Сплю я себе и чувствую во сне, будто кто-то щелкает меня по доспехам и шепчет себе под нос:
«Он и есть тот бесстрашный самовар, что мне нужен».
Мне до сих пор неизвестно, что такое самовар, но полагаю, в отношении меня это слово означало насмешку. Вскочил я на ноги и поднял меч над обидчиком. А он стоит, навострив рожки и помахивая хвостом, и в глазах его испуг вперемешку с нахальством. Этого еще не хватало, думаю, терпеть еще ко всему обидное слово от нечистой силы.
«Сейчас я тебе брошу вызов», – говорю и снимаю перчатку.
Задрожал тогда бес, повалился на колени, да не сразу, а выбрал прежде место с сеном, чтобы помягче было. И просит после этого:
«Оставьте эти шутки при себе! Я и так устал как собака. Целый день возился с одним из созвездий, хотел припугнуть багдадского халифа».
«Каким же образом ты хотел его припугнуть?» – спрашиваю.
«Да дело в том, – говорит, – что придворные звездочеты сейчас готовят ему гороскоп, ну я и пытался поменять местами кое-какие планеты. Да только ничего не вышло. Вот досада! Бился, бился – и хоть бы что! Понимаете, мне, как и Архимеду, не хватает точки опоры. Иначе бы я тоже перевернул весь мир вверх тормашками!» «Ну, ну, это совсем ни к чему, – говорю. – И не забывайте, пожалуйста, я должен свести с вами счеты за обиду».
«Какой вам от этого прок? – говорит сатана. – Не лучше ли нам вступить в торговые отношения? Вы мне – я вам».
«Ничего мне не нужно от вас», – говорю.
«Э-э, не говорите, – машет руками. – Чем вы, к примеру, занимаетесь сейчас?» «Положим, ищу Самую Совершенную. Подвиги во имя ее хочу совершать».
«Ну так вот я в два счета вам ее достану», – предлагает бес.
«А что взамен?» «Душу!» – говорит, и хоть бы моргнул при этом, дьявол этакий!
«Не пойдет! – отвечаю. – Как же я без души буду служить Самой Совершенной? Еще докачусь до чего-нибудь нехорошего!» «Это верно, – говорит. – Да мне, по совести, и ни к чему ваша душа. Просто вы совершите для меня в космосе один пустяковый подвиг».
«А что это за страна такая – космос?» – спрашиваю.
«Вон она», – и показывает на звезды.
«Там же звезды висят, и ничего более».
«А нам ничего более и не нужно, – ухмыляется бес. – Нам только и нужно, что на одну из звезд».
«Да она же маленькая! Вот такая, – и показываю кончик пальца. – Как же мы поместимся на ней?» «Ладно, – отвечает. – Все равно не поймете. Я сам отвезу. Ступайте за мной, надо поторапливаться. Вот уж рассвет, и упаси Бог, кто увидит. Не миновать тогда святой инквизиции».
Взял я Савраску под уздцы и пошел за ним следом. Привел он в овраг, а в овраге лежат две большие глубокие тарелки, одна другой покрыта.
«Полезайте, – говорит, приподнимая край тарелки. – А животное оставьте здесь. На нее кислорода не напасешься. Вон какие бока!» Забрался я в темноту и слышу лязг. Это мой бес второй тарелкой себя и меня накрывает. Потом зажужжало, и чувствую, как меня поднимают. Затем кто-то впотьмах положил на меня железную колоду и придавил ко дну. И ну мять! И так и этак…
«Терпите! – вещает бес. – Общепринятые перегрузки».
Только он это сказал, как меня подняло и понесло. Плаваю между тарелками, точно мыльный пузырь. И стальные доспехи мои легче обычного пуха. Что же это он вытворяет со мной, с храбрым рыцарем, думаю. А меня то и дело носит туда и сюда. Вот уже и ноги выше головы. А может, я потерял ориентацию, где верх, где низ.
«Хотя бы зажгли лучину, темно, – говорю. – Совести у вас ни капли».
«Да, к сожалению, еще остатки есть. Мешают работать. Никак я от них не избавлюсь, – отвечает. – А что касается огня, потерпите, любезный. Иначе заметят с Земли. Так вот каждый раз и улетаем впотьмах. Теперь вам ясно, почему звезды падают, а назад не поднимаются вроде бы?» «Теперь-то понимаю. Просто их не видно».
«А вы заметно прогрессируете», – говорит, и оскаленные его зубы белеют во тьме.
Наконец прилетели мы неизвестно куда. Приладил бес к моему забралу вот этот кусок стекла и легонько подталкивает к выходу.
«Приехали, – говорит. – А теперь марш наружу, да нагоните хорошенько на всех страх!» «Кого имеете в виду?» – спрашиваю.
«Да неужели не видно, стальная ваша голова, что это планета Ад?» – кричит.
Вылезаю, а вокруг кишат такие же рогатые и хвостатые. Бумаги какие-то под мышкой. Иные из них крутят ногами два колеса, а сами сидят сверху. А над головой порхают старушки с кошелками, и каждая на помеле. А мой личный бес тем временем подзуживает за спиной:
«Постращайте их хорошенько, припугните, не то они меня не боятся ни капельки!» «А зачем вам нужно, чтобы вас боялись?» – спрашиваю.
«Пока и сам не знаю. Так, на всякий случай!» «Знаете, не по мне это – бросаться на безоружных с мечом, – говорю. – Вот если бы кто-нибудь напал на вашу родину или хотя бы обидели слабого…» «Оставьте свои рыцарские замашки, – прерывает он меня. – От вас ничего не требуют особого. Вы должны только напугать – и всего-то делов. А за это я вас кое с кем познакомлю. Уговор есть уговор. Давайте уж, братец, держать свое слово».
