– Имеют, – перебила Нина. – Я найду им достойное применение. Что вы сделаете со своими долями?
– Найду корабль, – ответила Инеж. – Соберу команду.
– Помогу управлять империей, – сказал Джеспер.
– Попытаюсь не закопать ее под землю, – пробормотал Уайлен.
– А ты, Каз? – поинтересовалась Нина.
– Построю что-то новое, – парень пожал плечами. – А затем сожгу.
Джеспер весь подобрался и выпалил:
– Вообще-то, я хочу, чтобы ты перевел мои деньги на счет отца. Не думаю… не думаю, что готов к такому богатству.
Каз внимательно посмотрел на него.
– Это правильный поступок, Джес.
Звучало почти как прощение.
Сердце Джеспера отягощала скорбь. Впервые за много лет у него было полно денег. Ферма отца в безопасности. Но все это казалось неправильным.
– А я-то думал, что деньги делают жизнь лучше, – прокомментировал он.
Уайлен оглянулся на отцовский особняк.
– Я бы предупредил тебя, что все не так радужно.
Вдалеке зазвенели колокола. Джеспер пошел за отцом в сад. Колм стоял у ступенек в дом, сжимая в руках мятую шляпу.
– По крайней мере, теперь ты можешь позволить себе новую шляпу, – сказал Джеспер.
– Мне и эта нравится.
– Я вернусь домой, пап. Когда гавани снова откроют. После того как Уайлен обустроится.
– Он хороший парень. – Слишком хорош для меня. – Надеюсь, ты действительно наведаешься домой. – Колм посмотрел на свои крупные руки. – Тебе стоит встретиться с друзьями матери. Девочка, которую она спасла много лет назад… я слышал, она очень сильная.
Джеспер не знал, что сказать.
– Я… я не против. Прости меня за все. За то, что втянул тебя в свои неприятности. Что чуть не потерял то, над чем ты так упорно работал. Я… наверное, я хочу сказать, что у этого действия не будет эха.
– Что, прости?
– Да, на сулийском звучало как-то лучше. Я буду стараться, пап.
– Ты мой сын, Джеспер. Я не могу защитить тебя. Может, мне не стоило и пытаться. Но я буду рядом, даже когда ты оступишься. Всегда.
Джеспер крепко обнял отца. «Запомни это чувство, – наставлял он себя. – Помни, что тебе есть что терять». Он не знал, хватит ли ему сил, чтобы исполнить сегодняшнюю клятву, но он попытается.
Они вернулись к эллингу и присоединились к остальным.
Инеж опустила руки на плечи Нины.
– Мы еще встретимся.
– Конечно. Ты спасла мне жизнь. Я спасла твою.
– По-моему, ты лидируешь в этом счете.
– Нет, я не имею в виду в глобальном смысле, – Нина посмотрела на каждого из них. – Я говорю о мелочах. Как вы смеялись над моими шутками. Прощали мне мои глупости. Никогда не пытались унизить меня. Не важно, случится ли это через месяц, год или через десять лет, именно это я вспомню, когда увижу вас в следующий раз.
Каз протянул ей руку в перчатке.
– Тогда до встречи, Зеник.
– Даже не сомневайся, Бреккер. – Они пожали друг другу руки.
Ротти запрыгнул в лодку.
– Готовы?
Кювей повернулся к Джесперу.
– Навести меня в Равке. Научимся использовать наши силы вместе.
– Как насчет того, что я сброшу тебя в канал, и мы посмотрим, умеешь ли ты плавать? – поинтересовался Уайлен и посмотрел на него, весьма удачно подражая выразительному взгляду Каза.
Джеспер пожал плечами.
– Я слыхал, этот парень – один из богатейших людей в Кеттердаме. Не советую переходить ему дорогу.
Кювей обиженно шмыгнул и сел на дно лодки, аккуратно скрестив руки на груди.
– Нет, – покачал головой Каз. – Телосборщики не тратят время на то, чтобы красиво уложить тело.
Кювей раскинул ноги и руки в стороны. Следующим пошел Колм, и Джесперу тут же захотелось выкинуть из своей головы образ отца, лежащего как труп.
Парни взялись за уголки одеяла, перенесли Матиаса и положили его на дно лодки уже без одеяла. Нина взяла тюльпаны с его груди и бросила их в воду, после чего легла рядом.
Ротти оттолкнулся длинным деревянным шестом от песчаного дна канала. Лодка отплыла от причала. В темноте он выглядел, как любой другой телосборщик, переправляющий свой мрачный груз через канал. Только такие лодки могли свободно плыть по городским каналам и заходить в гавани, собирая мертвых, чтобы сжечь их на Барже Жнеца.
Ротти держал путь в промышленный район, куда, скинув синие мантии Совета приливов, сбежали гриши после аукциона. Каз знал, что им никак не перевезти стольких гришей, не привлекая внимания. Поэтому они прошли по секретному проходу из посольства в таверну, а затем промаршировали по улице в развевающихся синих мантиях, окутав лицо завесой тумана и трубя о своем могуществе, вместо того чтобы скрывать его. Джеспер полагал, что из этого можно вынести урок. Среди них было только четверо настоящих проливных, но и их оказалось достаточно. Конечно, была вероятность, что на аукцион явится настоящий Совет приливов, но, основываясь на свидетельствах об их крайне редких появлениях на людях, Каз решил рискнуть.
