В тринадцати часах езды к северо-востоку от Месы, в Денвере у Christie Front Drive в 1994 году появился собственный ангел-инвестор, профинансировавший выпуск их дебютного двенадцатидюймового альбома с одноименным названием.
«В Колорадо жил парень, который получал деньги из своего рода трастового фонда, – вспоминает фронтмен Эрик Рихтер. – Он был панком и начал выпускать пластинки местных групп. У нас была полная коробка пластинок, и это помогало нам с организацией туров».
Коробка с промо-пластинками была роскошью в мире самодеятельности, и Christie Front Drive воспользовались этим, разослав экземпляры промоутерам из «Book Your Own Fucking Life» в надежде получить помощь с концертами за пределами города и статьями в фэнзинах. Это тоже сработало. Во втором номере нового общенационального журнала HeartattaCk, выходившего под началом бывшего сотрудника Maximum Rocknroll, пластинку оценили высоко. Рецензент назвал это «очень красивой музыкой» и «столкновением Moss Icon и Samiam». Высокая оценка с лихвой компенсировала тот факт, что в статье название группы было написано с ошибкой («Christi Front Drive»).
После выхода альбома у Christie Front Drive было запланировано выступление в Лос-Анджелесе на разогреве у группы Sense Field, которая была на примете у некоторых представителей A&R. Чтобы организовать тур из Колорадо в Калифорнию, Рихтер обратился за помощью к местным жителям в Аризоне, где он никого не знал. Он пролистал страницы «Book Your Own Fucking Life» и нашел объявление о новой промоутерской компании Эдкинса и Лейбоу Bring Me the Head Of Productions, описавшей себя как «некоммерческий коллектив, занимающийся организацией панк-концертов для зрителей всех возрастов с низким уровнем дохода и без алкоголя». В нем даже содержалось заманчивое обещание: «Мы также активно продвигаем все концерты».
«Мы получили сообщение от Эрика Рихтера, в котором он сообщал, что его группа гастролирует и хочет заехать в Финикс, и [спрашивал], не хочу ли я взять несколько их недавно выпущенных двенадцатидюймовых пластинок и развезти их по музыкальным магазинам, а также организовать концерт, – говорит Лейбоу. – Я позвонил ему и сказал, что мне было бы интересно, и он прислал мне, кажется, шесть экземпляров этого альбома. Я помню, как мы с Джимом послушали его и подумали: "Черт возьми, это потрясающе!" Я говорил с Эриком по телефону целый час, рассказывая ему, что мы просто в восторге».
Альбома был потрясающий, и мы сказали: «Да, мы обязательно вам поможем! – вспоминает Эдкинс. – И вот они приехали в город на концерт, который мы для них организовали, и это было ужасно. Это было просто ужасно».
«Было неловко, – говорит Лейбоу. – Это было странное место, оно только что открылось. Нам дали такую странную сцену в крошечном зале, и никто толком не знал, кто такие Christie Front Drive. Единственными, кто пришел, были Jimmy Eat World и их друзья».
После концерта Лейбоу сказал Рихтеру, что если Christie Front Drive будут заинтересованы записать сплит-семидюймовку с Jimmy Eat World, Wooden Blue будут рады ее выпустить. «В то время я их даже никогда не слышал, – вспоминает Рихтер о Jimmy Eat World. – Они подарили нам экземпляр того первого CD, который они записали, с двумя ребятами на обложке. Помню, позже я послушал его и подумал: "Ого, это другой стиль, совсем не похожий на наш". Это больше походило на какую-нибудь панк-группу из Лос-Анджелеса – определенно, больше на поп-панк. Но мы пообещали им, что сделаем это, и сдержали свое слово».
Отыграв несколько концертов на западе, Christie Front Drive прибыли в Лос-Анджелес несколькими вечерами позже. Их выступление там с Sense Field отличалось от концерта в Аризоне – люди действительно пришли. Один из них представился Рихтеру как Лорен Израэль, сказал, что впечатлен выступлением его группы, и попросил его номер телефона. В суматохе Рихтер даже не был уверен, что расслышал, что парень упомянул, что он из Capitol Records, но все равно сообщил ему свои данные.
Когда Рихтер вернулся домой в Колорадо после тура, его ждали две вещи. Одной из них была кассета от Эдкинса c новой песней Jimmy Eat World. Но это не было похоже на тот CD, который заставил Рихтера содрогнуться – Эдкинс и остальные участники группы явно приложили усилия, чтобы сочинить песни лучше и произвести впечатление на своих новых друзей из Колорадо. Больше не опираясь на быстрый поп-панк, Jimmy Eat World теперь экспериментировали с более экспансивным звучанием.
«Думаю, Christie Front Drive были той группой, которую мы начали слушать, потому что нам понравились ее мощь и мелодичность. Хотя она стала медленнее, в ней чувствовался вес, – говорит Линд. – Все это говорило о сдвиге. Мы решили, что можем немного сбавить темп и найти более мелодичные способы самовыражения. Думаю, нашей первой настоящей попыткой в этом направлении стал сплит с Christie Front Drive».
