Get Skintight, а в начале 2000 года отправились в тридцатидневный тур по США в качестве хэдлайнеров при поддержке товарищей по лейблу Smugglers, группы из пяти человек из Ванкувера, которые гордились своим чувством юмора и чувством стиля, одеваясь на сцене в щегольские костюмы и резиновые сапоги.
«Большинству групп было довольно сложно пробиться сквозь внешнюю оболочку Donnas. Они были сплоченной группой, в качестве защиты изолировавшейся от того, что происходило снаружи, – говорит лидер Smuggler Грант Лоуренс. – Лишь немногим удалось пробить этот панцирь. Мы были просто приятными канадскими парнями, и они позволили нам это сделать».
Лоуренс вспоминает, как его поразила шумиха, поднявшаяся вокруг Donnas, и то, что они привлекали пристальное внимание в течение всего месяца. «Не так уж много таких туров, когда почти каждый вечер был аншлаг. Это был просто накал страстей, – говорит он. – Все хотели увидеть Donnas. В их списке приглашенных были влиятельные лица, а в нашем списке был парень по имени Стив». Во время тура по Лос-Анджелесу и Нью-Йорку он вспоминает встречи с участниками Go-Go's, Runaways, Green Day, Motörhead и даже с актером из «Звездного пути» Уильямом Шетнером, который встречался с тетей Андерсон. «На концерте в Новом Орлеане был Ким Фоули, – вспоминает Лоуренс. – Он был жутким, но в то же время совершенно очаровательным. Ростом около двух метров, в малиново-красном костюме с белой рубашкой, белым галстуком и в красных ботинках из кожи крокодила. Вокруг Donnas царила атмосфера настоящего второго пришествия Runaways».
В конце тура Donnas даже дебютировали на телевидении в Late Late Show Крэйга Килборна, который представил их словами: «Мои следующие гости дают новую жизнь одному из наших любимых форматов – девичьей группе». Они исполнили «Skintight», песню, в основе которой была повторяющаяся, изгибающая струны гитарная партия, и публика в студии взрывалась каждый раз, когда Робертсон исполняла ее.
Donnas могли похвастаться тем, что в их растущем фан-клубе, получившем название «доннаголики», появлялись заметные личности. Но группа также привлекала все больше поклонников, ожидавших их снаружи с маркерами и пластинками. Ливермор назвал их «бригадой в дождевиках». У Smugglers было для них другое название. «Мы называли их GBGs – Girl Band Geeks[122], эти жутковатые мужики средних лет, которые тусовались после концертов и ждали, когда Donnas подпишут им что-нибудь, и дарили им подарки, – говорит Лоуренс. – Иногда Donnas были измотаны, а там было десять парней, выглядящих как статисты из «Властелина колец», тусующиеся в глухом переулке с разными кристаллами и кубками, чтобы им их вручить».
Один из небольших концертов тура проходил в Bernie’s Bagels & Deli, двухэтажном заведении в Колумбусе, где наверху располагался гастроном, а внизу – крошечный дайв-клуб и винокурня. Сочетание жара от печей, опьянения и тесноты привело к тому, что, по выражению Лоуренса, это стало «одним из самых безумных мероприятий», в которых он когда-либо участвовал. Сцена находилась всего в нескольких сантиметрах от пола, а потолок был не выше двух с половиной метров, с торчащими трубами и проводами, свисающими отовсюду. Потная, не в меру ретивая публика теснилась так близко к сцене, что Donnas то и дело оказывались прижатыми к своим усилителям или опрокидывали их, когда пытались играть. Песни приходилось начинать сначала, так как инструменты группы постоянно отключались. Андерсон умоляла зрителей: «Мы будем играть для вас, но мы вообще-то не хотим умирать!»
Мужские крики стали такими громкими, что почти заглушали громкость усилителей. «Эй, отсоси у меня!» – раздался голос из толпы. Андерсон, которая стала экспертом по усмирению шумных пьяных мужчин, огрызнулась в ответ: «Отсоси у меня, детка».
Когда ситуация стала выходить из-под контроля, сотрудники заведения, все еще одетые в кухонные фартуки, образовали живую цепь, чтобы защитить группу. «Этим здоровенным парням, похожим на вышибал, пришлось взяться за руки и создать барьер между сценой и зрителями», – вспоминает Кастеллано.
«Один из зрителей пытался забраться на сцену, цепляясь за оголенные провода на потолке. Так продолжалось до тех пор, пока он не ухватился за провод под напряжением, и его не сбросило на пол в ливне искр и водки. Другие забирались на колонки усилителей, опрокидывая их, как детские кубики», – позже вспоминал Лоуренс в своих мемуарах «Dirty Windshields[123]».
Когда в их программе оставалось еще несколько песен, живая цепь оборвалась, и Donnas сдались. Лоуренс вспоминает: «Они отключили свои гитары и выбежали из зала, а зрители погнались за ними. Они взбежали по лестнице, выбежали на улицу и запрыгнули в свой фургон. Публика настолько потеряла контроль, что окружила фургон и начала его раскачивать, просто в пьяной истерике. Это было абсолютное безумие».
