К концу лета My Chemical Romance приняли решение. Они собирались подписать контракт с Reprise из Warner Bros. на выпуск своего второго альбома. «Мы заключили не то, что называют выгодной сделкой, – объяснил Джерард изданию Alternative Press. – Выгодная сделка – это когда вы сразу же покупаете дома, Феррари и прочую хрень. А наш контракт основан на том, чтобы сделать карьеру, поэтому мы не просили хренову тучу денег. Мы просто хотели работать и гастролировать, и поэтому, когда записываешь свой альбом, лейбл говорит: "С этой группой нам не нужно рассчитывать на хиты, чтобы вернуть наши средства"».
Переход на другой лейбл был рискованным шагом, учитывая, что своим растущим авторитетом группа во многом была обязана близким отношениям с сообществом преданных фанатов. Забыть о своих корнях, чтобы оказаться в такой крупной корпорации, как Warner Bros., может показаться предательством. Чтобы пресечь на корню любые разговоры о продажности, в августе того же года группа опубликовала на своем веб-сайте пространное заявление, похожее на то, которое сделали Thursday, когда покинули Victory Records и ушли на Island. В сообщении пояснялось, что это не оправдание, а «декларация и угроза».
«В то время шла охота на продавшихся ведьм, – говорит Айеро. – [Это заявление] просто объясняло нашу точку зрения. Мы почувствовали, что это наш шанс взять себя в руки и стать теми, кем мы хотели стать. Дело не в том, что такое супер-панк-рок, а в том, чтобы воспользоваться этой возможностью и сделать все, что в наших силах».
В нескольких абзацах Джерард Уэй загадочно и бессвязно рассуждал об элитарности и уважении в музыке и намекал на предстоящие перемены. В конце заявления группа запоздало призывала публику на свою сторону, а ниже как бы между прочим разместилась новость:
«Я хотел быть первым, кто скажет вам об этом, прежде чем пойдут сплетни и слухи, я хочу кричать с уличных фонарей всему этому бренному миру, в каждой поганой трущобе, где живет и дышит какой-нибудь захудалый клуб.
Мы едем в ваш город.
Мы возвращаем то, что принадлежит нам по праву.
Мы все в этом едины…
И, кстати… мы подписали контракт с Reprise, и мы, черт возьми, готовы к тому, что весь мир услышит наши крики».
My Chemical Romance хотели сделать смелое заявление своим дебютным на крупном лейбле альбомом Three Cheers for Sweet Revenge, поэтому они искали продюсера, специализировавшегося на смелых альбомах. Одним из лучших вариантов для них стал Марк Тромбино, палочка-выручалочка Jimmy Eat World. «Нам нравился альбом Bleed American, и мы подумали, что было бы здорово поработать с Тромбино», – говорит Айеро. Reprise забронировали пробную сессию с этим продюсером, на которой группа записала трек "It’s Not a Fashion Statement, It’s a Fucking Deadwish".
«Помню, мы с Марком пришли в студию и записывались весь день, – говорит Айеро. – Мы, наконец, закончили, и я помню, как он сказал: "Ребята, вы не готовы. У вас не получается". Это выбило почву у нас из-под ног. Потом начинаешь думать: "Черт возьми, мы что, приняли неправильное решение?"» (Тромбино считает иначе. Он говорит, что «умер бы за то, чтобы записать альбом вместе», и подозревает, что помешать этому могло предпочтение лейбла в отношении продюсеров.)
Лейбл пригласил нескольких своих любимых продюсеров на репетиции группы, чтобы посмотреть, с кем из них у них сложатся наилучшие отношения. Большинству парней понравился Говард Бенсон, у которого был разноплановый опыт. Он работал как с посредственными бро-рокерами Crazy Town, P.O.D. и Zebrahead, так и с авторитетными хэви-исполнителями, например, с Motörhead, T.S.O.L. и Body Count, хэви-металлическим проектом Ice-T. «Мне не особенно нравился Говард Бенсон, но всем остальным он нравился, – говорит Айеро. – Я помню, что мы с Говардом часто конфликтовали, но в итоге, мне кажется, он многому нас научил. Он занимался в основном Джерардом. На остальных ему было наплевать. Его даже не было в студии, когда мы с Рэем записывались».
В то время как сосредоточенность Бенсона на вокале Джерарда, возможно, оставила остальных участников группы в тени, Three Cheers for Sweet Revenge проделал достойную похвалы работу: альбом выявил то, что сделало Уэя уникальным рок-вокалистом. Певец еще больше развил свою театральную натуру и показал себя более дерзко, чем на I Brought You My Bullets. В этом процессе ему также помогли с вокальными партиями в «You Know What They Do to Guys Like Us in Prison» – в качестве гостя выступил Берт Маккрекен из коллектива Used, товарищей MCR по лейблу. Кроме того, на этом альбоме, основанном на идее мести, подходящим казалось появление Кита Морриса, когда-то спевшего о ней самый известный панковский трек[181]. Вокалист Black Flag, которого, как позже утверждали участники группы в интервью, они подкараулили на заправке и упросили спеть на альбоме, представил скрытый, загадочный фрагмент художественной декламации в середине «Hang ’Em High» в стиле вестерна, смысл которого поклонники будут разбирать бесконечно.