«Джим прислал мне версию песни "Digits", и группа показалась мне совершенно другой, – говорит Рихтер. – Я подумал: "Ух ты, это действительно здорово!"». Возможно, это было даже слишком хорошо. Christie Front Drive решили, что их вкладом в альбом будет песня «Slide», с выпуском которой они не очень торопились, но посчитали, что она отлично подойдет для сплит-альбома с относительно неизвестной поп-панк-группой. «Эта песня нам нравилась, но она не была нашей любимой, – признается Рихтер. – Но это было до того, как я услышал "Digits"». Вот тогда мы поняли, что облажались, потому что их песня была очень хороша». Еще Рихтера ожидало сообщение от Лорена Израэля. «Тогда я жил с родителями, потому что находился в раздумьях, где мне жить, – говорит музыкант. – Я вернулся домой из тура, и мама сказала: "Звонили из Capitol Records!"» Рихтер был настроен скептически, но перезвонил Израэлю, чтобы выслушать его.
«В разговоре с ним я сказал: "Знаешь, на самом деле мы не стремимся попасть на крупный лейбл", – говорит Рихтер. – В то время мы были настроены очень по-панковски. Я был совершенно уверен, что нам это было неинтересно. Я правда не знаю, почему. Оглядываясь назад, я задаюсь вопросом, а не был ли я сумасшедшим. Но я был молод и идеалистичен. Мы просто хотели быть панками, как Fugazi».
Однако Израэль был настойчив. Он или Ааронсон часто звонили, чтобы узнать, по-прежнему ли группа выступает против крупных лейблов. Рихтер вспоминает один звонок Израэля: «Он спросил: "Ну, чем вы, ребята, занимаетесь? Выпускаете пластинки? Какие у вас планы?" А я такой: "Вообще-то, мы собираемся записать сплит-семидюймовку с группой из Аризоны под названием Jimmy Eat World". Я слышал, что он это записывает. Jimmy… Eat… World…"Они очень хороши. Тебе стоит обратить на них внимание". Он сказал: "Ладно, круто. Я так и сделаю"».
Джим Эдкинс и Джереми Йокум в итоге поселились в одной квартире в Флагстаффе, когда Эдкинс учился на первом курсе университета Северной Аризоны. Корпус, в котором он жил, выходил окнами на кладбище, и каждый день он перепрыгивал через забор и срезал путь между надгробиями, чтобы попасть на занятия. Однажды утром, пока Эдкинс бродил по кампусу, зазвонил телефон, и Йокум снял трубку.
«Привет, я ищу Джима из Jimmy Eat World. Он дома?» – спросил голос на другом конце провода.
«Нет, он вроде как на занятиях», – ответил Йокум. По тону голоса мужчины он понял, что это серьезный бизнесмен, а не очередной парень-панк.
«Это Крейг Ааронсон из Capitol Records, и я пытаюсь с ним связаться. Не могли бы вы записать мои данные и передать ему, что я звонил?»
Йокум записал имя и номер звонившего, и как раз в тот момент, когда они собирались закончить разговор, ему пришло в голову упомянуть еще кое-что: «О, кстати, в следующую субботу они играют в зале Nile в Месе». Он повесил трубку, и к тому времени, когда Эдкинс вернулся домой несколько часов спустя, Йокум уже забыл о звонке и не смог передать ему сообщение.
«Перенесемся на неделю вперед, я сижу в Nile за прилавком со своей девушкой и продаю продукцию Wooden Blue, – вспоминает Йокум. – Подходит парень постарше в бейсболке, казавшейся совершенно квадратной, и спрашивает: "Ты Джереми?" Вероятно, ему было около тридцати, но для двадцатилетнего он был старым. Он говорит: "Привет, я Крейг Ааронсон из Capitol Records". И тогда это стало реальностью».
Йокум указал на Эдкинса, и после концерта Ааронсон представился группе. Он сказал им, что слышал о них от Christie Front Drive и много раз слушал их семидюймовку в офисе. «Было немного неловко, потому что это было примерно так: "Кто этот парень? Почему он здесь? И почему его рубашка заправлена в джинсы?"» – вспоминает Лейбоу.
«Мы тусовались с ним после концерта и думали, что это безумие. Мы были еще сосунками, а к нам приехал крупный лейбл, – говорит Линд. – Встретились с ним на следующее утро в каком-то отеле в аэропорту за завтраком. Он был полон энтузиазма, и мне показалось, что он хочет чего-то добиться».
«Я считал их крутыми, – вспоминает Линтон об Ааронсоне и Израэле. – Было видно, что они действительно любят музыку, но все же, думаю, мы немного опасались, потому что были на той сцене, где нужно быть осторожнее с лейблами».
«Все помнили тот выпуск в Maximum Rocknroll, "Некоторым из ваших друзей уже пришел такой п***ц" – ужасные истории о том, как они облажались, – говорит Эдкинс. – В худшем случае вы бы услышали о том, что какая-то группа становится убыточной, выпуская свой альбом, лейблу это не нравится, они даже не вернут его для выпуска, а песни принадлежат им, поэтому вы ничего не можете с ними сделать. Мы были осторожны с такими вещами».
Тем не менее, для группы подростков из маленького городка, только что окончивших среднюю школу, такое внимание было лестным. Они обменялись контактами и начали созваниваться. В течение следующих нескольких недель Ааронсон и Израэль регулярно звонили ребятам, чтобы узнать, как дела. В отличие от опыта Израэля с Беком, которого добивались Warner Bros. и Geffen, за Jimmy Eat World не было соперничества. На самом деле, насколько он мог судить, Capitol был единственным лейблом, который вообще о них слышал.