Около 4 часов утра сорокадевятилетний Ливермор склонился над своим компьютером и начал составлять электронное письмо своим сотрудникам, объясняя, что он принял решение. Он написал, что уходит с поста главы Lookout и оставляет лейбл в надежных руках своего двадцатичетырехлетнего протеже Криса Аппельгрена, работавшего в Lookout с четырнадцати лет. Солнечный свет нового дня уже начал наполнять его кабинет, когда он, наконец, закончил послание. Довольный тем, что написал, он нажал «отправить», несколько минут посидел в тишине и в последний раз оглядел панк-рок-учреждение, которое он случайно создал. Потом он навел порядок на столе и покинул здание.
После ухода из Lookout Ливермор совершил длительную поездку в Лондон, чтобы отдохнуть от нескольких прибыльных, но напряженных лет, которые принесли ему Green Day. Аппельгрен и его жена, генеральный менеджер Lookout Молли Нойман, взяли бразды правления бизнесом в свои руки. «Это было одновременно волнительно и немного страшно, – говорит Аппельгрен. – Страшно, потому что успех Green Day немного стабилизировался, и сопутствующий успех всех тех, кто работал на Lookout, тоже стабилизировался и, возможно, даже начал снижаться».
В своих новых ролях молодая пара быстро столкнулась с еще большим стрессом и возросшими требованиями со стороны групп, работающих на лейбле. Внезапно вся панк-сцена начала соперничать за их время и внимание, требуя того, что Ливермор раньше отвергал. Конечно, были и свои плюсы в том, чтобы возглавлять влиятельный панк-лейбл с практически неисчерпаемой чековой книжкой. Теперь, когда их старший лидер вышел из игры, эти двое могли вести Lookout в новую эру и подписывать контракты с группами, которые должны были стать предвестниками его будущего. Lookout больше не нужно было относить к прежнему кругу неряшливых поп-панк-групп из Области залива с меняющимися участниками. Лейбл мог расширяться, чтобы не отставать от изменчивого звучания панка.
Одной из новых групп, на которую пара обратила внимание, были Donnas; они нашли их благодаря Раффаэлли. Нойман и Аппельгрен выступали на одной сцене с Donnas в своей собственной группе, PeeChees, и между этими двумя коллективами возникло родство. Аппельгрен, сам выросший в Пало-Альто, чувствовал близость к Donnas, а Нойман, игравшая на барабанах во влиятельной группе движения riot grrrl Bratmobile, была их кумиром.
Ливермор продолжал заглядывать на лейбл, будучи в частичной отставке, и не до конца понимал интерес своих преемников к Donnas. «Я сказал Крису и Молли: "У них все получится, но они не будут делать то, чего вы от них ожидаете. Может быть, пятьдесят, ну, шестьдесят тысяч записей, но они не будут новыми Green Day", – говорит Ливермор. – Они отмахнулись от моих опасений. Может быть, дело в том, что я был старше и уже не очень активно занимался этим бизнесом, а они были моложе».
«Я не думаю, что Ларри испытывал большой энтузиазм, – вспоминает Аппельгрен. – Наверное, он считал их немного ограниченными. Так он критиковал несколько групп, с которыми мы работали в конце его пребывания на этом посту».
«Я помню, как ходил посмотреть на них на презентации Lookout, – говорит Ливермор. – Я знал все остальные группы, которые там играли. Это были все те группы, ассоциирующиеся у вас с Lookout, и публика была публикой Lookout – довольно молодые люди, которые прыгали и дурачились. Потом вышли Donnas, и это было похоже на то, будто вытащили пробку, и вытекла вся вода. Все прыгающие ребята исчезли, а все эти мужчины постарше в плащах встали у сцены и стали с вожделением смотреть на них. Я преувеличиваю, конечно, но у меня создалось такое впечатление. Это было не похоже на Lookout. Казалось, что они были чем-то вроде новинки, предназначенной для кого-то другого».
Несмотря на возражения Ливермора, момент казался подходящим для того, чтобы пригласить Donnas на Lookout, поскольку все участницы вот-вот должны были окончить школу и планировали свое будущее. Когда девушек попросили подписать контракт с лейблом, они организовали встречу со своими родителями. Поразмыслив, все они решили, что сначала проведут первый семестр в колледже, а затем возьмут академический отпуск до следующего года, чтобы записать альбом и отправиться в тур. Год, проведенный в составе гастролирующей группы, дал бы им редкий жизненный опыт, который они не получили бы ни в одном учебном заведении, согласились они все. «Мы хотели поступить в колледж, мы были полностью поглощены этим, но все это случилось само собой. Не было никакой возможности сделать по-другому. Мы должны были понять, получится ли у нас что-то или нет. Если бы мы этого не сделали, то никогда бы себе не простили. В итоге мы бы избивали своих детей со словами: "Я могла бы стать великой!"» – смеется Бретт.
