Еще одна причина, по которой они никогда не размахивали флагом Области залива, заключалась в том, что они попросту не были оттуда родом. Хотя Шварценбах родился в Беркли, свою юность он провел в калифорнийской Венеции[23], где посещал школу искусств и наук Crossroads, частное учебное заведение для одаренных подростков. Vanity Fair в статье об этой эксклюзивной школе в Санта-Монике рассказывал о ней как об «элитном центре притяжения для отпрысков индустрии развлечений, отвергающих мейнстрим»; среди ее звездных выпускников – Гвинет Пэлтроу, Джона Хилл и Зои Дешанель. Журнал окрестил ее «школой для крутых», и будущий фронтмен Jawbreaker вписался в нее как нельзя лучше.
Шварценбах рассказывает, что в старших классах он был прыщавым ботаником, но другие помнят его по-мальчишески красивым, харизматичным и умным – может быть, для своего возраста даже чересчур. У него были обесцвеченные волосы торчком, худощавое телосложение и подбородок, такой же острый, как и его ум. Школа развивала творческие способности своих учеников, а у Шварценбаха был врожденный талант ко всему, в чем он пробовал свои силы, будь то рисование, сочинительство, катание на скейтборде или музыка.
В десятом классе Шварценбах курил сигареты в переулке после уроков и познакомился с Адамом Пфалером, смутьяном, который только что перевелся в Crossroads. Они быстро подружились и сблизились из-за своей любви к панку, в частности, к выходцам из Лос-Анджелеса: Fear, X и Circle Jerks, а также к группам с SST Records, таким как Black Flag, Meat Puppets и Hüsker Dü. Вскоре они начали ходить на панк-концерты по всему Лос-Анджелесу и играть вместе в готической инструментальной группе под названием Red Harvest, где Шварценбах играл на гитаре, Пфалер на барабанах, а их друг Рич – на басу.
После окончания школы в 1985 году оба покинули Red Harvest и Crossroads, чтобы вместе проехать через всю страну и поступить в Нью-Йоркский университет, где они жили в одной комнате в общежитии недалеко от парка Вашингтон-сквер. Главным преимуществом этого здания было то, что оно располагалось всего в двух кварталах от клуба CBGB, и двое первокурсников окунулись в атмосферу нью-йоркской хардкор-сцены.
Ребята очень хотели снова играть музыку и подыскивали кого-то третьего, чтобы укомплектовать группу. Они позвонили по номеру телефона, указанному на нарисованной от руки листовке, прикрепленной к стене кафетерия. На ней было написано: БАСИСТ ИЩЕТ ГРУППУ, а дальше шел список его шумных кумиров, таких как Scratch Acid, Naked Raygun и Hüsker Dü. Когда они встретились с Крисом, имя которого было указано на листовке, Шварценбах и Пфалер сразу же узнали его. В кампусе Криса Бауэрмайстера нельзя было не заметить. Его постоянной униформой была черная кожаная куртка с яркой панковской символикой, нарисованной краской из баллончика. У него были лохматые рыжие волосы, ярко-зеленые глаза и вкрадчивый высокий голос. Все в Бауэрмайстере было эксцентричным, включая его манеру играть на басу. Он использовал традиционную четырехструнку, но выжимал из нее в два раза больше нот, чем большинство музыкантов, в значительной степени опираясь на аккорды или цепляя большим пальцем струну «ми», чтобы добавить более глубокие фоновые тона.
Все трое начали вместе репетировать в ближайшей студии, которую занимали в основном устрашающие хардкор-группы. Шварценбах позже опишет эту ситуацию в интервью: «натуральные калифорнийские слюнтяи среди самых крепких парней Нижнего Ист-Сайда». Следующие два года были наполнены взлетами и падениями, поскольку группа пережила смену названий, добавление участников, переводы в другие колледжи и поездки по всей стране. Первоначально они выступали как Terminal Island, затем перешли на Thump, а позже, переехав в Лос-Анджелес после окончания третьего курса, они назвали себя Rise.
Пфалер пригласил петь в Rise своего друга Джона Лю, и они вчетвером писали песни, звучавшие как сборник панк-влияний из восьмидесятых. Однажды Шварценбах пришел на репетицию с песней «Shield Your Eyes», которую написал сам, и попробовал ее спеть. Мало того, что слова были будто взяты из какого-то сборника стихов, так еще и искренний голос Шварценбаха идеально подходил для их исполнения. К концу первого прогона песни Лю понял, что его услуги больше не понадобятся.
Группа продолжала выступать как трио, и Шварценбах к своим обязанностям по игре на гитаре теперь добавил вокал. Они посовещались, составили список потенциальных названий для своего новоиспеченного состава и бросили в шляпу. Когда они вытаcкивали каждое и разбирались, подходит оно или нет, одно название особенно выделялось, потому что никто не мог вспомнить, кто из них его предложил. Так они остановились на «Jawbreaker»: не только из-за его уникальности, но и потому, что оно одинаково не принадлежало никому из них.
