Если сотрудники лейбла чувствовали себя преданными, то, конечно, и критично настроенные фанаты Against Me! чувствовали то же самое. Новость о подписании контракта вскоре заполонила разделы комментариев по всему Интернету, когда панки бросились указывать на это лицемерие в свете «Мы никогда не вернемся домой». «Они только что выпустили чертово видео, где сказали, что останутся на Fat Wreck Chords, а через полгода они уже на крупном лейбле. Нельзя иметь одновременно и то, и другое», – говорит Беркетт.
Но в отличие от Thursday, My Chemical Romance, Rise Against и других групп, которые до них перешли на крупные лейблы, Against Me! не видели смысла в том, чтобы обращаться к своим фанатам с пространными объяснениями и просить их о дальнейшей поддержке, поскольку группа совершает этот скачок в новую фазу своей карьеры. «Я думала, грош цена этим манифестам, – говорит Грейс. – В них не говорилось о реальных интересах». Группу больше не волновало, что люди думают, будто они продались. Что сделано, то сделано, нравится кому-то и или нет. Единственным упоминанием на их веб-сайте была короткая заметка между новостями о новых сувенирных товарах и фотографиями с гастролей, в которой говорилось:
ПРЕДСТАВЛЕНО НА ВАШ ФОРУМ ДЛЯ
НЕОДОБРЕНИЯ!
Against Me! подписали контракт с Sire Records. Ожидайте выхода
нового альбома в 2007 году! Серьезно.
Грейс в особенности чувствовала, что ей нечего доказывать и нечего терять. «В городе я уже ощущала себя изгоем. В некоторых местах я понимала, что мне не рады, – говорит она. – Ты заходишь в Leonardo’s by the Slice, пиццерию, куда ходят все, ты заходишь в Burrito Brothers, ты заходишь в Top, и все смотрят на тебя, и они знают, кто ты, и у них есть мнение о тебе, и я это понимаю. Я была чувствительна к этому. Мне было неловко. Но в то же время это меня подпитывало. Типа: "Пошли вы все на хер. Я сделаю это"».
Cоциофобия Грейс еще больше усилилась из-за ее непостоянных отношений с трезвостью, как и глубокое чувство дисфории, которое она держала в секрете. Хотя ее группа стремительно набирала обороты, в глубине души ей было больно. Ее внутренние демоны начали пожирать ее, поскольку ей было так же трудно избавиться от пристрастия к наркотикам, как и от навязчивой идеи переодеваться за запертыми дверями гостиничных номеров. Когда она смотрела вперед, ее ждала надвигающаяся темнота. В свои двадцать пять лет она почти смирилась с неизбежностью того, что однажды присоединится к печально известному списку знаменитых рокеров, умерших в двадцать семь.
«Моей тайной конечной целью никогда не было получить все эти деньги и купить особняк, – говорит она. – Она была такой: "Я умру. Я умру к двадцати восьми годам. Я долго не проживу. Я собираюсь разнести это в пух и прах. Я собираюсь взорвать это, потому что иначе оно не выживет. Единственное, что будет поддерживать нас на плаву, – это постоянная инерция и постоянный импульс". Вот и все. Просто сравнять это с чертовой землей – я бы предпочла взрыв».
«Скромная» – это не то слово, которое когда-либо использовалось для описания Лоры Джейн Грейс. Всякий раз, когда друзья и сторонники пытались дать ей какой-нибудь совет по поводу карьеры, она выслушивала их. Однако Against Me! была ее группой, и она сама знала, что для нее лучше. Только когда она познакомилась с продюсером Бутчем Вигом, она нашла того, кого стоило слушать.
«Представители A&R называют вам имена самых известных продюсеров – Крис Лорд-Элдж! Рик Рубин! – не имея представления о том, был ли кто-то из этих людей заинтересован, – говорит Грейс. – Но как только прозвучало имя Бутча, я подумала: "Да! Мы хотим записать альбом с Бутчем"».
Пятидесятилетний Виг, пожалуй, был более ответствен за формирование звука рок-музыки девяностых, чем кто-либо из ныне живущих. В его послужном списке значились альбомы самых знаменитых исполнителей десятилетия, таких как Smashing Pumpkins, L7 и Sonic Youth. Но жемчужиной его резюме стала определяющий эпоху Nevermind группы Nirvana, сделавший его знаменитым продюсером. Помимо своей работы за пультами Виг также был барабанщиком группы Garbage, что давало ему преимущество в узнаваемости по сравнению с коллегами по студии.
По настоянию Ааронсона Виг познакомился с группой во время их остановки в Милуоки в ходе Warped Tour – как раз в те дни Виг навещал родителей в Висконсине.
