и высматриваю знакомый Silverpoint[138] гнедой. Стоит, мокнет.
Возвращаюсь назад к своим краскам. Мой Wet Moccasin[139] оставляет на полу мокрый Footprint.[140] Меня окружает Gray Mystic,[141] мне надо хранить от всех мой Soft Secret.[142]
Дождливую скуку нарушает полицейская машина, которая паркуется… Где бы вы думали? — Правильно, на месте, выделенном для инвалидов. Им можно по праву, думаю — инвалиды умственного труда. Пара молодых ребят в голубых рубашках преъявляют нам несколько фотографий каких-то типов. У меня отличная память на лица, могу поклясться на Коране и Библии, что эти рожи никогда даже мельком не видел.
Кроме последней… Марио.
Надо признаться, что реакция у полицейского отменная.
— Знаешь его? — следует мгновенный вопрос, а я даже еще не успел сообразить, как мне реагировать.
Киваю.
— Знакомый, родственник?
— Нет, — мотаю головой, — кажется, видел в магазине.
— Как зовут? — подтягивается второй полицейский.
— Понятия не имею.
— Не его — тебя.
— Влади.
— Посиди пока, Влади, мы сейчас с другими закончим, а потом несколько вопросов зададим. Не возражаешь?
— Пожалуйста, — пожимаю плечами, стараясь сделать как можно более равнодушный вид.
— Что ты можешь сказать об этом человеке? — наблюдатель сидит напротив меня, а его товарищ взгромоздился в отдалении на стол и качает ногой.
— Ничего.
— Ты уверен, что видел его здесь в Хоум Центре?
— Наверное.
— Точно?
— Лицо кажется знакомым, — я стараюсь выглядеть совершенно нейтральным и незаинтересованным.
— Хорошо. Попытайся представить момент, когда ты его видишь. Как это было?
— Хм, — смотрю на своего собеседника в упор, опускаю голову и тру руками лицо, потом снова смотрю ему в глаза, — по-моему, он купил какой-то растворитель и еще WD-40.
— Давно?
— Сравнительно недавно.
— Как недавно?
— До дождей.
— До первых дождей или до последнего потопа?
— До первых, кажется…
— Тогда уже с месяц, получается, прошло. Ты уверен?
Киваю задумчиво.
— Ладно. А как он был одет?
— Обычно.
— Как это обычно? Как ты? — смеется.
— Нет, — тоже смеюсь и всеми силами делаю вид, что вспоминаю, — кроссовки, джинсы, кажется, рубашка в клетку… ну обычно так.
— Он еще что-нибудь покупал?
— Тележки у него точно не было.
— Может, еще что вспомнишь?
— Да нет.
— Хорошо, Влади, спасибо, — оба жмут мне руку.
— А что случилось то?
— Тайна следствия, — полисмены смеются и уходят.
Меня окружают охочие до сплетен сослуживцы и, поверьте, им требуется гораздо больше времени, чем полиции, чтобы убедиться в моей невинности и непричастности. Я горд тем, что доблестная полиция меня не раскрыла. Я проявил завидное самообладание и ничем, кроме первоначальной реакции на фотографию Марио, себя не выдал.
Мне светит Sunset Light,[143] я чувствую прекрасный тонкий аромат Cedar Scent,[144] меня защищает Frontier Shadow.[145]
Mountain Haze[146] на западе плавно превращается в Irish Mist[147] на востоке, Stormy Sea[148] постепенно темнеет и переходит в Catalina[149] Gray. На секунду появляется Fragile Blue,[150] но вечер накатывает на уездный город N и покрывает его Cool Shadow.[151]
Вечерние новости начинаются с фотографии Марио во весь экран — полиции города N недостаточно показаний гражданина Шпильмана В.И., и она просит остальных граждан поспособствовать. Дальше следует объяснение, что указанная никому не известная личность была третьей жертвой знаменитой гранаты на стоянке подержанных автомобилей.
Я не представляю, что Марио мог оказаться случайной жертвой разборок. Он же сам предостерегал меня от мафии и всяких там спецслужб. Я начинаю понимать, почему он не оставил мне номер своего телефона — позвони я ему хоть раз, мой номер был бы зарегистрирован в компании, и сразу стал бы известен полиции. Интересно, они приходили в Хоум Центер просто так, проверяли все окрестные магазины, или они что-то знают, и сегодняшний визит — лишь первое зондирование почвы, просто для того, чтобы зацепить меня на крючок? Какое счастье, что Марио успел передать мне свою папку, а не то взяли бы меня тепленького, а я еще и не знал бы, в чем дело.
Так или иначе — Марио мертв. И факт тот, что у меня находится его папка, моя папка, мое досье. Это радует, что мое досье находится сейчас у меня, а не в полиции. Что бы я сказал в полиции? Что бы я ответил, если бы полиция пришла ко мне и спросила, знаю ли я Марио? Что Марио рассказал мне фантастическую историю?
