[206] или услышала, как человека называют транссексуалом. Она понимала только то, что она чувствовала себя не такой, как другие ребята, и панк-рок со всеми его шипами и заклепками стал броней, защищавшей ее от внешнего мира.
В подростковом возрасте Грейс росла на любимцах коммерческого панка, таких как Green Day, Rancid и NOFX, после чего перешла к андеграундным анархистским группам, обнаруженным ею при изучении журналов вроде Maximum Rocknroll, которые она находила в самых неожиданных местах. «Я купила свой первый номер журнала MRR и свой первый номер журнала Profane Existence в Barnes & Noble[207], потому что это было единственное место в Нейплсе, где они продавались, – говорит она. – Регулярно их было не купить, но время от времени у них появлялся случайный экземпляр».
Грейс сбрила волосы, сделав ирокез, пришила к брюкам кучу наклеек Crass и попробовала свои силы в исполнении музыки. Она создала несколько групп с Фридкином и другими начинающими панками. Эти группы, как правило, существовали всего несколько репетиций, прежде чем распасться, но демо-кассета, записанная ею самостоятельно в возрасте шестнадцати лет под названием Against Me! была запоминающейся. Она не знала, как именно ей пришло в голову это название, но если представить себе психику подростка, находящегося в противоречии с окружающим миром, то в этом нет ничего загадочного. Песни, записанные на четырех дорожках в ее спальне на Рождество, получились скрипящими и дребезжащими. Грейс выложилась полностью, воплотив свою подростковую тоску в визге акустической гитары, включенной на полную мощность. Шесть песен на кассете были далеки от совершенства, но они стали первой записью, выпущенной ею в свет, и она гордилась ими.
В конце концов Грейс объединила усилия с другим местным подростком-изгоем по имени Кевин Махон, которого она убедила играть на барабанах, хотя у него их не было. Они вдвоем обходились тем, что могли найти, будь то подержанный напольный барабан или заливочная манжета для цементирования, найденная в мусорном контейнере. Тарелки были не нужны, достаточно было всего, что могло издавать ритмичный стук. Дуэт добился выступлений на разогревах на местных концертах и завоевал известность среди панков весной 99-го, когда они уехали из Флориды в месячную поездку по Восточному побережью. Это был «тур», в котором они проводили больше времени за выпрашиванием у незнакомцев мелочи на остановках, а не выступали на концертах.
Они записали на скорую руку еще несколько кассетных и виниловых релизов под названием Against Me!. Делалось это либо на их собственные средства, либо с помощью друзей по переписке, которых они завели на маленьких анархистских лейблах, таких как Crasshole Records и Plan-It-X Records. Тиражи, как правило, ограничивались несколькими сотнями экземпляров, и к ним прилагались ксерокопии текстов песен, наполненных образами и посланиями, которые можно было ожидать от подростков в начале их политического пробуждения. На вкладыше одного из альбомов было написано: «ВСЕ ПОЛИТИКИ – ГРЯЗНЫЕ ГРЕБАНЫЕ МОНСТРЫ».
Звучание группы изменилось в тот день, когда они взяли к себе Джеймса Боумана, бывшего одноклассника Грейс, у которого была электрогитара и усилитель Marshall. Наэлектризованная мощь Боумана и акустическая гитара Грейс создали уникальное сочетание: как будто панк-группа исполняла каверы на песни какого-нибудь фолк-певца в режиме реального времени. В дополнение к игре на гитаре Боуман также умел чисто напевать, и это уравновешивало резкие завывания Грейс. «Их музыка была ни на кого не похожа, – вспоминает Боуман о Грейс и Махоне. – Я вырос, играя в нескольких группах. Одна из них была уличной панк-группой с волосами торчком. С еще несколькими друзьями я играл в грайндкор-группе. Но это было что-то другое и особенное, и именно это привлекло меня».
На деньги, которые она скопила, работая в автомастерской, Грейс купила красный фургон Форд Эконолайн с черепом и скрещенными костями на передней панели, а под ними трафаретным шрифтом было написано: «ВСТРЕЧАЙТЕ АРМАГЕДДОН». Желая увидеть больше американских штатов, она назначила Фридкина басистом, и вчетвером Against Me! отправились в дорогу. Как и у большинства туров, организованных с помощью путеводителя Maximum Rocknroll «Book Your Own Fucking Life», высока была вероятность того, что большинство концертов сорвутся, но те, которые состоялись, привлекали зрителей, кивавших в такт их музыке и уходивших с кассетами с их записями. Against Me! наконец-то почувствовали себя настоящей группой.
Когда они возвращались с последнего концерта тура, на шоссе недалеко от Атланты в них сзади въехал грузовик, в результате чего у их фургона лопнули шины и он съехал с дороги. Их тур-менеджер Джордан Климан порвал связку на ноге, но в остальном они были рады, что остались целы, чего нельзя было сказать об Эконолайне и аппаратуре, превратившихся в кусок искореженного металла. Ковыляя домой без машины и инструментов, Against Me! взяли небольшой перерыв, во время которого Махон решил, что жизнь в группе не для него.