В альбоме затрагивались тяжелые темы – депрессия, самоубийство и обреченная любовь – но делалось это таким образом, чтобы или придать сил, или посмеяться над собственной мелодрамой. Открывающая альбом «Helena» была душераздирающим личным исследованием угрызений совести и ненависти к себе, которые испытывал Джерард после того, как из-за своей погони за мечтой стать рок-звездой он пропустил последний год жизни своей бабушки. И наоборот, такие песни, как «Give ‘Em Hell, Kid» и «It’s Not a Fashion Statement» – это фрагменты повествования от третьего лица, которые продолжают сагу о Любовниках-разрушителях, вымышленных мужчине и женщине (изображенных на обложке, созданной Джерардом), чей безрассудный роман был прерван перестрелкой. Отличительной чертой альбома стала песня «I’m Not Okay (I Promise)», печальный молодежный гимн, который Джерард позже опишет в прессе как крик о помощи, заключенный в поп-песню. Альбом стал комбинацией всех этих тем, и он с таким же успехом уместился бы на полках магазина комиксов, как и в музыкальных отделах.
Three Cheers for Sweet Revenge был выпущен 8 июня 2004 года, и группа отпраздновала это своим первым выступлением в Vintage Vinyl, главном музыкальном магазине их родного города. За первую неделю альбом разошелся примерно таким же тиражом, как предыдущий альбом за первый год своего существования. «Помню, что за первую неделю мы продали более одиннадцати тысяч экземпляров Revenge, – говорит Айеро. – И мы подумали: "Как такое вообще возможно, черт возьми?"»
«Продажи первой недели поразили всех, – говорит Джефф Уотсон, вице-президент Warner Bros. по цифровому маркетингу. – Это были не самые большие цифры, но мы все подумали: "Черт, может, в этом что-то есть". А после этого открываются кошельки. Лейблы сидят и ждут, когда что-нибудь разгорится, и как только появится искра, любой хороший лейбл вложит в это деньги. Вы получите больше денег на выступления на радио, на поддержку тура и размещение альбома на лучших местах в магазинах».
Увеличение ресурсов лейбла стало ощутимым тем летом, когда My Chemical Romance покорили молодую аудиторию по всей стране во время Warped Tour вместе с близкими друзьями из Джерси, группой Senses Fail. «Мы провели вместе настоящий тур, и никто не пришел, – говорит вокалист Бадди Нильсен. – Мы играли в Делавэре, в Детройте, на всех этих точках, и каждый вечер приходило, наверное, по сотне человек. Потом они выпустили Three Cheers, а у нас вышел Let It Enfold You, и мы ехали в одном автобусе на Warped Tour. Вот тогда-то и они, и мы прославились. Потом мы поехали домой с Warped Tour, и все изменилось. Это было дико. Мы играем в залах на двести мест, а вдоль улицы выстраиваются огромные очереди, чтобы посмотреть на My Chem. А мы были главными звездами! Такого роста за столь короткое время я никогда не видел. Мы думали: "Непонятно, что это, но здесь что-то происходит"».
Иногда, по словам Нильсена, после выступления My Chem зал сразу же пустел. «Они как фанаты Slayer, – говорит он о MCRмии. – Вы могли быть самой металлической группой на свете, но им все равно – они пришли посмотреть только на Slayer».
Однако по мере того, как My Chemical Romance набирали обороты, их движок начал давать трещины. После короткой поездки в Японию, последовавшей за Warped, братья Уэй, Торо и Айеро решили, что Пелисье должен уйти. Они уже давно считали, что барабанщик ненадежен на сцене и не справляется с работой в студии, тем более что в ближайшие месяцы группа собиралась выступать на более крупных площадках. Это угнетало группу, и впоследствии Пелисье был уволен. Он разразился гневной тирадой на форуме группы, утверждая, что его «кинули». «Меня так и не позвали на собрание группы, чтобы это обсудить, – написал он, – просто дали пинка за то, что все порчу».
Остальные участники группы в основном воздержались от публичных комментариев, чтобы избежать скандала в Интернете. «Это было болезненное решение для всех нас, и оно далось нелегко. Мы желаем ему удачи в будущих начинаниях и ждем от вас того же», – написал Айеро в своем блоге.
Сааведра в своих воспоминаниях менее дипломатичен: «Никто не хотел видеть рядом этого чувака Оттера. Он был полным придурком. Абсолютно отстойным». На его место они взяли Боба Брайара, звукооператора, с которым они познакомились во время тура с Used годом ранее.
В феврале 2005 года у нового состава My Chemical Romance был запланирован масштабный тур. В рамках первого года Taste of Chaos, широко разрекламированного зимнего тура, организованного основателем Warped Tour Кевином Лайманом, они снова присоединились к Senses Fail, а также к Used и Killswitch Engage. За месяц до начала тура Нильсен, сидя дома перед телевизором, услышал знакомый звук. Переключая каналы, он наткнулся на