Late Show Дэвида Леттермана, Late Late Show Крейга Фергюсона, Jimmy Kimmel Live! и Last Call Карсона Дейли. Песни появлялись во многих телесериалах («Зачарованные», «Вероника Марс»), фильмах («Сумасшедшие гонки[140]») и еще большем количестве видеоигр (Guitar Hero), но ажиотаж в медиа не отразился на продажах альбомов. Казалось, что блеск группы исчезает.
Неспособность увеличить продажи создавала напряжение между группой и их лейблом. «Мне кажется, что Donnas – важная группа в культурном плане, и я надеюсь, что [Atlantic] понимает это, – сказала обеспокоенная Нойман в интервью Billboard. – Да, этот альбом был непростым, но у многих карьер есть такая история. Большинство групп, добившихся успеха, немного отклонились от курса».
Но и команда Atlantic, с энтузиазмом подписавшая контракт с Donnas двумя годами ранее, тоже изменилась. Через год после выхода Spend the Night Time Warner продали Warner Music Group новой группе инвесторов за 2,6 миллиарда долларов, чтобы сократить долги, накопленные компанией после неудачного слияния с America Online в 2001 году. Кадровые чистки привели к смещению большей части первоначальной команды Donnas к моменту выхода Gold Medal. Пришло новое руководство, и те сотрудники, которые остались, боялись потерять работу в переходный период.
Контракт Atlantic с Donnas предусматривал выпуск двух альбомов с заделом на третий. Группа написала несколько песен в надежде доказать, что они могут создать переломный хит на своем следующем альбоме, но Atlantic не поддался. Пути лейбла и группы разошлись в начале 2006 года на «взаимовыгодных и абсолютно приемлемых» условиях, согласно сообщению на их форуме. «Мы были очень довольны тем, как они нас отпустили, – говорит Андерсон. – Они могли бы оставить себе мастер-записи второго альбома, но они позволили нам уйти с этими записями. Они были очень щедры. Могли бы надуть нас, но не сделали этого».
После своего ухода из Atlantic группа не смогла вернуться на Lookout, потому что возвращаться было особо не к чему. Они рассматривали предложения от других крупных лейблов для записи своего следующего альбома. С более чем полумиллионным тиражом проданных пластинок и доказанной коммерческой ценностью группа по-прежнему оставалась привлекательной для подписания контракта. Но в итоге они сдались и основали свой собственный лейбл в рамках совместного предприятия с Redeye Distribution, что принесло им прибыль в пропорции пятьдесят на пятьдесят – более щедрую долю, чем они ожидали от Atlantic. «К чести девушек, они сообразили, что к чему, – говорит Минкес. – Технологии должны были изменить все, а эти девушки умные и поняли, что им нужно попробовать что-то другое. Зачем толкать камень в гору?»
Вернувшись к своим независимым корням спустя несколько лет работы на крупном лейбле, участницы Donnas вздохнули с облегчением и осознали, насколько напряженными были эти четыре года их пребывания на Atlantic. С того дня, как девушки приняли их условия, они всегда находились в состоянии обороны, постоянно готовые дать отпор любому менеджеру лейбла, осмелившемуся попросить их одеваться сексуальнее, сделать музыку попсовее или отложить инструменты, чтобы спеть или потанцевать. Они были настолько обеспокоены тем, что все может пойти не так, как надо, что едва ли могли остановиться, трезво все это оценить и насладиться своим успехом.
«Я думаю, что сделала бы это снова, – говорит Кастеллано о своем опыте работы на крупном лейбле. – Мы так нервничали из-за того, что нас все время третировали, что, по-моему, нам это не доставляло удовольствия. То есть, нам было очень весело, не поймите меня неправильно, но я бы постаралась не волноваться так сильно все время, что тяжело – это твоя группа, в которой заключается вся твоя жизнь. Для нас это была работа, творческая отдушина и наши лучшие друзья. Это было для нас всем. У нас было не так уж много друзей вне группы. Трудно не переживать по такому поводу. Но мне по-прежнему жаль, что я просто не наслаждалась тем, что было».
Глава 7ThursdayWar All the Time. Island Records (2003)
В углу подвала Джеффа Рикли висела вывеска, на которой краской из баллончика было написано: «БЕРЕГИ ГОЛОВУ», и висела она там, потому что люди постоянно ударялись головой. Потолок находился в двух с небольшим метрах от пола, и любой посетитель ростом выше 180 см рано или поздно обязательно стукался башкой о выступающие трубы и низко висящие лампочки. С архитектурной точки зрения это тесное подземное пространство не было идеальным местом для сбора нескольких десятков человек, но для панк-концертов оно подходило идеально.
Этот подвал с бетонными стенами находился под домом с тремя спальнями по адресу Сомерсет-стрит, 331 в Нью-Брансуике, студенческом городке штата Нью-Джерси между Нью-Йорком и Филадельфией. Здесь располагался Рутгерский университет, чей обширный кампус раскинулся по всему городу и в течение учебного года принимал более тридцати тысяч студентов. Рикли, книжный червь и начинающий учитель, поселился в этом доме с друзьями в 1998 году, будучи на первом курсе, и устраивал там панк- и хардкор-концерты, чтобы установить контакт с местной публикой.
