Это было захватывающее время, когда все казалось возможным, особенно для Макилрота, который на гастролях был еще новичком. «Когда мы впервые отправились в Европу, я отнесся к этому так, словно был там в последний раз, как будто выиграл какой-то чертов конкурс, – вспоминает он. – Я пел в группе, путешествовал по всему миру и решил, что однажды расскажу об этом своим детям. Я подумал, что смогу рассказать им, что когда-то давно я был крутым, а теперь продаю автостраховки или что-то в этом роде».
Дебютный альбом Rise Against, The Unraveling, был выпущен лейблом Fat Wreck Chords в апреле 2001 года, как раз перед тем, как группа отправилась в тур по Канаде, выступая на разогреве у NOFX. Культурное столкновение между двумя коллективами стало очевидным сразу. NOFX славились своим гедонизмом, когда дело касалось наркотиков и алкоголя. Группа гастролировала в поддержку альбома под названием Pump Up the Valuum, и общее правило Беркетта в отношении психоактивных веществ состояло в том, что если он мог их выпить, покурить или понюхать, он это делал. Для Rise Against «кутеж» после концерта, напротив, обычно включал пиццу, диетическую колу и увлекательные игры в «Эрудита». (Кстати, Принсипи так любил пиццу, что в итоге сделал на правом бицепсе татуировку в виде ее кусочка, нарисованную художником-оформителем обложки The Unraveling). Беркетта так раздражало нежелание молодой группы употреблять алкоголь, что он попытался их подкупить.
«Фэт Майк предлагал нам деньги, – вспоминает Принсипи. – Он говорил: "Я дам тебе тысячу баксов, если ты выпьешь"».
«Не всей группе, только Джо, – поясняет Беркетт. – Как можно идти по жизни, ничего не попробовав? Так жить нельзя! Джо такой во всем. Он любит пиццу и газировку, вот и все. Не то чтобы я хотел, чтобы он стал алкоголиком, я просто хотел, чтобы он что-то попробовал».
Разногласия между двумя группами проявились и на сцене. NOFX были признанными исполнителями с почти двадцатилетней историей, склонностью к непристойным шуткам и поддразниванию своих зрителей. Задиристые чикагские панки из Rise Against относились к возможности играть музыку с благодарностью и смирением. Они покоряли публику тем, что были моложе и общительнее. Из-за мешковатых шорт Макилрота и выкрашенных в синий цвет волос Принсипи группа выглядела как четверо фанатов, которых выдернули из толпы.
Вскоре после тура по Канаде у Rise Against произошел неприятный разрыв со своим ведущим гитаристом. Горький уход Влеклински послужил причиной панк-драмы, когда обе стороны обменивались колкостями в интервью по этому поводу. На форумах ходили слухи, что Влеклински выгнали из группы из-за его длинных волос, хотя Rise Against опровергли это обвинение. «Я могу только предположить, что Дэн умышленно распространил этот слух, чтобы навредить нам как группе и отрицать личные недостатки, которые привели к его уходу», – прокомментировал Макилрот в интервью.
Однако Беркетт утверждает, что волосы Влеклински, спускавшиеся ниже плеч, шорты до бедер и весь его вид «придурка-металлиста, играющего в Dungeons & Dragons[198]», не соответствовали эстетике группы и побудили его уйти. «Это был его имидж, – утверждает Беркетт. – Имидж важен! Извините, но это так. Если хочешь быть частью группы, надо соответствовать имиджу. Если бы хоть один из участников Mighty Mighty Bosstones[199] решил, что не хочет носить клетчатые костюмы, то они не сработались бы».
Влеклински в итоге заменил Тодд Мони, который был соседом Макилрота по комнате, коллегой по работе и бывшим товарищем по хардкор-группе Killing Tree. Кроме того, Макилрот начал играть на ритм-гитаре в дополнение к своим обязанностям вокалиста, и в этой роли он чувствовал себя более комфортно.
В те редкие моменты, когда Rise Against возвращались домой из тура, они отсиживались на своей репетиционной точке – в грязной комнатке над захудалым антикварным магазином в соседнем Эванстоне, владелец которого стучал метлой по потолку, если их усилители звучали слишком громко. Именно там они сочинили песни, впоследствии составившие их второй альбом, Revolutions Per Minute. Преисполненные решимости войти в студию с полным арсеналом треков, ребята проводили там долгие ночи после смен на основных работах с частичной занятостью, оттачивая все до мелочей. «Мы приступили к этому альбому во всеоружии, – говорит Принсипи. – У нас были написаны все песни. Это был очень хорошо продуманный альбом».
The Unraveling часто рекламировался как «альбом экс-участников 88 Fingers Louie», но с помощью Revolutions Per Minute группа стремилась прославить название Rise Against. Это был их первый альбом после террористических атак 11 сентября, и фоном для записи стали перепады настроения в Америке. В текстах песен Макилрота на самом деле не было метафор и цветистых выражений, в них говорилось о политическом сопротивлении простым языком, о «сжатых кулаках» и «жадной до денег власти». Даже название было саркастическим выпадом в адрес множества групп, постоянно использовавших слово «революция», пока оно не потеряло смысл. Это было послание, к которому Макилрот был полон решимости относиться без легкомыслия.
