Группа из пяти человек переминалась с ноги на ногу, сдержанно ухмыляясь, и в своих белых рубашках с галстуками они были похожи на миссионеров-мормонов. Лоури спросил их, как долго они играют вместе. Лидер группы Седрик Бикслер-Cавала[92], жилистый двадцатилетний парень с короткими обесцвеченными волосами, темными бакенбардами и ярко-голубыми глазами, тут же невозмутимо ответил: «С 1976 года».
После этого вступления группа, которая на самом деле называлась At the Drive-In, взялась за дело, врубив свой неистовый панк-джем. Громкость их усилителей была слишком мощной, чтобы ее могло уловить низкопробное оборудование общедоступной студии, из-за чего весь звук сливался в отвратительную какофонию. На протяжении всей их трехминутной песни ноги Бикслера-Савалы едва касались пола. Он подскакивал как мячик, наполненный гиперактивной энергией, что, как позже пошутил Лоури, напоминало тренировку Джейн Фонды.
После выступления ведущий предложил ребятам сесть на диван на съемочной площадке ток-шоу и дать интервью. Бикслер-Савала и гитарист Джим Уорд, худощавый восемнадцатилетний парень с детским личиком, только что закончивший среднюю школу, отвечали на вопросы о своем отношении к наркотикам, религии и панк-року, жанру, который, как утверждал Лоури, умер десять лет назад. Участники группы использовали любую возможность, чтобы посмеяться над происходящим и вставить подростковые шуточки в каждый ответ. Они украдкой ковыряли в носу, симулировали нарколепсию, когда вопросы становились скучными, и в какой-то момент попытались убедить Лоури, что на самом деле они – Green Day. Это была телевизионная схватка между старым занудой и кучкой шутников из поколения X. А когда Бикслера-Савалу спросили, что они думают о поколении X, тот пошутил: «Они были хорошей группой, пока Билли Айдол не стал выступать сольно».
Потом разговор стал более мрачным, когда Лоури заговорил о недавно умершем Курте Кобейне: «А как насчет того парня, который выстрелил себе в голову из дробовика?»
«Он ушел как король», – защищался Бикслер-Савала.
«О, он ушел, как последний дурак! – усмехнулся Лоури. – Он умер по-дурацки».
Бикслер-Савала на мгновение сбросил маску озорника, чтобы искренне рассказать Лоури о самоубийстве покойного Кобейна и о цене неожиданной славы: «Он был из тех детей, которые росли, подвергаясь насмешкам в школе. Он был занудой, аутсайдером. А потом, совершенно неожиданно, его музыка сделала его знаменитым, и придурки, смеявшиеся над ним в старших классах, пели слова его песен. Как бы вы себя чувствовали? Конечно, он возненавидит весь мир».
Эль-Пасо расположен в самом западном уголке Техаса и граничит с мексиканским городом Хуаресом. Такая непосредственная близость создает между ними культурную текучесть, как между двумя половинами одного города, разделенными Рио-Гранде. Из-за двунационального состава этого района маленькие самодеятельные рок-концерты по всему городу в 1990-х годах привлекали этнически разнообразную смесь местных изгоев. В Эль-Пасо было не так уж много панков или металлистов, но те немногие, кто там жил, находили друг друга и шумели вместе.
Джим Уорд, белый ученик средней школы в Эль-Пасо, вырос на музыке Билли Джоэла и Led Zeppelin и открыл для себя панк-рок в возрасте двенадцати лет, когда друг подарил ему экземпляр Subhumans From the Cradle to the Grave. Старшая сестра Уорда интересовалась студенческим радио; этот интерес передался и Джиму, когда он открыл для себя группы the Cure и Siouxsie and the Banshees. Тем летом, когда ему исполнилось тринадцать, он до дыр заездил кассету с альбомом Jawbreaker Unfun, и зацепившая его песня «Want» сподвигла его попробовать сочинять и играть музыку. Как только Уорд овладел основами игры на гитаре, он стал выступать в группах, чтобы погрузиться в местную тусовку, и быстро вошел во вкус бурной жизни музыканта.
Уорд хорошо учился и копил деньги на поступление в колледж, но когда на последнем курсе школьный консультант по обучению спросила его, в какой университет он хотел бы поступить, тот сказал, что прикипел душой к местным панк-группам и больше не хочет поступать ни в какие колледжи. Консультант, обеспокоившись, позвонила родителям Джима, и в тот вечер за обеденным столом парень повторил то же самое о своих намерениях. «Ну, если ты хочешь играть в группе, это прекрасно, – сказал его отец. – Просто играй в самой лучшей чертовой группе, в которой ты только можешь играть».
Уорд познакомился со многими молодыми музыкантами сцены Эль-Пасо, в том числе с Седриком Бикслером-Савалой, своим мексикано-американским одноклассником, который был на два года старше. Бикслер-Савала, сын профессора чикановедения[93] Техасского университета, называл себя «латиноамериканским Данцигом» своей школы. В 1989 году Бикслер-Савала посмотрел документальный фильм «Другое состояние разума», в котором рассказывалось о панк-группах Social Distortion и Youth Brigade, покидавших свои родные города и отправлявшихся в международные туры. С тех пор он начал строить свою жизнь по плану. «Это всегда было моим замыслом, – говорит он. – Просто нужно идти и прокладывать дороги, которых нет».
