«Редкие специи». Надпись находилась на том же месте, поблекнув от солнца. Она все еще имела какую-то власть над Инеж, ее мышцы сжимались, дыхание перехватывало. Но, возможно, когда у нее будет свой корабль, когда она схватит первого работорговца, краска осыплется с кирпичей. Крики тех девушек в шелках цвета мяты обернутся смехом. Они будут танцевать только для себя. Впереди Инеж увидела высокую колонну, увенчанную рукой Гезена, отбрасывавшую длинную тень на сердце керчийского богатства. Она представила, как ее святые обвязывают руку веревками и сваливают ее на землю.
Они с Казом не привлекали посторонних взглядов в своих бесформенных плащах – всего лишь два паренька, ищущих работу или направляющихся на следующую смену. Тем не менее Инеж не чувствовала себя спокойно. Городская стража регулярно патрулировала улицы складского района, кроме того, судоходные компании на всякий случай нанимали частных охранников, чтобы их двери всегда оставались запертыми и рабочие, занимающиеся складированием, укладкой и транспортировкой товаров, не могли прибрать к рукам лишнее. Район складов был одним из самых охраняемых мест в Кеттердаме и поэтому последним местом, где Ван Эк станет их искать.
Они подошли к заброшенному магазину постельного белья. Окна нижних этажей были выбиты, кирпичи над ними почернели от сажи. Должно быть, пожар случился недавно, но помещение не будет долго стоять без дела; его очистят, перестроят или просто снесут и возведут новое здание. В Кеттердаме очень ценилась полезная площадь.
Открыть замок задней двери не было большой проблемой для Каза, и они зашли на первый этаж, который сильно пострадал от пожара. Но лестница при входе неплохо сохранилась. Они поднялись наверх – если Инеж легко парила над ступеньками, то шаги Каза прерывались ритмичным постукиванием трости.
На третьем этаже Каз прошел на склад, где до сих пор хранились сложенные в гигантские пирамиды рулоны льна. В основном они не пострадали, но нижние испачкались в копоти, и от материала неприятно пахло горелым. Тем не менее они были достаточно мягкими. Инеж нашла себе местечко у окна, вытянула ноги на один из рулонов, а другой подсунула под спину. Она была рада просто посидеть, глядя в окно на водянистый дневной свет. Смотреть особо было не на что – только на кирпичные стены хранилищ и на скопление огромных сахарных силосов, маячащих над гаванью.
Каз достал жестянку из-под старой швейной машинки и передал ее Инеж. Она открыла ее и увидела лесные орехи, сухари, завернутые в вощеную бумагу, и закупоренную флягу. Значит, это один из конспиративных домов, о которых так хотел разузнать Ван Эк. Инеж откупорила флягу и принюхалась.
– Вода, – сказал Бреккер.
Она сделала щедрый глоток и съела парочку черствых сухариков. Девушка изголодалась и сильно сомневалась, что сможет поесть горячую пищу в ближайшее время. Каз предупредил ее, что они не могут вернуться на Черную Вуаль до наступления темноты, и, даже тогда навряд ли кто-то из них будет что-то готовить. Она наблюдала, как парень устраивается на стопке рулонов напротив нее, положив рядом трость, но заставила себя отвернуться к окну и не смотреть на точность его движений, на прямую линию челюсти. Теперь смотреть на Каза казалось опасным, хотя раньше он не вызывал у нее такого чувства. Перед глазами возникает поднятый молоток, поблескивающий в свете софитов в «Эйл Комеди». «Он ни за что не пойдет на обмен, если вы искалечите меня». Она была благодарна за тяжесть своих кинжалов. Инеж прикоснулась к ним руками, словно приветствуя старых друзей, и почувствовала, как напряжение внутри нее немного спадает.
– Что ты сказала Ван Эку на мосту? – наконец поинтересовался Каз. – Когда происходил обмен?
– Мы еще встретимся, но только раз.
– Очередная сулийская пословица?
– Нет, это клятва, которую я дала себе. И Ван Эку.
– Осторожно, Призрак. Ты не приспособлена к игре в месть. Сомневаюсь, что твои сулийские святые это бы одобрили.
– Мои святые не любят шпану. – Она протерла рукавом грязное окно. – Эти взрывы… Как думаешь, остальные в порядке?
– Никто из них не должен был находиться рядом с теми местами, где взорвались бомбы. По крайней мере те, что мы видели. Узнаем больше, когда вернемся на Черную Вуаль.
Инеж это не понравилось. Что, если кто-то пострадал? Что, если не все вернутся на остров? После долгих дней в страхе и ожидании сидеть смирно, пока ее друзья могут быть в беде, было новым поводом для переживания.
Она вдруг поняла, что Каз изучает ее, и повернулась к нему лицом. Солнечный свет просачивался через окна, окрашивая его глаза в цвет крепкого чая. «Он ни за что не пойдет на обмен, если вы искалечите меня». Она вспомнила, что эти слова как будто обожгли ей горло, когда она произносила их.
Каз не сводил с нее глаз, когда сказал:
– Он сделал тебе больно?
Девушка обняла свои колени. Какая тебе разница? Хочешь убедиться, что я готова подвергнуть себя новой опасности? Чтобы ты мог пополнить список ошибок Ван Эка, за которые его нужно привлечь к ответственности?