Рикли был не одинок – существовала целая подпольная сеть студентов, передававшая информацию по сарафанному радио о концертах у себя дома. Концерты, которые переросли подвалы, перемещались в близлежащий бар Melody, таверну Court или местные залы ветеранов иностранных войн. Такая оживленная сцена стала настолько плодородной почвой, что через какое-то время некоторые гастролирующие группы найдут такую же выгоду в остановке в Нью-Брансуике, как и в известном нью-йоркском творческом пространстве ABC No Rio.
В доме Рикли проходило от одного до трех концертов в неделю. За вход на большинство из них нужно было заплатить пять баксов, а набивалось туда от пятидесяти до ста человек. На особенно многолюдных концертах публика прижимала группы вплотную к усилителям, и в воздух поднималось столько пыли, что посетители несколько дней чихали черными шариками. Чтобы избежать жалоб на шум, Рикли просил группы парковать свои фургоны как можно ближе к дому, чтобы заблокировать выход звука.
В программе каждого концерта такие гастролирующие исполнители, как Hot Water Music из Флориды и Q and Not U из Вашингтона, играли вместе с ведущими местными группами, например с трэш-панками Degenerics и любителями скримо You and I, чей гитарист жил в комнате напротив Рикли. Самыми известными в этом районе были Lifetime, чьи быстрые и дерзкие панк-песни сделали их самой почитаемой группой Нью-Брансуика и, если верить названию их альбома 1997 года, лучшими танцорами Джерси. На пластинке даже появился неофициальный гимн сцены – «Theme Song for a New Brunswick Basement Show»[141].
В канун нового 1998 года Рикли превратился из зрителя в участника этих концертов. Испытывая непреодолимое желание играть более активную роль на сцене и ища выход текстам песен и стихам, которые он записывал в блокноты, он репетировал с коллективом под названием Thursday, который с трудом смог собрать. У зарождающейся группы было не так много песен, и они все еще находились в поиске своей индивидуальности. Они звучали как сплав элементов десятков групп, побывавших за последние годы в этом подвале; одни были нежными и меланхоличными, а нефильтрованный шум других казался достаточно громким, чтобы по цементному полу пошли трещины. Независимо от того, были они готовы попробовать свои силы или нет, Рикли добавил Thursday в афишу концерта того дня с Poison the Well из Майами и двумя новичками из Джерси – Midtown и Saves the Day.
Рикли бродил туда-сюда по кухне, пока не пришло время выступать перед несколькими десятками людей внизу. Когда молодой певец наконец взял в руки микрофон, это сделало его еще более открытым и уязвимым. Рикли был худощавым и долговязым, с плохой стрижкой и в плохо сидящей одежде. Всякий раз, когда он открывал рот, чтобы спеть, была заметна щель между передними зубами. У него были пронзительные голубые глаза, но он так нервничал, что держал их плотно закрытыми на протяжении большей части выступления группы.
Thursday за считанные минуты прогнали свой маленький репертуар. Когда Рикли, наконец, разжал веки после последней песни, он с облегчением увидел, что все закончилось. Но на самом деле все только начиналось.
Рикли собрал Thursday, воспользовавшись связями, которые он приобрел в тусовке Нью-Брансуика. Сначала он познакомился с Томом Кили и Такером Рулом, двумя одногруппниками из Рутгерса, подружившимися еще в средней школе. У всех троих был общий интерес к хардкору, и их сблизила любовь ко всему громкому, начиная от вдумчивого подхода Fugazi до грубой силы Integrity. Им особенно нравились Ink & Dagger из Филадельфии и показная опасность, которую они привносили в свое живое выступление с помощью грима под вампиров и фальшивой крови. Ходили слухи, что из-за их выходок им пожизненно было запрещено выступать в студенческом центре Рутгерса.
Трио стало джемовать вместе: Кили играл на гитаре, Рул – на барабанах, а Рикли пел. Нуждаясь в басисте, они уговорили играть с ними ничего не подозревающего Тима Пейна, с которым Кили вместе ходил на занятия по рисованию. Пейн был инди-рокером, предпочитал слушать My Bloody Valentine, а не Integrity, и не был особо заинтересован в том, чтобы присоединиться к группе. «Джефф сказал, что они будут звучать как BoySetsFire и все такое хардкорное, а я такой: "Не понимаю, о чем ты, черт возьми"», – вспоминает Пейн. Но поскольку он не смог придумать достойного оправдания, чтобы отказаться от приглашения, он стал приходить на репетиции группы. Ребята пополнили свой состав и вторым гитаристом, Биллом Хендерсоном.
Группа сочинила и записала демо из четырех песен и начала раздавать экземпляры друзьям. Эти песни заложили основу для определяющих элементов звучания Thursday – спокойные мелодии, перерастающие в громкие, насыщенные фрагменты, иногда превращавшиеся в фактурный хаос. Голос Рикли колебался между нежным мурлыканьем и пронзительным криком. В более мягкой интерпретации его вокальный подход можно было назвать страстным и искренним, с особым шармом. Если говорить более цинично, он фальшивил и почти не имел музыкального слуха. И действительно, из-за того, что Рикли часто менял высоту и частоту звука, он получил прозвище Тон Джефф. Но именно эти несовершенства стали визитной карточкой Thursday: группа будто случайно наткнулась на стиль, который звучал слишком неправильно, чтобы быть правильным.