«Бог с вами, пошучу над ними малость. Потому что я должен в конце концов отыскать Самую Совершенную», – говорю.
«За мной не постоит, – отвечает. – Только вы их шуганите, шуганите для острастки!» – И видно, как ему неймется, сатане этакому.
«А ну, чертенята! Кыш!» – кричу, улыбаясь, и понарошке помахиваю мечом.
«Ой-ей-ей! Он и вправду вернулся с военной силой!» – завопили хвостатые и рогатые, разбежались, бедняги, кто куда, и улица мигом опустела.
А мой бес приплясывает на верхней тарелке, покрикивая вслед:
«Ну что, видели, какой я сильный? То-то я вас испугал!» Тут прилетела на метле старушка – нос крючком, над нижней губой два последних зуба. Лихо описала круг над моей головой и села возле тарелочки.
«Мама! – говорит мой бес. – Вот и вернулся из…» – Тут он и произнес непонятное слово: «ко-ман-ди-ровка».
«Ты что же всех распугал, негодник?» – зашамкала старуха.
«Да от нечего делать, мама, – говорит мой бес, усаживаясь на край тарелки и потирая руки. – Может, пригодится. Может, я править вздумаю».
Мне их разговоры были ни к чему, и я говорю:
«Ну, теперь за вами обещанное».
«А я вроде бы ничего не обещал. Может, вы это сами, по доброй воле», – отвечает бес и смеется надо мной.
«Так ты его надул?» – спрашивает бесова мамаша и тоже смеется.
«Ага», – отвечает бес и заливается пуще.
«Ох уж эти мне земляне! Такие они доверчивые», – говорит старуха и машет высохшей рукой.
«Я ему пообещал даже и не помню что, а он и поверил… Ой!..» – давится бес сквозь смех и слезы.
«Ты уж сделай ему исключение. Такой он симпатичный», – просит старуха.
«Ни за что! Это редкий экземпляр лопуха! Ты бы видела, как он старался», – отмахивается бес.
Я прослушал их с достоинством и, когда мне все это надоело, сказал:
«Вам, мама, спасибо за доброе слово. А к вашему сведению, любезный бес, славного рыцаря Джона еще никто не обижал безнаказанно. Вы заморочили ему простую честную голову и вынудили пугать безобидных маленьких чертенят. Такого рыцарь Джон никому не спускает. Защищайтесь, сударь!»
Сказав так, беру двумя пальцами его за шиворот и снимаю с тарелочки.
«Вот же, предупреждала тебя: не связывайся с теми, кто так уж дорожит человеческим словом», – заохала мамаша.
«Ай-яй. Кажется, я сам вспомнил! – кричит ее сын. – Ну да, я же вас, рыцарь Джон, обещал представить Самой Совершенной во времени и пространстве. Ну как же, как же, помню!» «Слава Богу, что вспомнили, – говорю и выпускаю его. – Только намотайте себе на ус, я хочу увидеть Самую Совершенную на свете. На свете, учтите, а не в пространстве».
«А это все равно. Что на свете, что во времени и пространстве, – объясняет он, отряхиваясь. – Правда, я не знаю, кто она и где проживает. Мама, вы объездили весь космос на своем помеле. Может, вам известно, кто она такая?» «А в чем, собственно, суть? – спрашивает старуха, радуясь тому, что дело пошло к миру. – Как это понимать: Самая Совершенная?» «А вот чтобы она была и брюнетка, и шатенка, и блондинка в одно и то же время», – говорю.
Отошли мать и сын в сторону, посовещались шепотом, поводили пальцами по небу, точно это была карта над их головой.
«Ну вот что, – сообщает сын их общее решение. – Пожалуй, махнем в созвездие Близнецов. Там на звезде под названием Вега живут девицы в вашем вкусе».
«Э, нет, – говорю, – вначале завернем за моим верным Савраской».
«Да к чему он тебе?» – говорит бес, а сам отводит глаза.
«Где это видано, чтобы рыцарь явился перед дамой без коня, в пешем виде?» – спрашиваю эту нечистую силу и даже удивляюсь, как это она не понимает таких простых вещей.
И тут-то я узнал печальную весть.
«Нет уже твоего Савраски, верной лошади. Я тогда тебя обманул. Не смог удержаться, как истинный бес. Даже костей не осталось от твоего коня. Пока мы тут с тобой вели войну за власть, на Земле наступил ни много ни мало как двадцать первый век. И твои боевые товарищи померли давным-давно. И если теперь ты вернешься на Землю, тебя поместят в исторический музей в качестве живого экспоната в разделе „Ранний феодализм“. А что касается меня, – добавляет, – более обманывать тебя не буду. Честное слово! – говорит. – Жалко мне тебя, потому что ты теперь совсем одинокий».
Хотел я дать ему затрещину, но он так посмотрел виновато, что только осталось потужить по Савраске. Потужил я о Савраске и говорю:
«Ладно, где там оно, ваше созвездие?» Приезжаем мы на звезду под названием Вега и выходим на улицу диковинного города. Не сделали мы и двух шагов, а мой бес останавливается и спрашивает:
«Эта подойдет?» А навстречу нам павой плывет удивительная молодая леди: одна голова у нее брюнетка, вторая – шатенка, а третья – самая прелестная блондинка из тех, каких я когда-либо видел. Глянул я случайно окрест: батюшки, а таких брюнето-блондино-шатенок вокруг видимо-невидимо! Ходят себе по улице, и одна краше другой. Но мне уже запала в душу та, которая повстречалась первой.