«Лиор и Джули пришли с Def Jam. У них был совершенно другой настрой. Они сформулировали свое видение, и оно было невероятно убедительным, – говорит Лазар. – Кто был круче Jay-Z в 2001 году? Лиор был причастен к рождению самого фундаментально важного музыкального жанра в конце двадцатого века. Больше ни у кого такого не было».
Педулла вспоминает напряженную встречу с этими двумя сразу после того, как в новостях появилось видео, на котором исполнитель с Def Jam Ар Келли якобы мочится на несовершеннолетнюю девочку. «Было странно молча наблюдать за этим, но, видя их реакцию, мы поняли, что этим людям на самом деле не все равно и они воспринимают подобные вещи всерьез, – говорит он. – Для нас это значило больше, чем чьи-то слова о том, что он собирается размахивать своим большим членом».
Рикли вспоминает первую встречу группы с Коэном и Гринвальд за обедом: «Когда мы впервые встретились с Лиором Коэном, тем самым легендарным персонажем из всех рэп-песен последних двух десятилетий, он повел нас в Mr. Chow’s, очень престижный китайский ресторан. За соседним столиком сидел Шон Пенн. Принесли пельмени, а мы просто ужасно проголодались. И мы едим пельмени, макая их в соус. Люди с Island смотрят на нас, а потом просто медленно опускают руки в то, что мы приняли за соус для макания, и начинают мыть руки. Это были чаши для мытья рук! Мы макали пельмени в воду для рук – это очень некультурно. Президент, Джули, наблюдала за тем, как я это делаю, и не отрывала взгляда. Я думаю, что, возможно, это стало для них решающим. Они, должно быть, подумали: "Эти ребята ничего не знают. Мы сможем всему их научить"».
Как только до офиса Victory дошли слухи о том, что крупные лейблы хотят переманить одного из их успешных исполнителей, у Бруммеля проснулись бульдожьи инстинкты, и он стал защищаться. «Думаю, когда [Full Collapse] разошелся тиражом более 100 000 экземпляров, именно тогда я начал узнавать на улицах, что все эти парни из A&R крупных лейблов пытаются подмазаться к группе, – говорит Бруммель. – Я почти уверен, что угрожал некоторым из этих людей. В смысле, что бы вы сделали, если бы кто-то вломился к вам в дом и попытался что-то у вас украсть? Разницы нет».
Гордый факелоносец инди-лейбла Бруммель не питал никакого уважения к представителям корпоративной музыкальной машины и был упрям в общении с ними. «Если вы сидите в комнате с десятью парнями из A&R крупных лейблов и не побежите принимать горячий душ в ближайшие пятнадцать минут, значит, с вами что-то не так», – говорит он.
А парни из A&R, в свою очередь, не очень-то жаловали Бруммеля. «Я, черт возьми, ненавидел Тони Виктори. Я думал, что он был самым отъявленным чертовым придурком и лицемером в мире. Я его уважал – он был умен и работал как проклятый – но он был токсичным куском дерьма, – говорит Лазар. – Он всегда нес чушь про инди-пропаганду, а потом подписывал с этими группами кабальные контракты. Меня все еще чертовски тошнит от этого».
28 мая 2002 года Джефф Рикли навел курсор мыши на кнопку «опубликовать» на экране своего компьютера, нажал на нее, и «Великая хартия вольностей», как назвали ее Thursday, была опубликована на их веб-сайте для всеобщего ознакомления.
«Всем привет, – начиналось заявление из полутора тысяч слов. – Мы заметили, что в Интернете и особенно на нашем форуме ходит много слухов, и хотели бы изложить все, как есть. Надеемся, что это кое-что прояснит».
В заявлении содержались претензии, высказанные Thursday в адрес Victory Records и Тони Бруммеля. В нем утверждалось, что Бруммель пытался подтолкнуть группу в нежелательном творческом направлении, например, включить одностраничную вставку в Full Collapse вместо полноценного буклета, разработанного группой, потому что «это было дешевле» и потому что тексты песен группы «были несущественными и должны быть убраны из упаковки». В нем говорилось о трудностях в общении с Бруммелем и обвинениях в том, что он проявил интерес к Thursday только после их успешного тура с Saves the Day. В нем упоминалось, что до них дошли слухи о том, что Бруммель собирается продать часть Victory крупному лейблу MCA (Бруммель утверждает, что он сделал это для того, «чтобы поломать кайф Island»). В нем также излагалась их позиция по поводу фиаско с подушкой-пердушкой, которое было настолько комичным по своей сути, что стало главной темой для многих фанатов Thursday.
«Victory Records очень помогли нам, – говорилось в заявлении. – Они помогли нам записать альбом и донести его до людей. Однако мы поняли, что в творческом плане мы не согласны и никогда не согласимся с Тони и его видением отношений между нашей группой и его компанией. Для нас очень важна идея семьи, члены семьи должны относиться друг к другу открыто, честно, с уважением и поддержкой. С Victory дело обстоит иначе из-за того, как Тони вел себя по отношению к нам. Нас обманывали, запугивали и склоняли к компромису, который нас не устраивал. Это не значит, что нам нет дела до сотрудников Victory. Мы желаем им всяческих успехов. Мы просто хотим продолжать оставаться независимыми от Victory».