«Они мне сразу понравились, – вспоминает Виг. – Я подумал, что они могли бы стать новыми Clash. Мне понравилась их страсть, мне понравилось, как они стилизовали свои песни. Это был панк-рок, но были песни, в которых были какие-то шаффл-грувы и другие мелочи, напомнившие мне о Sandinista![215]»
Виг подошел к автобусу группы после их выступления, чтобы представиться. Спустя пару часов, приговорив ящик Miller Genuine Draft[216], они пришли к выводу, что идеально подходят друг другу, и начали строить планы по совместному созданию дебютного альбома группы на крупном лейбле. Виг предложил Грейс написать как можно больше песен. Грейс приняла совет близко к сердцу и в течение следующих нескольких месяцев отправила ему демо-версии более двадцати треков, которые он затем помогал дорабатывать. «Она была открыта для всех моих предложений, – говорит он. – Я что-то предлагал, и она доверяла мне достаточно, чтобы это попробовать. Такое не всегда случается с творческими людьми».
Когда в октябре 2006 года Against Me! наконец были готовы записать свой дебютный альбом New Wave на Sire, они переехали в лос-анджелесские Oakwood Apartments, или Cokewood Apartments, как их часто называли в бизнесе, в тот же комплекс, в котором жила Nirvana во время записи Nevermind.
Боуман не мог удержаться от смеха, когда увидел шикарную обстановку голливудской Paramount Recording Studios, где были выпущены платиновые альбомы и хиты, удостоенные премии «Грэмми», исполненные всеми от Jackson 5 до Боба Дилана. Он подумал о том, как далеко продвинулась группа со времен поспешной сессии записи Reinventing Axl Rose. «Наш первый альбом был записан за один день. Вообще-то, мы играли слишком быстро и перезаписали его на следующий день. Все это обошлось мне в 740 с чем-то долларов, – говорит он. – Теперь мы записываем альбом в этой сумасшедшей студии и, и это совершенно не похоже на то, как делались наши предыдущие альбомы».
Вига не особо волновало, как Against Me! делали Reinventing Axl Rose или критика, которую их фанаты обрушивали на них всякий раз с тех пор, как они осмелились сделать шаг вперед. «Я как бы отбросил это, потому что хотел сделать большой широкоформатный альбом, – говорит он. – Я думаю, что в какой-то момент ты должен совершить решительный шаг как артист, если хочешь выйти на более высокий уровень. Панки, как и все остальные, иногда настолько узколобы и консервативны в своих взглядах, что вообще не хотят, чтобы группа росла или становилась чем-то иным, чем была со времен своего основания. О каждом альбоме, который я записывал, кто-нибудь говорил: "Бутч Виг испортил эту группу". Мне все равно. Я записываю альбом с группой, которую мы хотим записать. Я сказал Джеймсу и Лоре: "Вы должны прекратить посещать эти чертовы форумы Punknews.org!" Там была только ненависть, ненависть, ненависть. Они заходили туда и писали страстные отклики. Я такой: "Закройте этот чертов компьютер! Вы сойдете с ума"».
Три месяца, проведенные в студии с таким безупречным продюсером, как Виг, выявили слабое место в работе Against Me! Импровизированный подход Оукса к игре на ударных способствовал приятно-небрежному очарованию группы на живых концертах, но в беспощадном свете студии стало ясно, что его навыки не подходят для высокобюджетного альбома.
«На New Wave возникли небольшие проблемы с барабанами, – вспоминает Виг. – Я понял это на репетициях. Хотелось, по крайней мере, начинать с метрономной дорожки, чтобы мы могли поддерживать темп, но это не всегда удавалось». Гитарные и басовые сессии часто проводились в спешке, чтобы обеспечить дополнительное время для ударных. «Когда тратишь целый день только на то, чтобы записать одну партию ударных, а работаешь уже две недели и занимаешься только игрой на барабанах, начинаешь слегка паниковать».
Боуман менее тактичен в своих воспоминаниях: «Дело в том, что Уоррен был не очень хорошим барабанщиком. Этому есть звуковое подтверждение. Конечно, у него была харизма, но что касается технических навыков, то ему это было просто не под силу».
Помимо дополнительных дней, потраченных на барабанные партии, еще одним слабым местом, замеченным Вигом в процессе работы над альбомом, было отсутствие выдающейся песни. Многие тексты Грейс были невнятными высказываниями личных обид. В песне «Up the Cuts», которую она описывает как «самоанализ, необходимый для принятия решения о подписании контракта с крупным лейблом», она дала пространный ответ на цинизм Maximum Rocknroll. Чтобы придать альбому немного разнообразия, Виг дал ей четкое задание привнести в него более оптимистичный оттенок.
«Я почувствовал, что альбому не помешал бы размах, – говорит он. – В какой-то момент я предложил: "Тебе следует написать песню, подобную "Walk on the Wild Side"». Это предложение побудило Грейс написать «Thrash Unreal». Это песня c тяжелым текстом о молодой женщине, чья юность, проведенная на вечеринках, привела к взрослению с наркотической зависимостью, но в припеве звучит бодрое «ба, ба, ба». «Звук здесь совершенно другаой, но в этой песне есть дух путешествия, чем-то напоминающий тексты Лу Рида».
Последней песней, записанной на сессиях New Wave, была «The Ocean», насыщенная басами песня с псевдокарибским ритмом. Во время одного из вокальных дублей Грейс Виг был поражен необычностью одного из текстов песни: «Если бы я мог выбирать, я бы родился женщиной / Мама однажды сказала мне, что назвала бы меня Лорой».