Каз с самого начала оговорил условия их соглашения. Инеж – инвестиция, актив, достойный защиты. Ей же хотелось верить, что они стали кем-то большим друг для друга. Ван Эк лишил ее этой иллюзии. Инеж была целой и невредимой. У нее не осталось шрамов или травм после испытания в «Эйл Комеди», которые не смогут исправить еда и сон. Но Ван Эк все равно забрал у нее кое-что. «Я больше не буду иметь для него ценность». Слова прорвались из какого-то потайного уголка внутри нее, правда, которую она не могла забыть. Ей стоило бы радоваться этому. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
Девушка коснулась пальцами места, где молоток задел ее ногу, увидела, что Каз проследил за этим движением, и остановилась. Затем сложила руки на коленях и помотала головой.
– Нет, не сделал.
Бреккер откинулся на спину и медленно прошелся по ней взглядом. Он ей не верил, но у нее не было сил пытаться убедить его в этой лжи.
Каз уперся тростью в пол и соскользнул с кучи рулонов.
– Отдыхай, – сказал он.
– Куда ты идешь?
– У меня есть дела неподалеку от силосов. Заодно попытаюсь добыть новую информацию.
Он оставил свою трость у одного из рулонов.
– Ты не возьмешь ее с собой?
– Она слишком узнаваемая, особенно если Ван Эк подключил к делу городскую стражу. Отдыхай, – повторил он. – Здесь ты в безопасности.
Инеж закрыла глаза. Хотя бы в этом она могла ему довериться.
Когда Каз разбудил ее, солнце уже садилось, окутывая стоящую вдалеке башню Гезена золотистым сиянием. Они покинули склад, заперев его за собой, и присоединились к рабочим, расходящимся по домам. Дальше они двинулись на юго-восток, избегая людных мест Бочки, где, несомненно, патрулировала стража, и направились к жилым районам. В узком канале они сели в небольшую лодку, которую направили вдоль Графканала в туман, окутывающий остров Черной Вуали.
Инеж почувствовала, как нарастает ее волнение, пока они пробирались между мавзолеями к центру острова. «Пусть с ними все будет хорошо, – молилась она. – Пусть с ними все будет хорошо». Наконец она заметила тусклый свет и услышала тихое бормотание. Девушка бросилась бежать, не обращая внимания на то, что ее шапка соскользнула с головы на поросшую лозами землю. Распахнула дверь в склеп.
Пять человек, сидевших внутри, резко встали, подняв оружие и кулаки, и Инеж замерла.
– Инеж! – взвизгнула Нина.
Она быстро пересекла комнату и крепко сжала подругу в объятиях. Затем все окружили ее и начали обнимать и хлопать по спине. Нина отказывалась ее отпускать. Джеспер обхватил их обеих руками и радостно закричал: «Наш Призрак вернулся!», а Матиас отошел к стене, как всегда сдержанный, но улыбающийся. Девушка перевела взгляд с шуханца, сидящего за столом в центре, на точно такого же шуханца, крутившегося перед ней.
– Уайлен? – спросила она ближайшего.
Его лицо расплылось в улыбке, но она быстро исчезла, когда он сказал:
– Прости за моего отца.
Инеж притянула его к себе и прошептала:
– Мы – не наши отцы.
Каз постучал тростью по каменному полу. Он стоял у входа в гробницу.
– Если все закончили обниматься, нас ждет работа.
– Подожди, – возразил Джеспер, все еще держа Инеж за плечи. – Мы не будем обсуждать работу, пока не разберемся, что это были за существа в Обруче.
– Какие существа? – спросила Инеж.
– Ты что, не заметила, как половина Обруча взлетела на воздух?
– Мы видели, как взорвалась бомба в «Белой розе», а затем услышали второй взрыв.
– В «Кузнице», – уточнила Нина.
– После этого мы убежали.
Джеспер глубокомысленно кивнул.
– Крупнейшая ошибка. Если бы вы остались, то могли бы быть почти убиты шуханцем с крыльями.
– Двумя, – поправил Уайлен.
Инеж нахмурилась.
– Двумя крыльями?
– Двумя шуханцами, – ухмыльнулся Джеспер.
– С крыльями? – продолжала выяснять сулийка. – Как у птицы?
Нина повела ее к захламленному столу, на котором расстелили карту Кеттердама.
– Нет, скорее, как у мотылька – очень смертельного, механического мотылька. Ты голодна? У нас есть шоколадное печенье.
– Ну конечно! – фыркнул Джеспер. – С ней-то ты готова поделиться запасами печенья!
Нина усадила Инеж в кресло и поставила перед ней коробку.
– Ешь, – скомандовала сердцебитка. – Там было два шуханца с крыльями, а также мужчина и женщина, которые выглядели не до конца… нормальными.
– Сила Нины никак на них не повлияла, – пояснил Уайлен.
– Хм-м, – уклончиво прокомментировала Нина, слегка покусывая край печенья. Инеж никогда не видела, чтобы Нина изящно и медленно принимала пищу. Аппетит к ней явно еще не вернулся, но девушка задавалась вопросом: может, дело не только в этом?
Матиас присоединился к ним за столом.
– Шуханка, с которой мы боролись, была сильнее меня, Джеспера и Уайлена, вместе взятых.
– Да-да, вы все верно услышали, – сказал Джеспер. – Сильнее Уайлена.