Rise Against не смогли договориться с первоначально выбранным ими продюсером Брайаном Мактернаном, который недавно работал над альбомами Snapcase, Hot Water Music и Cave In. «Менеджер лейбла позвонил ему, а он нам отказал. Он сказал, что не хочет работать с группой с Fat», – говорит Принсипи. Их второй кандидат, Райан Грин, не испытывал отвращения к группам с Fat – с ним работало более сорока групп с этого лейбла – но его календарь был полностью забит. Поэтому группа нашла третий вариант, забронировав время в Blasting Room, студии в Форт-Коллинзе, принадлежащей Биллу Стивенсону, барабанщику и автору песен легендарных панк-групп Black Flag, Descendents и ALL.
Репутация сварливого брюзги бежала впереди Стивенсона, и поначалу Rise Against показалось, что он производит устрашающее впечатление – истинный продукт воинственной панк-сцены, которая его породила. Но к концу первой недели записи они прониклись симпатией друг к другу, и у группы сформировалось чувство глубокого личного родства со Стивенсоном. У них был общий набор панковских ориентиров; когда Стивенсон предложил Принсипи, чтобы басовая партия звучала «чуть больше похожей на Bad Brains, чем на NOFX», тот точно знал, что он имеет в виду. В интервью участники Rise Against называли Стивенсона другом, наставником, музыкальным единомышленником и почетным членом группы.
«Мне нравится, как они компонуют свои песни. Без базара, – говорит Стивенсон. – На них повлияли многие из тех, кого я люблю, поэтому мы просто получаем от работы удовольствие».
Группа провела в Blasting Room последние два месяца 2002 года. В процессе работы Стивенсон заставил каждого из них проявить все свои таланты. Он привнес в их работу частичку этики неустанного труда Black Flag, которая ценила техническое совершенство исполнения песни, а не ее исполнение с грубой силой. Прослушав записи, группа услышала версию себя, которая их удивила. Они звучали как та панк-группа, в которой они хотели играть в детстве. Для четверых парней, которые подростками учились играть на инструментах, подражая группам Стивенсона, эта сессия была одновременно и работой, и обучением.
«Он показал мне, как на самом деле исполняются песни Black Flag, потому что есть вещи, которые упускаешь на альбомах, – говорит Принсипи, усердно усваивавший уроки Стивенсона по игре на гитаре, чтобы усовершенствовать свой подход. – Почти как передача эстафеты следующему поколению, чтобы это не было забыто».
После долгих дней записи Стивенсон развлекал группу рассказами о своих гастролях с Black Flag в семидесятых и восьмидесятых годах и об антагонистическом отношении, которое пионеры панка привносили в свои живые выступления. Он рассказывал одну историю за другой о выступлениях в клубах, полных ребят, которые плевали в них, материли и били, и о том, как его группа плевалась, материлась и дралась в ответ. Молодые музыканты с удовольствием слушали истории о том, как копы останавливали концерты Black Flag и ставили ее участников к стене или тащили их в тюрьму. Стивенсон рассказывал истории о ежевечернем насилии и о том, как Black Flag противостояли всему миру.
«Когда они играли концерты, они бросали вызов людям, чтобы те их побили, – говорит Макилрот. – Если ты мог побить Black Flag, ты был крут. Он говорил, что это было чертовски круто». Стивенсон преподал Макилроту урок, который молодой фронтмен держал в голове каждый раз, когда Rise Against выходили на сцену: не создавай панк-группу, если ты не готов каждый вечер идти на войну.
Участники Rise Against часто повторяли фразу: «Ну и молодцы». За первые три года своего существования они выступали на многих сценах со многими группами, на которые внезапно налетели представители A&R крупных лейблов. В 2001 году они были в туре с BoySetsFire и Thursday и наблюдали, как после концертов обеим группам раздавали визитки. «Ну и молодцы», – подумали они. Когда они услышали о том, что AFI в 2002 году обналичили солидный гонорар от DreamWorks Records, они почувствовали, что их братья добились успеха. Они снова подумали, что AFI – молодцы. Но даже несмотря на то, что они были рады за всех своих коллег, которые становились востребованными в музыкальной индустрии, Rise Against никогда не переставали думать о том, что однажды это может случиться и с ними.
«Мы видели, как многие группы из нашей тусовки привлекали к себе внимание. И для меня как для зрителя это имело смысл, – говорит Макилрот. – Для меня имело смысл, что Берт Маккрекен собирался завоевать мир с Used. Я увидел их и подумал: "Да, этот чувак – второе пришествие Курта Кобейна". В Thursday у Джеффа Рикли был невероятный образ. Я видел его на обложках журналов. Thrice были потрясающими; они могли бы стать новыми Deftones. Poison the Well были чертовски тяжелыми; они могли бы стать новыми Slipknot. Но нас в этом уравнении я вообще не видел».