Противостояние Thursday и Victory превратилось в пикантную панк-драму на интернет-форумах, но суть заявления была скрыта во второй его части: Thursday покидали Victory, чтобы подписать контракт с Island Def Jam. В нем говорилось: «Хотя наш контракт с Island зависит от того, отпустит ли нас Victory Records (что Victory обязаны сделать в соответствии с контрактом), мы уверены, что скоро станем частью семьи Island».
Это публичное заявление было сделано с целью оказать давление на Victory, чтобы освободить группу от контракта. Поскольку Thursday были связаны обязательством выпустить новые релизы на Victory, они были юридически обязаны записать больше материала, прежде чем перейти на другой лейбл. В какой-то момент, по словам Лазара, Island даже рассматривал возможность покупки доли Victory Records, только чтобы заполучить Thursday. «Лиор подумывал о заключении сделки с Victory. Помню, мы привезли все диски Victory в офис и послушали их, и это было невыносимо. В смысле, просто дерьмо; ужасная музыка, – говорит он. – В августе 2001 года мы с Лиором прилетели в Чикаго, чтобы встретиться с Тони. На тот момент он даже не подозревал, насколько мы запали на Thursday. Он говорил о группе Student Rick, как будто это было самым важным. Я держал рот на замке. Было видно, что он не знал, что у него было с Thursday, потому что он вообще ни черта не слышал».
Thursday тщательно просмотрели свой контракт с Victory и в конце концов обнаружили выход. «Единственная лазейка, которую мы нашли, заключалась в том, что наш контракт мог бы выкупить крупный лейбл, – говорит Рикли. – Именно так мы расторгли наш контракт с Victory. Либо крупный лейбл, либо Victory – таков был выбор».
Хотя онлайн-манифест Thursday предоставил панкам, ненавидящим Victory, больше возможностей, Бруммель утверждает, что в итоге это помогло его лейблу. «Забавно, потому что, когда это произошло, нам стали звонить другие группы, приходить в офис и присылать демо, – говорит он. – На самом деле это было парадоксально. Люди говорили: "Ах, это, наверное, ужасно. Вы, должно быть, были очень расстроены". Нет, было здорово! Это привлекло к нам больше внимания. Другие группы говорили: "Эти парни – суки, чувак. Тебе нужно подписать контракт с нами. Мы будем лояльны"».
Сделка Thursday с Island принесла Бруммелю и финансовую выгоду. По словам Рикли, Victory прикарманили около 1,2 миллиона долларов, заверив, что у Thursday будет солидный счет на Island Def Jam, чтобы окупить это, прежде чем они сами получат значительную прибыль. Victory также выпустили еще один релиз Thursday, мини-альбом из пяти песен под названием Five Stories Falling. О том, что это было сделано для выполнения контракта, Thursday заранее заявили на своих концертах, поскольку они поощряли зрителей нелегально скачивать их единственный оригинальный трек «Jet Black New Year». В контракте даже предусматривалось, что логотип Victory с бульдогом появится на обложках двух следующих альбомов Thursday на Island.
«Я не купил ни дом, ни чертов Бентли. Я просто вложил эти деньги в другие группы, – говорит Бруммель. – Я вложил их в Taking Back Sunday, Atreyu и Hawthorne Heights».
Подписание контракта с крупным лейблом никогда не входило в планы Thursday, но это был тот самый угол, в который они были загнаны. Или они полностью распустили бы группу – решение, рассматриваемое ими в самые тяжелые моменты, – или у них не было другого выбора, кроме как подписать контракт с крупным лейблом. «Мы не хотели продаваться, но у нас не было возможности перейти на другой независимый лейбл. Нам пришлось перейти на крупный. Это был единственный способ расторгнуть наш контракт – чтобы нас выкупили, – говорит Рул. – Поэтому как группа мы хотели выпустить то, что выразило бы наше недовольство и дало бы людям понять: "Мы не продались, черт возьми. Вы хотите слышать больше музыки, а мы хотим создавать больше музыки, поэтому так и должно быть"».
«В том-то и трагедия всего этого самодеятельного панка, что всем приходится притворяться, будто они этого не хотят, – говорит Лазар. – Для сцены, которая гордится своей аутентичностью, это просто чертова куча дерьма».
«Мы всегда говорили, что никогда не будем работать на крупном лейбле, – говорит Рикли. – Мы видели, как это сложилось для Jawbox, Jawbreaker и Shudder to Think, все наши любимые группы выпустили еще один альбом, и на этом все. Мы думали, что узнали достаточно и стали умнее. И как только ты начинаешь так думать, оказываешься в полной заднице».
Записав свой девятый дубль одной и той же песни на Big Blue Meenie Studios, Такер Рул спустился в подвал, швырнул барабанные палочки в стену и издал первобытный вопль. Студийный инженер нанял «барабанного доктора», чтобы тот помог Рулу добиться правильного звучания его битов, и этот добрый доктор терял своего пациента на операционном столе.