— Тебе не кажется, что сегодня ты чересчур часто касаешься меня? — огрызнулась, не спеша при этом дергать рукой.
Ожидала чего-то ехидного в ответ, но вместо этого получила улыбку.
— Тебе не нравится? — внезапная хитринка, промелькнувшая в его синих глазах, заставила нахмуриться.
— Нет, — спешно ответила я.
Улыбка Феликса стала шире. А что, если?.. Нет, не может быть.
Склонила голову набок, сощурившись. Вокруг нас работа шла полным ходом. Студенты драили стены и окна, не стесняясь при этом в высказываниях и поливая нового ректора вполне студенческой бранью.
— Вруш-ка, — по слогам выдал Фел.
— А тебе повезло, — задумчиво произнесла я. — Властвовать над ложью и правдой — это мощная божественная способность. Отец никак не сможет не взять тебя в пантеон.
Феликс замер, не сводя с меня проницательного взгляда. Готова поспорить, он и не думал, что я догадаюсь так быстро. Криво улыбнулся.
— Ты ошиблась. Да, я различаю ложь и правду, но моя способность не в том, чтобы ими управлять.
Было странно говорить об этом так, открыто Когда вокруг стоит шум и гам, пахнет зельями для уборки и в любой момент в разговор может вмешаться кто-то посторонний.
— А в чем? — спокойно спросила я, хотя внутри бушевал ураган.
Почему так несправедливо? Почему мне, одной из дочерей верховного бога пантеона, досталась совершенно идиотская способность, а Феликсу…
— Я властвую над ложью во благо и правдой во зло, — тихо ответил бог.
Я замерла в попытке осмыслить сказанное. Как только до меня дошло, громко и хрипло расхохоталась. Отсмеявшись, произнесла:
— Так мы с тобой оба бракованные. Да здравствует хаос?
— Рина, я… — он сделал шаг вперед.
— Ты проиграл мне желание, — тоже сделала шаг, но назад. Феликс озадаченно приподнял брови. — Я хочу, чтобы ты не заговаривал со мной первым до окончания моего пребывания на земле.
— Латарина, но ведь ты этого не хочешь, — Фел улыбнулся, но вышло как-то вымученно, даже грустно. — Я тебе нравлюсь, теперь я это четко знаю. И ты мне нравишься. Причем давно. К чему эти игры?
— …и это мое желание, — бескомпромиссно закончила я. — И нет, ты мне не нравишься. Твоя сила барахлит.
После развернулась на каблуках и направилась в столовую. К горлу подступил комок.
Это нечестно!
Все… это. Значит, когда мы были на Верхнем небе, Феликс относился ко мне скорее как надзиратель. Максимум как старший брат. А тут… Все, что он сказал, воспринималась как грязная манипуляция. Мол, я тебе сердечко, а ты мне возвращение наверх. И папа твой меня похвалит за это!
Очень грязная игра! Особенно с учетом того, что я с самого начала попросила оставить мне крохотный островок свободы.
«А что, если ты ему и правда нравишься?» — тихо пискнул внутренний голос. Я задушила его на корню, углубившись в мысли о том, какое платье выберу для Тарины на бал.
Когда я вернулась в четвертую алхимическую аудиторию, уборка рисковала перейти в статус военных действий. Феликса на месте не было.
— Как же вы меня достали! — я оторопело замерла в дверях, не до конца веря ушам.
А что, Тари и так может?!
— Я вообще вас не трогаю! Денег не прошу, совета сестринского не требую, не подхожу лишний раз!
Даже сквозь очки было видно, что глаза соседки по комнате налиты яростью. И что же выкинули Эмбер и Кэмбер, пока меня не было? Божечки-воробушки! Да они сейчас в волосы друг другу вцепятся!
— Это все… из-за тебя! Если бы ты не отправила своего отца за цветком… — начала Эмбер.
— …то он не умер бы в лапах чудовища!
Пф-ф-ф, он до цветка и не планировал доходить, глупые.
Тарина дернулась, как от удара. Было видно, что она сама не раз об этом думала. Но не сдалась:
— И мне с этим жить. Не вам. В вашей жизни все вернулось на круги своя, только счет в банке стал больше, — резко выдохнула она.
— Так, остановитесь! — начала я, почти физически ощущая, что воздух в и без того маленьком помещении стал еще гуще и тяжелее.
Я искренне полагала, что они тут же застынут на одном месте и прислушаются к тому, что им тут богиня расскажет. Ага, щаз!
Почти одновременно лопнуло сразу три струны самоконтроля.
Я могла снять каффу, в тот же миг обратиться к божественной силе, разнять эту некрасивую женскую потасовку, раздать всем сторонам на орехи, но… Малодушно отступила. В коридор. Попыталась убедить себя в том, что всем троим уже давно надо выпустить пар.
Отсутствовала в четвертой алхимической подсобке я от силы полминуты, прикидывала, как их разнимать. Времени на размышления мне не оставили, внутри раздался громкий хлопок. Подозревая худшее, я нырнула обратно в комнату, все еще прижимая к себе свертки с бутербродами.
В комнате я появилась не одна, вместе со мной там оказался высокий — головы на две выше меня, — грузный темноволосый мужчина. Из-за него и без того небольшая комната стала еще меньше. Гнетущая атмосфера стала еще тяжелее.