Гриши и Штурмхонд будут ждать неподалеку от Сладкого Рифа, чтобы сесть в лодку. Как только все окажутся на борту, Ротти выведет их из гавани, а затем выстрелит сигнальными огнями в небо, чтобы их подобрал корабль Штурмхонда. Это единственный способ эвакуировать из города группу беженцев-гришей, фермера, который помог надуть весь Торговый совет, и мальчика, который всего пару часов назад считался самым разыскиваемым заложником в мире.
– Только не болтай, – пробормотала Инеж.
– Буду нема, как могила, – ответила Нина.
Лодка поплыла по каналу, и девушка помахала им рукой; ее ладонь, как белая звезда, светилась в темноте. Даже когда они исчезли из виду, ребята еще долго стояли у края воды.
В какой-то момент Джеспер осознал, что Каз исчез.
– Похоже, кто-то не любит долгих прощаний, – пробормотал он.
– Каз не прощается, – ответила Инеж. Она смотрела на огни фонарей, отражающиеся в канале. Где-то в саду запела ночная птица. – Он просто идет дальше.
43Каз
Каз опустил больную ногу на стульчик и начал слушать отчет Аники о прибыли «Клуба Воронов» и о поступлении доходов от туризма в Восточном Обруче. Через три недели после аукциона Кювея и чумной паники Каз прибрал к рукам кабинет Пера Хаскеля на первом этаже Клепки. Он все еще спал наверху, но вести дела было удобней из норы Хаскеля. Он не скучал по частым подъемам и спускам по лестнице, и теперь его старый кабинет казался запустевшим. Каждый раз, когда он пытался сесть за работу, его взгляд неумолимо возвращался к подоконнику.
Город еще не оправился, но это открыло перед ними интересные возможности. Цены в Обручах резко упали, пока люди готовились к продолжительной вспышке чумы, и Каз быстро этим воспользовался. Он купил здание рядом с «Клубом Воронов», чтобы им было куда расширяться, и даже приобрел небольшую квартирку в Крышке. Каз с нетерпением ждал, когда паника спадет и туризм возобновится, чтобы начать облапошивать простофиль высшего класса. Он также выкупил за разумную цену акции Пера Хаскеля в «Клубе Воронов». Он мог бы забрать их и так, учитывая ситуацию в Бочке, но не хотел, чтобы кто-то жалел старика.
Когда Пекка Роллинс вернется в город, Каз придумает, как лишить его бизнеса. Последнее, чего он хотел, – это чтобы результат его тяжкого труда пошел в казну Роллинса.
Когда Аника закончила отчет, Пим рассказал, что ему удалось разузнать о суде над Ван Эком. Загадочного Иоганна Ритвельда так и не нашли, но как только Ван Эк представил свои счета, стало ясно, что он использовал информацию от Торгового совета, чтобы скупать плантации юрды. Помимо того, что он обманул друзей, организовал фиктивный аукцион и похитил собственного сына, появились предположения, что он нанял команду, чтобы пробраться в правительственное здание Фьерды и, возможно, саботировать свои силосные башни. Ван Эка не выпустили под залог. На самом деле, вряд ли он выйдет из тюрьмы в ближайшее время. Хотя его сын и предоставил небольшие средства на юридическое представительство, в лучшем случае их можно было назвать умеренными.
Уайлен решил использовать часть своего новообретенного богатства на восстановление дома. Он дал Джесперу небольшую сумму на рыночные спекуляции и вернул маму домой. Люди на Гельдштрате пришли в изумление, увидев Марью Хендрикс, гуляющую с сыном в парке или плывущую в лодке по каналу с одним из слуг. Иногда их можно было рассмотреть с воды, стоящих перед мольбертами в саду Ван Эка.
Элис пожила с ними какое-то время, но, в конце концов, девушка и ее терьер решили покинуть город со всеми его сплетнями и провести последние месяцы беременности в домике Хендриксов на озере. Поговаривали, что она делала сомнительные успехи на своих уроках по пению. Каз искренне радовался, что не жил по соседству.
– Хорошая работа, – сказал Бреккер, когда Пим закончил. Он и не думал, что у парня талант по сбору информации.
– Родер собрал отчет, – ответил Пим. – Думаю, он метит на место твоего нового паука.
– Мне не нужен новый паук.
Пим пожал плечами.
– Нам не хватает Призрака. Люди много болтают.
Каз отпустил ребят и долгое время сидел в тишине. Он почти не спал за последние пару недель. Почти половину своей жизни он ждал этого момента и боялся, что, если он позволит себе заснуть, то все исчезнет. Пекка Роллинс сбежал из города и так и не вернулся. Ходили слухи, что он спрятался с сыном в загородном доме и приставил к нему вооруженную охрану. В «Изумрудном дворце», «Каэльском принце» и «Сладком ателье» был установлен карантин, и из-за того, что Пекки не было рядом, чтобы наладить свои дела, его предприятия оказались на грани краха. Поговаривали, что Грошовые Львы даже подняли мятеж. Их босс пропал, а сделка с Ван Эком выставила их обычными прихлебателями богача. С тем же успехом они могли стать городской стражей.
Кирпичик за кирпичиком. В конце концов Роллинс выберется из-под обломков. Каз должен быть готов.
Кто-то постучал в дверь. Единственная проблема кабинета на первом этаже заключалась в том, что люди чаще тебя беспокоили.