:
— Джеб, здесь какой-то человек хочет поговорить с вами. — И с этими словами ушла.
Джеб встал и побрел к входной двери. Он все еще был в халате, небритый, недоеденный завтрак давно остыл — разве ему было до того?
У двери стоял незнакомый мужчина. Маленького роста, очень полный — шесть футов во всех направлениях. Костюм-тройка в ярко-синюю полоску едва не лопался на нем, галстук вобрал в себя все оттенки желтого и розового. Наряд дополняли черно-белые туфли. В пальцах коротышка держал толстую сигару, правда незажженную.
— Лейси? — спросил он низким хриплым голосом.
— Слушаю вас.
— Фангольд. Насколько мне известно, вы недавно приобрели грудного ребенка, мальчика?
— Вы ошибаетесь, мистер…
— Зовите меня Фрэнк. Большой Фрэнк.
— Фрэнк, вас кто-то надул. У нас недавно появилась грудная девочка, естественным путем, разумеется.
— Девочка?
— Девочка.
— А вы меня не обманываете? — спросил Фрэнк.
— Зачем мне вас обманывать? — Джеб честно смотрел ему в глаза.
— Обманывать опасно. Очень опасно, — сказал Фрэнк Фангольд. — Черт возьми, вы даже не подозреваете, кто я, ведь так? Я хочу посмотреть на вашего постреленка.
— Извините, но это невозможно. Моя… э… жена взяла ее с собой в клуб садоводов. У вас имя такое… вы случайно не итальянец?
— Точно. Ну и что из этого?
— Ничего. Только то, что у моей жены итальянские корни, Д'Агостиносы.
— Хорошее имя, — заметил коротышка. Он явно успокоился. — Но я все-таки должен взглянуть на вашего ребенка.
— Приходите попозже, — предложил Джеб. — Приходите ко второму завтраку. У нас довольно часто готовят устриц.
— Устриц?
— Да, устриц. Чрезвычайно повышает потенцию, — подмигнул ему Джеб.
У коротышки загорелись глаза. Заметив это, Джеб подумал: «Понимает толк!»
— Что ж, я приду, — сказал Большой Фрэнк. — Может, даже сегодня.
Он откланялся и сел в поджидавший его серый лимузин. Джеб стоял у двери, размышляя о том, что неплохо бы использовать экстравагантность Фрэнка в своей очередной книге. Убедившись, что лимузин выехал на Виргиния-стрит, Джеб запер дверь и направился к холодильнику.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Ну как, все прошло нормально? — Джеб лежал на спине прямо на полу и качал малышку, сидевшую у него на груди. Элинор это доставляло огромное удовольствие, и она радостно заливалась смехом. Таким образом Джеб старался скрыть от Мэг то обстоятельство, что встал всего за пять минут до их возвращения домой — диван был такой соблазнительно мягкий, вот Джеб и сдался и сладко вздремнул. Мэг взглянула на него с улыбкой:
— Я должна дать отчет под названием «Как это было»?
Джеб улыбнулся ей в ответ:
— Расскажите, дорогая.
— Мне так нравится, когда вы говорите «дорогая»… Так вот. Было что-то потрясающее. В доме собрались человек тридцать — тридцать пять. Как они ахали и охали, глядя на малышку! Но самые восторженные эпитеты пришлись на долю кольца. Я настолько часто выставляла его на обозрение, что рука болит. Бабушка обращалась со мной так, словно я член королевской семьи, даже посуду не дала мыть. Я была в центре внимания, все восхищенно смотрели на меня, будто я снова одержала победу на конкурсе «Мисс Устричка».
— Очень рад за вас. Все прошло гладко, без каких-либо неприятных выпадов? — сказал Джеб.
— Нашлось человек пять, которые буквально загнали меня в угол с требованием объяснить им, только честно, каким образом мы приобрели ребенка.
— И что же вы сказали им?
— Я им сказала, что это ребенок вашей сестры, и мы присматриваем за ним, пока мать находится в Торонто.
— Ну и как же вы объяснили им отсутствие матери? Что она делает в Торонто? И почему именно в Торонто?
— Вот тут-то и зарыта собака. Разве вы не знаете, что Торонто известен своими медицинскими учреждениями?
— Нет, я этого не знал.
— Я все хорошо обдумала, прежде чем сказать про Торонто. И поскольку я автор этой версии, то прошу вас уверовать в нее, как в откровение Господне. В Монреале тоже есть большой медицинский центр, только мы с малышкой по-французски не говорим, и произнести правильно…
Джеб замахал руками.
— Конечно, это ваша версия, и делайте с ней, что хотите, только меня держите в курсе. Да, хочу вот сообщить об одном посетителе, впрочем, вы его видели — столкнулись в дверях, когда уходили. Это некто Фангольд. Большой Фрэнк Фангольд. Его имя вам что-нибудь говорит? — спросил Джеб.
— Нет, ничего. Вы думаете, раз одна из моих бабушек была итальянка, я знаю всех людей с итальянскими фамилиями? Может, он совсем не итальянец. Итальянцы бывают разные — даже рыжие с голубыми глазами. Чего он хотел от вас?
— Покорно благодарю за лекцию. Я даже знал нескольких итальянцев, которые были блондинами. А однажды у меня был редактор с фамилией, похожей на итальянскую, но его предки пришли в Англию с норманнскими завоевателями. Вот так бывает! Как бы там ни было, у этого Фангольда чувствовался сильный нью-йоркский акцент. Он собирался поговорить со мной о мальчике, которого мы недавно приобрели, и был очень удивлен, когда узнал, что у нас девочка. Удивлен настолько, что пожелал проверить. Мне пришлось пригласить его в гости. Что вы на это скажете?