Осенью Андерсон поступила в Калифорнийский университет в Беркли, в то время как Форд и Робертсон жили в одной комнате в Калифорнийском университете в Санта-Крузе. Кастеллано приняли в Нью-Йоркский университет, но согласно образовательной политике учебного заведения она не смогла записаться только на один семестр, поэтому вместо этого осталась дома и устроилась на работу в видеопрокат. По выходным они встречались на Trainwreck Studios в Окленде, чтобы сочинить и записать свой дебютный альбом на Lookout – American Teenage Rock ‘n’ Roll Machine.
Когда все они снова собрались в Пало-Альто на зимних каникулах, Donnas нажали на газ, зная, что у них есть всего несколько месяцев, чтобы осуществить свои рок-мечты. American Teenage Rock ‘n’ Roll Machine ознаменовал не столько смерть Electrocutes, сколько рождение новой сущности. По мнению участниц, это было слияние двух групп.
Примерно в это же время Раффаэлли исчез из виду, пытаясь опровергнуть распространявшиеся раздражающие слухи о том, что он был кукловодом, управляющим своими марионетками Donnas. «Я, вероятно, поощрял их больше всего на свете. И я вовсе не указывал им, что делать. У них были свои собственные идеи. Я думаю, что [поощрение] – это то, в чем они нуждались, потому что в них было много таланта», – сказал он в интервью журналу BAM в том году. А когда его попросили определить свою роль в группе, он просто сказал: «Я просто считаю себя, наверное, их фанатом номер один».
Не стесняясь своих музыкальных пристрастий, Donnas черпали больше вдохновения в своей неиссякаемой любви к глэм-металу. Робертсон, в частности, превращалась в уничтожителя монстров и могла вставлять в их песни больше отрывистых риффов и соло, придавая им звучание в духе панка на Сансет-стрип[121]. «В American Teenage было гораздо больше влияния глэм-метала, – говорит Андерсон. – Нам очень нравились KISS, Mötley Crüe, Ratt, Poison и W.A.S.P. И если пропустить это через фильтр того, кем мы были, то получится именно такой звук. Вот что происходит, если слушать Def Leppard через крошечную колонку».
Вооружившись своим первым альбомом на Lookout, небольшой суммой денег, полученной от родителей, и новым пятнадцатиместным фургоном, Donnas поехали гастролировать с American Teenage Rock ‘n’ Roll Machine, в то время как у их одноклассников начался второй семестр. Их первый национальный тур стартовал в феврале 1998 года – шесть недель в поддержку товарищей по лейблу Groovie Ghoulies. Оттуда они отправились в тур по Европе, из которого им пришлось вернуться домой раньше времени из-за плохой организации со стороны агента. Они провели лето, играя на разогреве на концертах на Западном побережье у Rocket from the Crypt, где застали врасплох не только публику, но и саму группу-хедлайнера. «Я помню первый день тура, они готовились к саундчеку, и пока каждая из них опробовала свой инструмент, ничего особенного не происходило, – говорит барабанщик Rocket Атом Уиллард. – Но потом они начали играть песню, и я подумал: "Ни хрена себе! Это совсем не то, чего я ожидал!" Они звучали очень сильно, когда играли вместе. Это было круто».
Когда лето подошло к концу, Donnas снова обнаружили, что их обязанности по учебе вступают в прямое противоречие с их мечтами об американском подростковом рок-н-ролле. Приближался осенний семестр, и тут им поступили предложения о туре в поддержку групп товарищей с Lookout – Crumbs и Hi-Fives. К тому же, пресса благосклонно отнеслась к American Teenage Rock ‘n’ Roll Machine, который уже разошелся тиражом около двадцати тысяч экземпляров. SPIN поставил альбому оценку 4, заявив, что группа «втиснула десять зажигательных чирлидерских танцев с помпонами в 24 блестящих минуты с лаком для волос в стиле пати-метал». Los Angeles Times написала, что это «живо напоминает классический панк-поп Ramones и неистовую сексуальность Runaways – девушек-рокеров 70-х». Rolling Stone объявил, что «коллективная музыкальная химия – четверка Donnas и их инструменты – это сила, с которой нужно считаться».
Группа даже пробилась в Голливуд. Их кавер-версия песни KISS «Strutter» была использована в фильме «Детройт – город Рока». Группа прилетела в Лос-Анджелес для съемок сцены из фильма Роуз Макгоуэн «Королевы убийства», где они исполнили свою песню «Rock ’n’ Roll Machine» в качестве группы, выступающей на школьном выпускном балу. Они также появились в подростковой романтической комедии «Сведи меня с ума», в которой они снова изображали группу на выпускном вечере и, вспоминая свой школьный опыт, выступали на фоне гигантского неонового флага с надписью ELECTROCUTES.
Чем больше появлялось возможностей, тем менее вероятным казалось их возвращение в колледжи. Кастеллано клянется, что в ее планы никогда не входило превращать Donnas в группу с постоянными концертами. «Мы просто думали об этом как об академическом отпуске». Но всего за несколько месяцев они добились большего, чем многие группы за всю свою карьеру, и все больше и больше фанатов собиралось на их концерты, куда бы они ни отправились. Зачем прекращать все это сейчас?
Donnas не вернулись в колледж. Вместо этого в 1999 году они записали на Lookout следующий альбом,