По словам Кастеллано, прячась в своем запертом фургоне, окруженном разъяренной толпой, Donnas пришли к одному выводу. «В этот момент мы поняли: "Возможно, нам нужно начать играть в местах побольше"».
В ознаменование своего двадцатиоднолетия участницы Donnas выбрали откровенно автобиографическое название для своего третьего альбома на Lookout: The Donnas Turn 21. Это был их первый альбом, попавший в чарт Billboard Heatseekers, разошедшийся тиражом в 4000 экземпляров за первую неделю. Группа не только продолжала переход к арена-метал-саунду; они также подражали личностям, стоящим за ним. Вдохновленные гиперсексуальным мужским шовинизмом, сочившимся из текстов таких мужских групп, как KISS, AC/DC и Guns N’ Roses, Donnas пели свои собственные песни о выпивке, встречах с парнями и бурных вечеринках. Такие песни, как «You’ve Got a Crush on Me» и «Midnite Snack» определили образы мужчин-объектов их вожделения при помощи гендерных рок-н-ролльных стереотипов, перевернутых с ног на голову.
Одна из песен, «40 Boys in 40 Nights», представляла собой хвастовство на две с половиной минуты о собирании «парней по всей дороге». Конечно, не было ничего необычного в том, что артисты-мужчины злорадствовали в песнях по поводу такого рода распущенного поведения в туре. На самом деле, всего через несколько месяцев у рэпера Лудакриса вышел хитовый сингл «Area Codes» – похабная хроника о том, как у него были «шлюхи с разными кодами городов». Но когда это сделала группа женщин, только что достигших возраста, с которого официально разрешено употреблять спиртное, это стало примечательным. По иронии судьбы, участники Donnas практически не отождествляли себя со своими непристойными сценическими образами.
«В некотором смысле, это было похоже на персонажа и образ, но с другой стороны, это было вдохновляюще. Например, если бы у нас было сорок парней за сорок ночей. Если бы это было так же, как у тех чуваков, которым мы подражали, – говорит Андерсон. – Это забавно. Если ты парень, лучшее, что ты можешь сделать для своей сексуальной жизни – это просто взять в руки гитару. Если ты девушка, худшее, что ты можешь сделать для своей сексуальной жизни – это создать группу. Люди скажут: "О, вы лесбиянки, вы ведьмы". Нас очень раздражало то, что можно было подумать, что эта песня о фанатках».
Cитуация была безнадежна. Воздерживаясь от разврата в туре, Donnas заработали репутацию слишком чопорных девиц. Когда летом 99-го группа играла в Warped Tour – «отстойный» опыт, по словам Андерсон – их критиковали только за то, что они избегали мужского внимания. «В первый раз мы ехали в автобусе, смотрели "Твин Пикс" в задней части салона и играли в видеоигры. Потом мы услышали, что нас считают слишком заносчивыми, чтобы выйти из автобуса, – говорит она. – Люди забрасывали нас дерьмом на сцене. На Warped Tour состав групп менялся каждый день, поэтому однажды мы играли между NOFX и MxPx, и это худшее, что могло случиться. Они швыряли в нас CD, вьетнамки, сигареты, плевались и все такое».
Вопросы о фанатках регулярно звучали в интервью, особенно среди радио-ди-джеев, которые, по словам Кастеллано, почти никогда не понимали приколов группы. «Это были такие печальные версии Говарда Стерна[124]. Они всегда спрашивали, одновременно ли у нас начинаются месячные или принимаем ли мы душ вместе». Репортеры из журналов и газет, как правило, подхватывали эту шутку, и Donnas привлекали более вдумчивую прессу из таких изданий, как CMJ, Washington Post, Alternative Press и Entertainment Weekly. Журналист Роб Харвилла писал: «Возбужденные подростки и возбужденные старые рок-критики сразу же стали обожать их – вполне возможно, что о группе написали больше газетных колонок, чем обо всех остальных группах с Lookout после Green Day, вместе взятых, и эта одержимость в СМИ только усиливалась по мере того, как их фотографии становились более гламурными, а их звучание все больше отдалялось от Ramones и приближалось к Mötley Crüe».
На самом деле, группа привлекала к себе столько внимания, что это стало источником разногласий в составе Lookout. Другие исполнители лейбла начали жаловаться, что Аппельгрен и Нойман вкладывают в Donnas больше ресурсов, чем в кого-либо другого. Не помог развеять их представление об ангажированности и тот факт, что Нойман взяла на себя роль соуправляющего группой. Queers почувствовали себя настолько обделенными вниманием лейбла, выпустившего четыре их альбома, что написали дерзкую песню «Molly Neuman», в которой выразили свое недовольство: «Molly Neuman won’t return my calls / Molly Neuman manages the Donnas»[125].
«Группы, задающиеся вопросом, почему мы тратим на них так много времени, были вынуждены неохотно признать, что они все-таки отличная группа. Они быстро стали одной из наших самых продаваемых групп, – говорит Аппельгрен. (Как и предсказывал Ливермор, продажи