Бикслер-Савала в конце концов бросил учебу, чтобы играть в нескольких местных группах, в частности, он замечательно стучал на барабанах в Foss, гранж-рок-группе, лидером которой был еще один бывший ученик средней школы Эль-Пасо по имени Бето О’Рурк. Бикслер-Савала в своей музыке преследовал простую цель: «Я всегда стремился просто выбраться из Эль-Пасо. В то время это было довольно безлюдное место. Группы вообще не поддерживали друг друга, а зрители вообще не поддерживали группы, поэтому часто ты играл ни для кого».
Когда Уорд услышал рассказы Бикслера-Савалы о выступлениях с концертами вне Эль-Пасо, он тоже увидел путь за пределы своего родного города. Парни объединились: Уорд играл на гитаре, а Бикслер-Савала пел; они пригласили еще нескольких местных музыкантов репетировать в гостиной у родителей Уорда. Все участники группы подходили к проекту с разных точек зрения, но на каждого из них повлияли группы с Dischord Records, которые привнесли свой собственный попсовый колорит в легендарный угловатый подход к панку этого лейбла из округа Колумбия. Распределение обязанностей между Бикслером-Савалой и Уордом повторяло то, которое было у Йэна Маккея и Ги Пиччотто в Figazi.
Подход Бикслера-Савалы был громкии и необузданным, затрагивавшим все диапазоны, от неуверенного пения до отчаянных завываний, тогда как Уорд уравновешивал его своим основательным бэк-вокалом. Они назвали свою группу At the Drive-In[94] (иногда пишется как at.the.drive.in) – название, позаимствованное, как ни странно, из текста песни глэм-метал группы восьмидесятых Poison.
At the Drive-In исполняли небольшую часть своих песен на импровизированных площадках по всему Эль-Пасо, а затем расширили горизонты, совершив круг длиной более 3200 км по Техасу. Уорд использовал свои сбережения на колледж для основания лейбла Western Breed Records и отпечатал пятьсот экземпляров первой семидюймовки At the Drive-In, Hell Paso, посвященной их отношениям любви-ненависти к родному городу. Этот бессвязный трехпесенный мини-альбом был выпущен в конце 1994 года, а несколько месяцев спустя вышел второй мини-альбом ¡Alfaro Vive, Carajo! Ребята также купили фургон Форд Эконолайн 1981 года выпуска за 800 долларов и организовали свое первое путешествие по Соединенным Штатам – двадцать пять концертов за сорок два дня.
Вскоре Бикслер-Савала пригласил своего друга по имени Омар Родригес-Лопес играть на басу. Миниатюрный Родригес-Лопес, который был на год младше Бикслера-Савалы, носил очки в стиле Элвиса Костелло[95] и был самым маленьким на панк-сцене Эль-Пасо. «Я присматривал за Омаром, – говорит Бикслер-Савала. – Он был очень маленьким, и люди его дразнили, поэтому я был ему как старший брат. С тех пор мы неразлучны».
Родригес-Лопес, уроженец Пуэрто-Рико, вырос в музыкальной семье и слушал все, от хип-хопа до даба. Сын бывшего танцора сальсы, он в возрасте тринадцати лет начал играть в группах, в том числе в нескольких вместе с Бикслером-Савалой. «Я играл в группе Three Blind Bats, а он – в Startled Calf, – вспоминает Бикслер-Савала. – Мы были самой скандальной панк-группой в Эль-Пасо. Все в Эль-Пасо были увлечены Jane’s Addiction и Chili Peppers как мэйнстрим-альтернативой, но мы всегда возвращались в восьмидесятые с хардкор-панком». Приход Родригеса-Лопеса придал еще больше неистовой энергии звучанию At the Drive-In, которое и без того было громоздким из-за множества разных влияний.
Группа привозила свои пластинки на загородные концерты, но денег их от продажи хватало, в основном, только на бензин. «Во время первых туров никто не покупал нашу рекламную продукцию, – говорит Бикслер-Савала. – Мы сделали вот что: отправились в Хуарес и на сотню долларов купили борцовские маски и очень паршивые сигареты под названием Faros, у которых нет фильтра, и они на самом деле ужасны. Мы их продавали и с этого кормились».
На одном из ранних концертов, в Bob’s Frolic III в Лос-Анджелесе, группа играла для девяти человек, и одним из них был Блейз Джеймс, автор давно существующего панк-журнала Flipside. Джеймс пришел послушать местную группу Paper Tulips из Лонг-Бич, но задержался, чтобы посмотреть на группу из Эль-Пасо, потому что они выглядели очень жалкими. Поскольку участникам группы не исполнилось двадцати одного года, их даже не пустили в бар, и им пришлось ждать у входа, пока не настала их очередь играть. Но когда они отыграли тридцать секунд своей первой песни, Джеймс пожалел тех, кто ушел раньше. Группа была грубоватой, но он был потрясен их безграничной подростковой энергией.
Джеймс стал говорить об At the Drive-In с друзьями и завел «новообращенных» из числа своих коллег по