– Я старался изо всех сил! – возразил тот.
– Определенно, маленький купец. А что за фиолетовая штука там была?
– Мое новое детище. Оно основано на равкианском изобретении под названием «люмия». Пламя практически невозможно потушить, но я изменил формулу, чтобы оно горело намного жарче.
– Нам повезло, что ты с нами, – сказал Матиас с легким поклоном, от которого довольное лицо Уайлена покраснело до кончиков ушей. – Эти существа были почти неуязвимыми и не реагировали на пули.
– Почти, – мрачно произнесла Нина. – У них были сети. Они охотились и брали в плен гришей.
Каз прислонился спиной к стене.
– Они были под паремом?
Девушка покачала головой.
– Нет. Я не думаю, что они гриши. Они не проявляли никаких способностей и не исцеляли свои раны. Выглядело так, словно у них было какое-то металлическое покрытие под кожей.
Она быстро заговорила с Кювеем на шуханском.
Тот застонал.
– Хергуды. – Все недоуменно уставились на него. Он вздохнул и продолжил: – Когда мой отец создал парем, правительство тестировало его на фабрикаторах.
Джеспер склонил голову набок.
– Мне кажется, или твой керчийский стал лучше?
– Я хорошо знаю керчийский. Просто вы слишком быстро говорите.
– Ла-а-адно, – протянул стрелок. – Почему твои любезные шуханские друзья проводили опыты на фабрикаторах?
Он развалился в кресле, опустив руки на револьверы, но Инеж не вполне доверяла его расслабленной позе.
– Среди пленников много фабрикаторов, – ответил Кювей.
– Их легче всего поймать, – вмешался Матиас, не обращая внимания на кислый взгляд Нины. – До недавнего времени они почти не получали боевой подготовки, а без парема их способности плохо подходят для битвы.
– Наши лидеры хотят проводить как можно больше экспериментов, – продолжил Кювей. – Но они не знают, сколько гришей им удастся найти…
– Может, им было бы легче, если бы они их не убивали? – предположила Нина.
Кювей кивнул, не заметив или проигнорировав сарказм в ее голосе.
– Да. У них мало гришей, а использование парема сокращает их жизнь. Поэтому они наняли врачей, работающих с фабрикаторами, которые уже зависимы от парема. Они планируют создать новый вид солдат – хергудов. Не знаю, насколько они преуспели.
– Думаю, я могу ответить на этот вопрос большим жирным «да», – вставил Джеспер.
– Специально скроенные солдаты, – задумчиво произнесла Нина. – До войны я слышала, что в Равке пытались сделать нечто подобное – укрепляли скелеты, работали над плотностью костей, вставляли металлические импланты. Ставили эксперименты на волонтерах из Первой армии. Ой, хватит кривиться, Матиас! Твои фьерданские начальники наверняка прибегли бы к тем же методам, если бы им дали время.
– Фабрикаторы специализируются на твердых материалах, – сказал Джеспер. – Металл, стекло, текстиль. Это больше похоже на работу корпориалов.
«Он до сих пор говорит так, будто не является одним из них», – отметила Инеж. Все они знали, что Джеспер – фабрикатор; даже Кювей обнаружил это в хаосе, последовавшем после их побега из Ледового Двора. Тем не менее Джеспер редко признавался в своей силе. Инеж полагала, что это его тайна, и ему самому решать, как ею распоряжаться.
– Портные размывают границу между фабрикаторами и корпориалами, – сказала Нина. – В Равке у меня была учительница – Женя Сафина. Она могла быть как сердцебиткой, так и фабрикатором, если бы захотела, но вместо этого она стала великой портнихой. Та работа, которую ты описываешь, на самом деле всего лишь продвинутый вид портняжного дела.
Инеж не могла представить себе этого.
– Но вы говорите, что видели мужчину с крыльями, каким-то образом срощенными с его спиной?
– Нет, они были механическими. Может быть, какой-то металлический каркас и парусина? Но это сложнее, чем просто нацепить кому-то между лопаток крылья. Им бы пришлось связать мышцы, сделать кости полыми, чтобы уменьшить вес тела, затем каким-то образом компенсировать потерю костного мозга, вероятно, полностью заменить скелет. Уровень сложности…
– Парем, – перебил Матиас, нахмурив свои светлые брови. – Фабрикатор под действием парема смог бы справиться с подобной перекройкой.
Нина оттолкнулась от стола.
– Торговый совет никак не отреагирует на атаку шуханцев? – спросила она Каза. – Или им позволено просто приплыть в Керчию и начать все подрывать и похищать людей?
– Сомневаюсь, что совет что-то сделает, – ответил он. – Если шуханцы, которые на вас напали, не были одеты в форму, шуханское правительство наверняка будет отрицать любую причастность к этой атаке.
– Значит, им сойдет это с рук?
– Может, и нет. Сегодня я потратил немного времени на сбор информации в портах. Помните те два шуханских военных корабля? Совет приливов осушил всю воду под ними.
Ботинки Джеспера соскользнули со стула и громко ударились об пол.
– Что?!
– Они создали отлив и заставили воду отступить. Всю. Использовали море, чтобы поднять новый островок с выброшенными на него двумя военными кораблями. С гавани можно увидеть, как они лежат на боку и пачкают паруса в грязи.