Against Me! оставались в бездействии, когда Грейс поселилась в панк-доме в Гейнсвилле, студенческом городке с известной активистской сценой. Именно в этом сообществе она познакомилась с Уорреном Оуксом, панком-хиппи с большой всклокоченной бородой, заменившим Махона и возродившим группу. Грейс потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к барабанщику, который даже играл на тарелках, и вскоре они смогли вместе написать три новые песни и переработать старый материал Against Me! в стиле Оукса.
В декабре 2001 года группа была готова записать свой первый полноформатный альбом. Они последовали примеру большинства групп Гейнсвилла: записали его за гроши в городской студии Goldentone Studios и выпустили при поддержке No Idea Records, инди-лейбла, работавшего в основном с местными исполнителями, такими как Less Than Jake, Twelve Hour Turn и плодовитыми Hot Water Music. За первые десять секунд звучания альбома со звенящими гитарными партиями в стиле спагетти-вестерна[208] под аккомпанемент партии ударных маршевого оркестра становилось ясно, что Against Me! прокладывают свой собственный путь в панк-роке. В их звучании было больше резкости, чем традиционной акустической музыки, в нем отсутствовали повторяющиеся элементы, как в поп-панке, и хотя временами Грейс просто кричала, хлопки в такт и гэнг-вокал придавали ему более дружелюбную привлекательность, чем у хардкора.
Они назвали альбом Against Me! Is Reinventing Axl Rose[209] и остановились на дизайне обложки, предложенном Грейс – черно-белое изображение крупным планом лидера Guns N’ Roses. В четырехстраничном интервью для Maximum Rocknroll Грейс объяснила эту отсылку к Экслу Роузу: «Основная идея, стоящая за этим, заключается в том, чтобы деконструировать рок-звезду, сохраняя музыку на межличностном уровне и не создавая каких-либо надстроек».
Разрушение эго рок-звезды было тем идеалом, который привлекал людей и зажигал огонь в сердцах тех, кто его слышал. «Я не очень верю в современную классику, но из этого правила есть несколько исключений, – так начинался один восторженный отзыв на Punk Planet. – Чтобы снова меня взволновать, нужно очень многое, и впервые с тех пор, как мне исполнилось 16, я хочу следовать за группой по всей стране от концерта к концерту».
После нескольких лет раздутого, коммерциализированного панка девяностых, Reinventing Axl Rose успешно вернул жанр к его аскетичным корням. Текст заглавного трека звучит как самодеятельный манифест с мечтой об утопической сцене, в которой группы играли бы «всего лишь за тарелку с едой и место для отдыха», а аренами служили бы «просто подвалы и книжные магазины по всей андеграундной Америке». Но хотя альбом был пропитан анархистской философией, он не отпугнул слушателя жесткой политикой, а наоборот, получился веселым и притягательным. В него даже была включена песня о расставании «Baby, I’m an Anarchist», и в ней авторы приходили к выводу, что радикальные анархисты и нынешние либералы – никудышные романтические партнеры. Эта песня помогла двадцатиоднолетней Грейс стать своего рода любимицей панк-сцены.
Упрощенный взгляд Reinventing Axl Rose на панк-рок сделал этот жанр доступным для нового поколения, как это было с трехаккордовым подходом Ramones в семидесятых. Доступным настолько, что, по сути, по мере того, как Against Me! набирали популярность, появилось множество новых групп, которые активно, а иногда и бесстыдно заимствовали их стиль. Саунд группы стал столь популярным, что фраза «как Against Me!» превратилась в фэнзиновое условное обозначение любой группы, хрипло поющей под акустическую гитару. Against Me! возможно, и не изобрели фолк-панк, но определенно популяризировали его.
У лейбла No Idea не возникло особых проблем с продажей первого тиража Reinventing Axl Rose в 1100 пластинок и пару тысяч дисков. Продолжало поступать большое количество заказов по почте, а похвалы в фэнзинах и гул слухов распространял название Against Me! по всей стране. Лейбл несколько раз переиздавал альбом, и в итоге он стал самым продаваемым релизом лейбла Флориды за все время его существования. Но, несмотря на его растущий охват, Фридкин, чтобы продолжить учебу, покинул группу вскоре после того, как был записан альбом, и был заменен на Эндрю Сьюарда.
Сьюард жил в Мерфрисборо и играл на бас-гитаре в Kill Devil Hills, грубоватой хардкор-группе, которая была на грани распада. «Я знал, что из этого ничего не выйдет, – говорит Сьюард. – В нашем последнем туре мы играли с Against Me! и все время слушали в фургоне Reinventing Axl Rose. В песнях чувствовалась энергия. Запись сложна для понимания; она звучала в то время так, как ничто другое. Я никогда не делал ничего подобного, но по пьяни я однажды вечером отправил Лоре электронное письмо, в котором написал: