Это была горькая пилюля для начинающих рокеров. Часть Jimmy Eat World осознавала, что вся эта ситуация была случайностью, и им не место на крупном лейбле в качестве группы подростков-панков, не имевших поклонников. Но другая часть была убита горем, видя, как сгорают их рок-н-ролльные мечты, постепенно осознавая, что им не суждено играть на больших сценах или увидеть себя на MTV, даже если бы они публично отмахнулись от всего этого. «Если какая-нибудь группа подпишет контракт с крупным лейблом и скажет вам, что они не заинтересованы в продаже миллиона пластинок, они вам однозначно врут, – говорит Израэль. – Они могут даже не подозревать об этом. Любой парень, берущий в руки гитару, мечтает стать рок-звездой».
Группа продолжала работать в обычном режиме. Линд по-прежнему организовывал их туры, а мать Эдкинса пекла им печенье в дорогу. Они по нескольку недель играли в гостиных, выступали на концертах, которые в итоге проваливались, или на панк-фестивалях, где было больше групп, чем посетителей. Они выступали в одной программе с хардкор- и ска-группами. Бывали вечера, когда казалось, что они играют только для звукорежиссера. Они ходили по музыкальным магазинам во всех городах, где бывали, и старались найти экземпляры Static Prevails.
Даже на их лейбле следы Static Prevails были редкостью. Эдкинс вспоминает, как однажды заскочил в нью-йоркский офис Capitol Records и вошел в двойные двери, украшенные гигантскими плакатами с дебютным альбомом P, новой группы, в которой играл актер Джонни Депп и лидер Butthole Surfers Гибби Хейнс. Эдкинс бродил по офису в поисках каких-либо признаков Static Prevails. Мало того, что он ничего не нашел, но его даже спросил сотрудник лейбла, не заблудился ли он, как будто он был студентом, отставшим во время экскурсии по зданию.
«У меня не было ощущения, что они становятся такими популярными, как планируется при работе на крупном лейбле, – вспоминает Рихтер. – Я разговаривал с Джимом, и казалось, что он немного расстроен и размышляет, не заняться ли ему чем-нибудь другим».
Однако, будучи вежливыми выходцами с юго-запада, Jimmy Eat World по-прежнему высоко ценили прогресс, которого они добивались на гастролях, особенно когда оттачивали его со своими современниками, такими как Mineral, Braid и Jejune. Весенний тур 1998 года, когда они выступали на разогреве у Promise Ring и Burning Airlines, показал, что они играли перед аудиторией до шестисот человек за вечер. На конечной остановке тура, в Филадельфии, состоялся дебют Jets to Brazil, новой группы, созданной Блейком Шварценбахом после распада Jawbreaker.
Jimmy Eat World даже согласились выпустить сплит-мини-альбомы с некоторыми из этих групп на независимых лейблах. Это было запрещено их контрактом с Capitol. Но они посчитали, что никто этого даже не заметит. «Мы выпускали семидюймовки нелегально, – говорит Линд. – Технически на нас могли подать в суд, но поскольку никто в Capitol не знал, кто мы такие, мы просто делали это».
Они начали вписываться в круг групп по всей стране, которых на этой сцене называли «эмо-кор», или «эмо», более вдумчивое и интроспективное ответвление панк-рока. Единственная разница заключалась в том, что когда все эти эмо-группы выставляли свои пластинки и кассеты на прилавках с товарами, Jimmy Eat World были единственными, у кого был альбом, на создание которого ушло 100 000 долларов. «Мы не мыслили масштабно. Если мы продавали тридцать CD за вечер, это было очень много, – говорит Дрейк. – Однако, куда бы мы ни пошли во второй раз, там становилось больше людей. Static Prevails звучал так хорошо по сравнению со всеми остальными их современниками, потому что запись была намного лучше. Если послушать альбом Promise Ring на фоне Static Prevails, он совершенно другой, поэтому ребята выделялись».
В первый год Static Prevails разошелся тиражом менее 10 000 экземпляров – по всем параметрам это был грандиозный провал. Jimmy Eat World уже начали подумывать о том, какие инди-лейблы захотят подписать с ними контракт, как только Capitol неизбежно укажет им на дверь. Поэтому стало неожиданностью, когда Крейг Аарсонсон сообщил группе, что Capitol заинтересованы в записи второго альбома.
Jimmy Eat World не знали точно, почему именно им предложили еще один шанс, и они не стали задумываться об этом. В глубине души, однако, они понимали, что, по всей вероятности, это будет их последней возможностью выпустить альбом на крупном лейбле. Поэтому, по словам Линда, они принялись за дело так, словно это был последний предупреждающий звонок.
«Мы рассматривали это как нашу последнюю возможность сделать это, потому что нас, скорее всего, выгонят, – говорит он. – Наш менталитет, исходящий из Static Prevails, был таким: "Ладно, мы собираемся использовать все, чему научились, и выложиться по полной, потому что, возможно, это наш последний шанс получить бюджет на запись крутого студийного альбома".
Они снова пригласили Марка Тромбино в качестве продюсера, и за два месяца сессий звукозаписи в Калифорнии, одна из которых снова проходила в Sound City, а другая – в Clear Lake Audio в Бербанке, группа выложилась по полной. Они пригласили дополнительных музыкантов и взяли напрокат инструменты, об использовании которых раньше они и мечтать не могли. Рок-группа из четырех человек, никогда не пользовавшихся ничем, кроме гитар, баса и барабанов, внезапно обнаружила, что экспериментирует в студии, полной виолончелей, скрипок, колокольчиков, темпл-блоков, треугольников, фортепиано, органов и аналоговых синтезаторов Minimoog.
На этот раз подход Эдкинса к работе в студии кардинально изменился. На заре существования группы они с Линтоном воплощали свои идеи на практике и менялись вокальными обязанностями. Но сейчас Эдкинс был более плодовитым, чем когда-либо, написав большую часть песен и исполнив все ведущие вокальные партии, за исключением одной песни, «Blister».
«Джим шел по захватывающему пути, – говорит Линд. – Он явно переживал период развития. Это становилось очевидным. Мне кажется, что Джим жаждал большего развития и экспериментов, и Том это признавал».
Страсть Эдкинса также проявлялась в их живых выступлениях. На концертах он всегда стоял на сцене справа, пока однажды друг группы Рама Майо не высказал довольно очевидное предложение: «Почему бы Джиму не встать посередине?» Эдкинс сразу же превратился из энергичного напарника в полноправного артиста, привлекающего к себе больше внимания публики, и с тех пор он стал лидером Jimmy Eat World. Он смог перейти от тихих убаюкивающих мелодий к тяжелым, напыщенным припевам, которые он делал невероятными. Он и выглядел соответствующе. Вся остаточная подростковая неуклюжесть исчезла, и открылась привлекательная внешность лидера.
«Наблюдать за Джимом Эдкинсом – одно из самых захватывающих зрелищ, которые мне приходилось видеть, – говорит Израэль. – Исполняя песню в студии, исполняя ее вживую, он постоянно стремится передать эмоции, музыку, смысл текста, все. Он просто завораживает».
Результатом отчаянных усилий Jimmy Eat World стал Clarity, поистине эпический альбом, в котором фактурные оркестровые композиции сочетаются с причудливыми рок-аранжировками. Первая песня на альбоме, «Table for Glasses», была медленной, и в середине наполнялась оглушительным грохотом концертного басового барабана Линда. С этого момента группа органично воплотила в жизнь полностью реализованную версию драйвового рок-звучания, к которому они стремились в течение трех лет, с изысканными струнными секциями и мерцающими колокольчиками. Последний трек, «Goodbye Sky Harbor», представлял собой зацикленные шестнадцатиминутные проводы, полны отсылок к роману Джона Ирвинга 1989 года «Молитва об Оуэне Мини».
Clarity не был похож ни на что из звучавшего в то времяна радио и ни на что из андеграундной эмо-сцены. Он не был похож на Static Prevails, и уж точно не был похож на панк-альбом. На самом деле, он был ни на что не похож. Тем летом, после завершения работы над альбомом, Эдкинс отпустил в разговоре с репортером Phoenix New Times нечаянную пророческую шутку: «Мы хотим дать новое определение эмо». Затем он добавил: «Не цитируйте меня, пожалуйста».
Неудивительно, что Capitol не знали, как продвигать революционный эмо-альбом, опередивший свое время на целую вечность. Какое-то время группа скрывала готовый продукт, оформление и все остальное, ожидая, когда лейбл назначит дату его выхода. Шли месяцы, и у группы появились подозрения, что Ааронсон умалчивает тот факт, что Capitol не собираются его выпускать. Они предвидели свое мрачное будущее, обреченное стать одной из страшилок мейджор-лейблов, о которых они читали в Maximum Rocknroll: группа, шедевральному альбому которой суждено будет вечно пылиться на полке голливудского офиса.
Но потом на миг показалось, что Jimmy Eat World наконец-то получат свой шанс. Самый доступный сингл с альбома, «Lucky Denver Mint», был выпущен мини-альбомом на независимом лейбле Fueled by Ramen и попал в ротацию на KROQ. Песня также была представлена в новой романтической комедии с Дрю Бэрримор «Нецелованная». Capitol неожиданно решили назначить дату выхода альбома Clarity.
Однако к тому времени, как Clarity поступил в продажу в феврале 1999 года, диджеи KROQ потеряли интерес к «Lucky Denver Mint», и он выпал из ротации. Видеоклип на эту песню не получил широкого распространения на MTV. Фильм «Нецелованная» имел хорошие кассовые сборы, но не сделал Jimmy Eat World узнаваемыми, хотя группа могла, по крайней мере, похвастаться тем, что они познакомились с Дрю Бэрримор.
Недавно запущенный и набирающий популярность музыкальный веб-сайт Pitchfork не впечатлился, поставив альбому крайне низкие 3,5 балла из 10. Критик написал о Jimmy Eat World: «Они звучат как чувствительные белые американские парни. Думаю, если бы одна из фотографий в слегка гомоэротических каталогах Abercrombie и Fitch ожила и начала бы играть музыку, она звучала бы примерно так».