Jawbreaker выпускали черновые версии «Shield Your Eyes» и другие синглы в виде небольшого количества малотиражных демо-кассет, сборников и мини-альбомов с помощью нескольких очень маленьких студий звукозаписи, одна из них так и называлась – Very Small[24] Records. Только в 1990 году они нашли время между учебными семестрами, чтобы записать свой первый полнометражный альбом, Unfun, который был выпущен на Shredder Records, маленькой калифорнийской студии, основанной сотрудником Maximum Rocknroll Мелом Чепловицем. Шварценбах позже рассказывал, что она была написана «с ограниченными возможностями и безграничным энтузиазмом».
Хотя большая часть Unfun была скученной и неравномерной, заглавная песня «Want», доказала, что Jawbreaker все же умеют сочинять запоминающиеся мелодии, когда им этого хочется. Ее попсовый припев зазвучал только в середине, но когда это, наконец, случилось, его невозможно было забыть. Шварценбах умолял слушателя «прокричать это вслух сейчас же, пока тебя это не убило / не держи все в себе[25]», а затем обрушивал на них напоследок: «Я! Хочу! Тебя!» Он произносил слоги нарочито подчеркнуто, до такой степени, что это напоминало произношение, характерное для кокни[26], в то время как его гнусавый, жалобный вой из небольшой порции текста превращался в настоящее блюдо: «Я-я-я, я-я-я, я хочу тебя![27]». И с такими словами Jawbreaker написали свою первую настоящую песню. Даже если человек, стоящий в конце зала, не был знаком с Jawbreaker, он уходил с крутящейся в голове «Want».
Благодаря гастрольному путеводителю от Maximum Rocknroll под названием «Book Your Own Fucking Life[28]» и телефонной карточке своего отца, предназначенной для экстренных случаев, Шварценбах организовал тур Fuck’90, первое завоевание Jawbreaker Соединенных Штатов. Это был невероятно амбициозный летний круг по стране, полный проблем с двигателем, ночей, проведенных на грязном полу, и малопосещаемых концертов в глуши. Тем не менее, они дали несколько хороших концертов, но положительные впечатления были омрачены напряженностью, которая быстро возникла между участниками. Через две недели после начала тура стало ясно, что все трое не созданы для того, чтобы быть запертыми вместе в одной стальной коробке по десять часов в день. Изнуряющая летняя жара только довела напряжение до точки кипения.
У Шварценбаха и Бауэрмайстера, в частности, были конфликтные характеры, что приводило к проблемам в общении. Бауэрмайстер, который также втайне боролся с недиагностированной депрессией, часто чувствовал себя третьим лишним в компании двух лучших друзей. За долгое время он произнес не больше нескольких слов; к последней неделе тура он уже отчаянно хотел вернуться домой.
Тем летом Бауэрмайстера спросили в интервью Maximum Rocknroll, что означает название Unfun, и он пожаловался: «Нам просто чертовски не везет. Кажется, мы создаем череду неудач. К сожалению, с каждым разом становится все хуже. У групп бывают переломные моменты, а у нас это, по сути, повседневная жизнь».
Однако к тому времени, когда большинство читателей увидели это интервью, Jawbreaker уже не существовало. В день возвращения домой участники тура Fuck’90 поняли, что устали друг от друга, и объявили о распаде. Казалось, что статья в Maximum Rocknroll станет последней волей недолговечного студенческого проекта. В хвалебной речи был скрыт гипотетический вопрос, который авторы журнала любили задавать своим героям: «Если бы у вас была возможность подписать контракт с крупным лейблом, вы бы согласились?»
«Нет, – ответил Шварценбах. – Все крупные лейблы сейчас парятся, пытаясь найти что-то альтернативное. Это единственная причина, по которой у нас вообще есть такая возможность, потому что инди-компании дают жару всем крупным компаниям».
Пфалер четко сформулировал свою точку зрения: «Этого не случится никогда».
Ребята избегали друг друга в течение нескольких месяцев, пока заканчивали учебу, но в итоге согласились забыть о своих разногласиях и сделать отчаянную попытку возродить Jawbreaker после окончания колледжа. Летом 91-го года, получив дипломы, они переехали в Область залива Сан-Франциско, где аренда жилья была дешевой, и они могли жить в окружении собратьев-музыкантов и художников. Бауэрмайстер снимал квартиру вместе со своим роуди[29] Раулем Рейесом и гитаристом Cringer Лэнсом Ханом. В квартире напротив жили Шварценбах и Пфалер.
Вечерами после работы они подолгу репетировали и писали песни с большей отдачей, чем в студенческие годы. Не обремененным дополнительной нагрузкой в виде учебы музыкантам вместе стало даже весело. Они оттачивали репертуар на площадках по всему городу: на Chameleon, Covered Wagon и Гилман-стрит, где выступали на одной сцене с местными исполнителями, такими как Econochrist, Samiam и Green Day. Несмотря на то, что