. Музыканты узнали, что Victory, используя в качестве нового рекламного носителя подушки-пердушки, напечатали на них название и логотип группы. Не сообщив об этом участникам, Victory Records разослали несколько сотен пластинок с такими подушками на радиостанции в попытке включить песни из Full Collapse в ротацию.
«Казалось, что в какой-то момент они начали относиться к нам как к какой-то диковинке, – говорит Пейн о Victory. – Мы все вкладывали всю душу в то, что делали, а потом все свелось к этой штуке, на которую ты садишься, и она пукает. В то время это было что-то вроде: "Пошел ты!"»
«Это было сделано в качестве дурацкого рекламного носителя, чтобы привлечь внимание людей, ненавидящих такую музыку, – говорит Бруммель. – Это было не то, что мы продавали, не для фанатов. Это было для людей с радио. Людям с радио нравятся всякие глупости. Я не знаю, а если бы мы послали им кучу фаллоимитаторов? Это привлекло бы их внимание. Нам нужно было сделать что-то особенное».
Бруммель не придал этому большого значения и, по его словам, как только группа выразила недовольство, оставшиеся подушки-пердушки были выброшены. «Каждый лейбл рассылает безделушки, – отмечает он. – Это не было изобретением Victory. Люди всегда что-то рассылали, чтобы привлечь внимание к своему продукту». Но для участников Thursday подушки-пердушки просто подчеркнули то, что они застряли на лейбле звукозаписи, который не ценит их и не разделяет их художественного видения.
«Мы просто не были на одной волне, группа и лейбл, – говорит Рул. – Представьте, вы молоды и очень беспокоитесь о своем творчестве, и очень плохо, что вас окрестили этой чертовой "эмо-группой", а потом мы, типа, думаем: "Ну что ж, теперь мы пукающая эмо-группа"».
«Если бы все вернуть назад, да, возможно, нам стоило посоветоваться с группой, и, возможно, у них появилась бы идея получше, – говорит Бруммель. – Но все происходило так быстро, что никто об этом не подумал. Все, что нас волновало – это добиться для них хороших результатов». И, к чести Бруммеля, он добился хороших результатов для Thursday. Full Collapse пользовался большим успехом у крупных ритейлеров, таких как Best Buy, «Understanding in a Car Crash» была популярна на студенческих радиостанциях по всей стране, видеоклип постоянно транслировался по MTV2, а альбом даже на неделю попал на 178-е место в чарт Billboard 200 в апреле 2002 года. «Он со скрипом продвигался – пятьсот – шестьсот штук в неделю, – говорит Бруммель. – Не двадцать тысяч в неделю, конечно, но показатели продолжали расти. Когда видишь, как что-то растет со временем, можешь оправдать продолжение инвестирования в это. Поэтому я просто продолжал тратиться, не задумываясь. Я даже не составлял отчеты о прибылях и убытках, потому что мне было все равно».
«Этот парень – полный придурок. Просто сволочь, – говорит Рикли о Бруммеле. – Но он выпустит ваш альбом и хорошо поработает с ним».
Бен Лазар впервые увидел Thursday в пятницу. Группа участвовала в программе концерта в Wetlands на Манхэттене 4 мая 2001 года, через три недели после выхода Full Collapse. «Они играли какой-то благотворительный концерт, и в зале было примерно человек десять. Именно тогда я впервые увидел, их выступление, – говорит он. – Не прошло и десяти секунд, как я понял, что должен подписать с ними контракт. Я сразу же влюбился».
Тридцатилетний Лазар, бывший сотрудник Elektra и EMI, недавно был принят на работу в Island Def Jam в качестве директора по исследованиям A&R и находился в поисках своего первого контракта для этого лейбла. Одна из его тактик поиска заключалась в том, чтобы обзванивать музыкальные магазины и спрашивать сотрудников, какие инди-исполнители хорошо продаются. Он обзвонил несколько магазинов в Центральном Джерси, в том числе, Vintage Vinyl и Curmudgeon Music, и ему постоянно говорили о Thursday.
«Был один парень, который постоянно о них говорил, и тон его голоса при этом вызвал у меня большое любопытство», – вспоминает он. Продавец рекламировал их живой концерт и упомянул об их предстоящем выступлении в Wetlands. Тогда Лазар и включил его в свой календарь.
Thursday играли вовсе не ту музыку, которую предпочитал Лазар. Вообще-то, он ненавидел все остальные группы из их тусовки. «Я считал, что все это дерьмо и отстой, и до сих пор так считаю», – говорит он. Называющий себя фанатом Grateful Dead с эклектичными вкусами, варьировавшимися от Спрингстина до хип-хопа, он обнаружил, что его привлекают группы не столько из-за их звучания, сколько из-за артистической составляющей. «Меня интересовала частота артистов. У определенных групп есть подходящая частота, независимо от жанра, и я был заинтересован в том, чтобы их найти».