Взглядом я пробежалась по помещению. Все живы. На волосах ошалевших Эмбер и Кэмбер переливались блестящие зеленые и синие порошки, пятнами сползающие на лица. С Тари ничего подобного не произошло, по девушке легко читалось, что она уже сто раз пожалела о том, что ввязалась в потасовку.
— Что тут происходит?! — громогласно поинтересовался незнакомец.
Ух, сколько раз я слышала этот вопрос! От дражайшего папочки, но как же тон похож, аж мурашки берут. Девчонки чуть ли не присели от неожиданности, но я-то богиня матерая, меня одним вопросом к земле не припечатаешь.
— Увлеклись уборкой, — совершенно спокойно ответила я, перетягивая на себя одеяло внимания.
И вот когда мужчина перевел на меня взгляд, признаюсь, стало жутенько. Плясало в его глазах что-то первозданное. Чистая, без всяких примесей ярость.
Так, Рина, спокойно — тебя всякими человеческими эмоциональными манипуляциями не проймешь.
— Тут все жутко хрупкое, — не изменившись в голосе, произнесла я. — Мы только зашли, и от одного скрипа двери полка обвалилась!
Мужчина шумно выдохнул. Да так, что зашелестели бумаги, на которых мы записывали порядок расположения алхимических ингредиентов.
— Это правда? — мужчина обернулся к Тарине.
Спрашивал почти спокойно, но… Уж не знаю, каким взглядом мужчина ее окинул, но соседка по комнате аж побелела. По подсобке тут же разлилась тяжелая и давящая аура. Ох, какой мужик! Вот кто-кто, а у него в дальних родственниках точно боги или полубоги потоптались. Ну не бывает у людей настолько мощной ауры! Шестое чувство и пятая точка подсказывали мне, что это и есть наш новый ректор — Разимус фон Латс.
— Нет, — тихо ответила Тари.
Ну блин! Зря я, что ли, их спины прикрывала. За драку всем влетит, а так… фьи.
— Латарины вообще тут не было, — спешно начала бормотать подруга, игнорируя знаки, которые я делала ей из-за спины мужчины.
Закончилось все это прескверно. Во-первых, Тарине запретили посещение бала. Благо единожды. В качестве наказания за то, что начала драку. Она же сама, под гнетом ауры, об этом и рассказала. Во-вторых, Эмбер и Кэмбер направили завтра на отработку в столовую — за то, что спровоцировали. Потанцевать на балу, кстати, им дозволялось. Но только если успешно справятся с завтрашней работой.
Нет, ну если по совести, то весьма справедливо. Но… Чхать я хотела на то, как по совести. Я уже поставила цель — превратить Тарину в настоящую принцессу. Искренне хотела научить ее верить в себя и в свои силы — так, чтобы никакая божественная благодать в будущем не портила ей жизнь.
У-у-у-у! Бесы бы побрали этого Разимуса фон Латса с его справедливостью!
— Ой, да не очень-то мне и хотелось, — протянула Тарина, подметив мое мрачное настроение. — Не в этот раз, так в конце года.
Лукавила. Не нужно обладать божественным взглядом, чтобы это увидеть.
— Разберемся, — решительно сказала я.
В целом есть пара вариантиков. Может, все не так уж и плачевно.
Стоило мне об этом подумать, как в окно раздался стук. Тари дернулась от неожиданности и скинула рукой кружку со стола. Я уже привычно проигнорировала очередную мелкую неудачу.
За стеклом виднелся черный ворон, косящий на меня слишком уж насмешливым красным глазом. Так-так-так… Посланник от Верховного Зла? На верхнем небе она предпочитала передавать записки с черным кроликом. Но тут, видимо, пришлось экспериментировать. Если отправить такого темного кролика на землю, сказки про вампиров перестанут быть сказками.
Разве что вместо светящейся на солнце кожи любительниц кровососущих будет ожидать черный жесткий мех.
Открыла окно и сняла с лапки капсулу. Оказавшись в моей руке, она раскрутилась сама собой — и на ладонь выкатилась трубочка бумаги. Раскрыв, я прочитала:
«Ну и как тебе новый ректор?
Вах, какой мужчина! Зло как будто впервые влюбилась.
А если серьезно — настала пора платить по счетам, дорогая Латарина. У фон Латса есть в закромах презабавный артефакт, который он хранит в своем кабинете. Вроде того, что сверкает на твоем ухе, а потому добраться до него самостоятельно я не смогу — он реагирует на всякую божественную силу. Твоя — заблокирована. Тебе нечего опасаться.
Достань этот артефакт и отдай мне, когда вернешься на Верхнее небо. И это мое желание.
Божечки-воробушки!.. Час от часу не легче! Да и Зло в своем репертуаре: иди туда, незнамо куда. Неси то, незнамо что. Впрочем, мне не привыкать. Да и невыполненными желаниями раскидываться нехорошо. Очень нехорошо, может такой отдачей замучить, ух!
— Это что? — с любопытством поинтересовалась Тарина, радуясь, что я перестала сокрушаться по поводу их со сводными сестрами драки.
— Это, Тари, дополнительная проблема, — тяжело вздохнула я и превратила записку в пепел.
Пожалуй, самое время отправиться спать. Так я рассудила.
Бал аж завтра вечером — я сто раз успею что-то придумать!