– Демонстрация силы, – пробормотал Матиас.
– От имени гришей или города? – полюбопытствовал Джеспер.
Каз пожал плечами.
– Кто знает? Но это может заставить шуханцев действовать осторожнее, когда они снова выйдут на охоту на улицы Кеттердама.
– Может ли Совет приливов нам помочь? – спросил Уайлен. – Если они узнают о пареме, их должно обеспокоить, что может произойти, если он попадет не в те руки.
– И как ты их найдешь? – горько поинтересовалась Нина. – Никто их не знает, никто никогда не видел, как они приходят и уходят из тех обелисковых башен. – Инеж внезапно задалась вопросом, не пыталась ли Нина добиться помощи от Совета приливов, когда впервые попала в Кеттердам – шестнадцатилетняя девушка-гриш, находящаяся вдали от родины, без друзей, в незнакомом городе. – Шуханцы не будут бояться вечно. Они не просто так создали этих солдат.
– Умно, если задуматься, – отозвался Каз. – Шуханцы максимизировали свои ресурсы. Гриш, пристрастившийся к парему, долго не живет, так что они нашли другой способ использовать его силу.
Матиас покачал головой.
– Несокрушимые солдаты, которые переживут своих создателей.
Джеспер потер рукой губы.
– И которые могут отправиться на охоту за новыми гришами. Клянусь святыми, один из них обнаружил нас по нашему запаху.
– Это вообще возможно? – с ужасом спросила Инеж.
– Я никогда не слышала, чтобы гриши источали какой-то определенный запах, – ответила Нина, – но, полагаю, это возможно. Если обонятельные рецепторы солдат были улучшены… Может, обычные люди не могут учуять этот запах.
– Сомневаюсь, что это было их первое нападение, – сказал Джеспер. – Уайлен, помнишь, каким напуганным был шквальный в зале с редкими книгами? И что насчет того торгового судна, о котором рассказывал нам Ротти?
Каз кивнул.
– Его разорвали на части, моряки были найдены мертвыми. Тогда все подумали, что это сделал обезумевший шквальный, которого наняли в команду: мол, решил таким способом избавиться от своего контракта. Но, возможно, он не исчез. Возможно, его схватили. Он был одним из бывших гришей советника Худе.
– Эмиль Ретвенко, – прошептала Нина.
– Он самый. Ты его знала?
– Я знала о нем. Большинство гришей в Кеттердаме слышали друг о друге. Мы делимся информацией и пытаемся приглядывать друг за другом. У шуханцев должны быть здесь шпионы, раз они знали, где искать каждого из нас. Другие гриши… – Нина встала и схватилась за спинку стула, словно от резкого движения у нее закружилась голова.
Инеж и Матиас тут же вскочили на ноги.
– Ты в порядке? – спросила Инеж.
– Со мной все прекрасно, – неубедительно улыбнулась Нина. – Но если остальные гриши в Кеттердаме в опасности…
– То что ты сделаешь? – поинтересовался Джеспер, и Инеж удивила грубая напористость в его голосе. – Тебе повезло, что ты выжила после того, что произошло сегодня. Те шуханцы могут учуять нас, Нина. – Он повернулся к Кювею. – И за это нужно поблагодарить твоего отца.
– Эй, – попытался урезонить его Уайлен, – полегче.
– Полегче? Будто раньше гришам жилось недостаточно сложно! Что, если они проследят за нами до Черной Вуали? Нас здесь аж трое!
Каз постучал костяшками пальцев по столу.
– Уайлен прав. Успокойся. Сейчас в городе не более опасно, чем было раньше. Так что предлагаю нам всем сильно разбогатеть и переехать.
Нина уперла руки в бока.
– Мы действительно говорим сейчас о деньгах?
– Мы говорим о работе и о том, чтобы заставить Ван Эка расплатиться.
Инеж взяла подругу под руку.
– Я хочу знать, что мы можем сделать, чтобы помочь гришам, которые все еще в Кеттердаме. – Перед ее мысленным взором блеснул занесенный над нею молоток. – А еще, как мы заставим Ван Эка страдать.
– У нас есть проблемы и посерьезней, – отозвался Матиас.
– Не для меня, – фыркнул Джеспер. – У меня осталось два дня, чтобы наладить отношения с отцом.
Инеж не была уверена, что правильно все расслышала.
– С отцом?
– Ага. Воссоединение семьи в Кеттердаме. Вы все приглашены.
Сулийку не обманул беспечный тон парня.
– Заем?
Его руки вернулись на револьверы.
– Да. Так что мне очень хотелось бы узнать, как именно мы намерены свести счеты.
Каз оперся на трость.
– Кто-нибудь из вас задумывался, на что я потратил деньги, которые дал нам Пекка Роллинс?
У Инеж свело живот.
– Ты взял взаймы у Пекки Роллинса?
– Я бы ни за что не стал должником Роллинса. Я продал ему свои акции Пятой гавани и «Клуба Воронов».
«Нет!» Каз возвел эти места из ничего. Они были свидетельством того, что он сделал для Отбросов.
– Каз…
– На что, по-вашему, ушли деньги? – повторил он.
– На оружие? – спросил Джеспер.
– Корабли? – с сомнением сказала Инеж.