Что-то в выступлении Thursday в Wetlands нашло отклик у Лазара. Он подумал, что группа сочетает в себе тонкость школы искусств и напористость улицы. Они были группой с претензиями, но не претенциозной – бодрящее противоядие от снобизма инди-рока, который, по его мнению, исходил от таких старомодных лейблов, как Matador Records. Он был особенно впечатлен откровенной работой Рикли с микрофоном. «Они играли с любовью, они играли от всего сердца», – говорит он. После концерта он был еще больше впечатлен, поговорив с Рикли, найдя его умным и вдумчивым. Лазар ушел с концерта в тот вечер весь в поту и в полном восхищении Thursday. Он принял крещение в Брансуике и за один вечер стал новообращенным. Вернувшись в понедельник в офис, он отправил своим коллегам электронное письмо:
«Thursday в Wetlands в пятницу вечером чрезвычайно впечатлили. Они настоящие профессионалы. Не прошло и 20 секунд после начала первой песни, как стало очевидно, что это группа, с которой стоит считаться. Вокалист очень харизматичен, физически силен и страстен на сцене, а игра группы плотная и громоподобная».
Лазар был первым представителем A&R, связавшимся с Thursday, но не последним. По мере того, как росла легенда об их катарсическом живом концерте, с группой связывалось все больше и больше агентов, и в итоге к ним обратились представители почти всех крупных лейблов. В конце их тура с Saves the Day Чианчио собрал заинтересованных лиц и начал планировать встречи и ужины с группой.
«Было неловко. Я был не в своей тарелке. Я не знал, как вести себя с этими людьми. Я не знал, чего они хотят от меня, и не знал, чего хочу от них, – вспоминает Кили об этих встречах. – Они осыпают вас похвалами и говорят с вами обо всех этих деньгах и карьере, которую они могут для вас сделать. Дают много обещаний, но с таким же успехом могут говорить со мной по-гречески. То, о чем они говорят, настолько выходит за рамки возможного, что они могли быть с таким же успехом инопланетянами, прилетевшими с Луны».
«На одном концерте мы выступали с Taking Back Sunday в Sahara, странном клубе на Лонг-Айленде, и там было, наверное, пять разных лейблов, желавших поговорить с нами, – говорит Педулла. – Это было умопомрачительно. Ты просто хочешь потусоваться с друзьями, а потом такой: "Ладно, теперь мне нужно идти на три ужина"».
«Однажды мы ужинали в Маленькой Италии, и они арендовали отдельный зал в каком-то шикарном классическом итальянском ресторане, – вспоминает Пейн. – Нам постоянно приносили все больше и больше еды, и в какой-то момент мне пришлось встать и уйти, потому что меня чуть не вырвало прямо на стол».
«Мы играли в одном клубе в Олбани. Это был клуб, рассчитанный на пятьсот мест, но там было человек восемьсот. Это было безумие, – говорит Рикли. – Нам сказали: "Вам пока нельзя продолжать", а когда я спросил, почему нет, они ответили: "Том Уолли из Warner Bros. прилетел на личном самолете и едет сюда на концерт". А я подумал: "Я не жду чертова Тома Уолли. Мы его даже не приглашали!"»
Чем больше встреч проходило у Thursday, тем более востребованными они становились. Лейблы начали конкурировать друг с другом по мере того, как распространялись слухи о потенциале группы. Некоторые из предложений A&R были лестными. «Мы встречались с Гэри Гершем, парнем, подписавшим контракт с Nirvana, и он нас заинтересовал, – говорит Рикли. – Когда человек, подписавший контракт с Nirvana, говорит вам, что вы будете новой Nirvana, это дорогого стоит».
Но некоторые встречи были пропитаны таким количеством грязи из музыкальной индустрии, что у группы мурашки побежали по коже. «Я помню, как один парень пришел и сказал: "Слушайте, мы не собираемся размахивать своими большими членами", а потом начал делать именно это. Мы сразу же ответили: "Не-а", – говорит Педулла. – Этот парень так начал разговор, а потом заговорил обо всех этих группах, на которые нам было наплевать, будь то Third Eye Blind или группы в этом жанре. Типа: "К нам это не имеет никакого отношения. Я не думаю, что вы имеете хоть какое-то представление о том, кто мы такие и кем хотим быть"».
«Один из руководителей лейбла предложил нам трахнуть его секретаршу. Мы ушли и больше никогда не разговаривали с этим человеком, – говорит Рикли. – Он сказал нам, что у нас будет "самая большая доля рынка". Так мы стали называть его "Специалистом по долям рынка"».
Шли недели, и Thursday встречались со все большим количеством представителей A&R, выбрасывавшими на ветер большие суммы денег и обещавшими увеличить их долю на рынке. Но для группы главным претендентом был Island, лейбл, с которым работали такие мега-звезды, как U2 и Bon Jovi. Помимо впечатляющего состава участников Island, Thursday чувствовали себя наиболее комфортно с сотрудниками этого лейбла. Лазар не только был первым представителем лейбла, обратившим внимание на группу, но и привлек их внимание к руководству Island, Лиору Коэну и Джули Гринвальд, чье прошлое было бесконечно далеко от подвалов Нью-Джерси. Коэн сыграл важную роль в повсеместном успехе таких хип-хоп исполнителей, как Beastie Вoys и Public Enemy в 1980-х годах, и вместе со своей протеже Гринвальд он теперь открывал новую эру артистов на Island Def Jam, среди которых были DMX, Лудакрис и Jay-Z.