А вообще, кто сказал, что Марио мертв? Израильская полиция? Можно ли вообще доверять полиции? Или кому-нибудь еще? Эта женщина из мошава — Оснат, она появилась уже после Марио. Или Оксана, которая познакомилась с Нехемией. Как относиться к этим двум случаям, о которых Марио не имел никакого понятия? Записать Нехемию в плюс, а Оснат — в минус, и успокоиться?
Так вот просто записать в минус? Жребий судьбы — минус? Довольно того, что кто-то на тебя косо посмотрел — и сразу минус? Не то сказал, не так повернулся, не там поставил машину, не ту рубашку надел, посмотрел на кого-то не с тем почтением — минус на всю жизнь? Чужой акцент — минус? Нет московской прописки — минус? Не там родился — минус?
Не ту школу кончил… Не там… Не вовремя надел Blue Ribbon… минус…
Вот теперь мне становится по-настоящему страшно.
4. Инна
Ну сколько дерьма можно впихнуть человеку в почтовый ящик. Просто катастрофа какая-то. Пора уже принимать закон о том, что почтовый ящик является суверенной территорией квартиры, и судить, как за вторжение. Во всяком случае, хочется хорошенько дать по рукам тому, кто сует туда всякую гадость: рекламу, брошюрки, конверты, магниты на холодильник, который и так весь залеплен всяческой мишурой. Вот и сейчас под ворохом желтых, розовых, голубых, серых, белых бумажек нахожу почтовый конверт. Он не отправляется сразу в урну только потому, что на нем написано от руки синими чернилами: «Shpiеlmann».
Почти Спилберг.
Поднимаюсь на лифте на свой третий этаж, открываю дверь и вскрываю конверт. В него вжожена маленькая белая пластиковая карточка, на которой вьются звездочки: «BNP Paribas».
С трудом удерживаюсь, чтобы не выбросить в мусор. Обычный кусок пластика, карточка не вызывает никаких ассоциаций. Ладка, однако, говорит, что это банковская карточка, но мне как-то не верится. Столько скопилось членства во всяких потребительских клубах, что введение нового членства вызывает не пол-оргазма, а колики.
— В банке проверь, — говорит.
— Сам проверь, сидишь дома, все равно делать нечего, так и проверь.
Прихожу следующим вечером с работы, а Ладка заявляет:
— Заряженная карточка-то.
— Чем заряжена? Опять этот твой Translucent[152] какой-нибудь? Надоело уже.
— Пять тысяч, — говорит.
— Чего пять тысяч?
— Кто-то положил нам в ящик пять тысяч евро.
— Шутишь?
— Нет, в банке сказали, что обычная дебитная карта на пять тысяч евро, снял вот пятьсот шекелей, чтобы убедиться.
— Кто, по твоему, мог подкинуть нам пять тысяч, да еще и евро? И что это за BNP Paribas?
— Французский банк: «Banque Nationale de Paris».
— И подарил нам деньги?
— Я думал, что это твой тайный поклонник.
— Хотела бы я иметь поклонника, который швыряется тысячами евро, а не сидит дома.
— Сама же сказала: «Уходи оттуда немедленно, я боюсь».
— А что еще оставалось с тобой делать?
— Может быть, это как-то связано с Марио?
— Почему ты так думаешь?
— Если это не твой любовник, то других идей у меня нет.
— Хорошо, признаюсь, есть тут один любовничек.
— Я вот посмотрел внимательно на карточку. Написано маленькими буквами: «Agence de Lourdes. 2 Place de l'Eglise. 65100. Lourdes.»
— Что это значит, адрес банка?
— Похоже.
— В Интернете смотрел?
— Черт! Нет.
— Так иди посмотри, я пока ужин подогрею.
Час от часу не легче, думаю. Как можно двоих взрослых людей, взращенных на махровом материализме, превратить в параноиков. И действительно, что делать-то? Совпадений набирается — тьма. Отмести все, и баста? А если есть какое-то рациональное зерно? Парень этот, Марио, может, и поплатился жизнью за то, что слишком много знал. Но если Марио сумел вычислить Шпильмана, то рано или поздно еще кто-нибудь вычислит. Пять тысяч евро в почтовом ящике — это явно неспроста. А что делать? Потратить и забыть? Компенсация за причиненные неудобства? Вряд ли.
— Есть филиал BNP в Лурде, и адрес совпадает — Ладка садится за стол, и мы принимаемся за ужин.
— Что думаешь-то?
— Не знаю.
— А все-таки?
— Может, поехать в Лурд и спросить, кто выписал карточку?
— У кого?
— Придти в банк и спросить — это же их карточка, они должны знать…
— А если нет?
— Послушай, этих денег хватит на поездку?
— Конечно, даже с избытком.
— Так поедем. Может, это именно то, что от нас хотят, ведь другого-то адреса нет. И намека другого нет, похоже, что Марио действительно убили.