— Даже и не знаю… — Мэг в задумчивости потерла лоб. — Джеб Лейси, да вы точно с луны свалились! С чего вы взяли, что я знаю ответы на все ваши вопросы? Моя находчивость — плод вашего воображения!
— Разумеется! Ведь я имею дело с художественным вымыслом, а не с документальными фактами.
— Поймите, до встречи с вами я никогда не лгала. Ни разу. А теперь я вынуждена молоть языком Бог весть что, благо он без костей. Хорошо еще, что я не католичка, а то бы пришлось часами, нет, целыми днями каяться исповеднику в своих грехах.
— А что, в вашей церкви не исповедуются? — поинтересовался Джеб.
— У нас общая исповедь. Но хватит об этом. Лучше скажите, вам понравились бутерброды? Правда, вкусно?
— Как вам сказать… Я их не пробовал.
Наступило неловкое молчание.
— Как? Вы их даже не попробовали? Миссис Брилл потратила столько времени на их приготовление!
— Честь ей и хвала. Я уже ел бутерброды с устрицами как-то, и им суждено было стать не только первыми, но и последними в моей жизни. Разве я вам не говорил, что у меня на устриц аллергия? Наверное, и у Рекса на них аллергия — он даже не притронулся к бутербродам.
У Мэг от удивления вытянулось лицо. Она отбросила со лба волосы и уставилась на Джеба.
— Да вы притворяетесь! Ни у кого на устриц не бывает аллергии. Тем более у собак. Это правда. Будь у вас аллергия на устриц, вам бы пришлось покинуть побережье Чесапикского залива. Какая неблагодарность! Даже не прикоснулись к бутербродам!
— В определенном смысле вы правы. То, что полезно для талии, вредно для желудка.
— О, Джеб! Не грешите на устриц. Это у вас от чего-то другого. Я уверена.
— Извините, но я тороплюсь, — сказал Джеб. — Хочу посетить школу Святого Георгия с познавательной целью. Я уезжаю немедленно, поскольку и так опаздываю на целых десять минут.
— Школа Святого Георгия? Мужская школа? И чего ради вы туда помчитесь? Ни с того ни с сего.
— В познавательных целях, — повторил Джеб. — Это помогает мне зарабатывать на жизнь. Я пишу книги. А действие каждой книги происходит в определенной обстановке. Вот я и провожу исследования. Я точно так же собираю материал для своих книг, как вы — для своих журнальных статей.
— Тогда мы с Элинор поедем с вами.
— До чего же вы настойчивая, детка! Ну конечно, поедем все вместе, — согласился Джеб.
— Я вам не «детка», я давно стала взрослой. Возьмем с собой бутерброды с устрицами, а лично для вас я сделаю бутерброды с ветчиной.
— Если вам так хочется, сделайте. Но имейте в виду, я должен быть на приеме у директора через пятьдесят пять минут.
Свой «кадиллак» он вел сам. За старшего остался Диксон. На него высыпалось столько указаний и предостережений, что у бедняги голова пошла кругом, но он бодро заявил:
— Не стоит так беспокоиться из-за приезжей мелюзги.
— Мне, может, и нет, а вот вам не мешало бы, — возразил Джеб. — Этот Фангольд из тех парней, что мал, да удал. Выхватит пистолет и убьет вас.
Школа Св. Георгия занимала несколько красивых зданий из камня и кирпича, рядом со школой — прекрасное поле для спортивных игр.
— В нашей школе постоянно живут и учатся мальчики в возрасте от девяти до двенадцати лет, — рассказывал Джебу и Мэг директор, когда они удобно расположились в его кабинете. — Есть и приходящие ученики — несколько мальчиков и девочек. А как зовут этого молодого человека?
— Элинор, — ответила Мэг.
Директор улыбнулся:
— А! Девочка! И когда же ей исполнится девять?
— Вы нас не поняли, доктор Уинстон, мы хотели бы сначала осмотреть школу и ее помещения, а уж потом принять решение.
— Конечно. Как это я не подумал об этом? Позвольте мне позвать толкового старшеклассника, который вам все покажет и расскажет. Обращаться к кому-нибудь из учителей не стоит — они относятся к школе с пристрастием. Напомните, чем вы занимаетесь?
— Я — писатель, — сказал Джеб и выпалил шесть или семь своих псевдонимов, под которыми издавал книги.
На директора это произвело большое впечатление. Выяснилось, что он прочел две-три книги Джеба о путешествиях. Про детективные романы Джеб ничего не сказал. Интересно, почему? — подумала Мэг. Ну, конечно же! Она рассмеялась. Мужчины с удивлением взглянули на нее. Даже малышка Элинор, спавшая в переносной колыбельке, открыла глазки — что это мама себе позволяет?
Спустя пятьдесят утомительных минут экскурсии они вернулись в кабинет директора. Джеб отснял две цветные фотопленки и две пленки на видеокамеру, которую он потом спрятал в чехол. Их гид, оказавшийся хорошо образованным молодым человеком и к тому же звездой школьной футбольной команды, измотался до предела, таская колыбельку с Элинор.
— Ну вот, — сказал Джеб, убирая отснятую пленку в большую сумку, — этого материала хватит не на один роман.