«Монашек, как видно, не промах! — подумал он.— Наверное, его наставник не обошел красавчика своим вниманием, приучил к подобным проделкам!.. А почему бы мне с ним не порезвиться — шуткой мужской не потешиться? Как говорится: «Коли мясо возле уст, кусай — не зевай!»
Распалившись от подобных мыслей, сюцай повернулся к монашку, так что их головы оказались рядом. Монах, сжавшись в комочек, безмолвствовал и, казалось, спал. Рука сюцая устремилась к нему и вдруг нащупала два мягких полушария. «Вот тебе на! — изумился юноша.— Инок вроде телом совсем не мясист, однако ж, гляди-ка, какие округлости!» Рука продолжала скользить вниз, пока не коснулась выпуклостей дальней залы. Монашек вздрогнул всем телом, будто испугался чего-то, а потом, перевернувшись, лег лицом вверх. Рука Вэньжэня продолжала гладить его тело, и вдруг, к своему изумлению, сюцай почувствовал, что гладит мясистую припухлость, формой своей напоминающую пресную пампушку маньтоу.
— Что за чудеса! — воскликнул сюцай в крайнем изумлении.— Отвечай, кто ты!
— Прошу вас, сударь, не кричите так громко!.. Откроюсь вам: я монахиня. Просто я переоделась мужчиной — так в дороге поваднее!
— Видно, нас свела сама судьба!.. Теперь я тебя не отпущу! — И он недолго думая взгромоздился на юную монахиню.
— Пожалейте бедную инокиню, сударь! — взмолилась монашка.— Я еще девушка, телом не оскверненная.
Но сюцай, пылавший от любовного огня, не стал ее слушать.
Но вот, как говорится, дождь кончился, а тучи рассеялись.
— Встретился я с тобою нежданно-негаданно,— промолвил сюцай,— как во сне с небожительницей. Думаю, что с тобою будем видеться и впредь!.. Расскажи о себе поподробнее!
— Я из семьи Ян, что живет за Восточными воротами в Хучжоу. Моя матушка как-то сгоряча решила сделать из меня монахиню. Вот так я и оказалась у Врат Пустоты — в обители Плывущей Бирюзы, что возле Западного ручья. Нарекли меня именем Цзингуань... В храм наш ходит много людей, но все больше люди деревенские, неотесанные и грубые. Смотреть на них тошно! Как-то в первую луну нынешнего года я гуляла за оградой обители и случайно увидела вас — вы как раз стояли возле наших ворот. Ваш благородный облик всколыхнул всю мою душу, и после той встречи я долго думала о вас. И вот сегодня неожиданно встретились вновь и соединились вместе, будто рыба с водою. Только не подумайте, что я какая-то развратница. Просто союз наш, видно, определила судьба! Не смотрите на нашу сегодняшнюю встречу как на случайную или пустячную забаву! Ах, сударь, как мне хочется быть всегда с вами!
— А твои родители — живы ли они?
— Мой отец умер давно, и осталась у меня только мать да меньшой братец. Я вчера как раз была у них в гостях! А вы, сударь, женаты?
— Нет, еще не женился! — ответил сюцай.— Какое счастье, что я тебя встретил! Мы схожи и возрастом, и ликом своим, к тому же ты тоже из ученой семьи, а в довершение всего — моя землячка. По всем статьям ты подходишь мне в жены! Нечего тебе больше прозябать в монашеской обители!.. Сейчас мы с тобой подумаем, что делать дальше!
— Я уже все для себя решила... отдала вам и тело и душу! Но торопиться не следует, надо подождать подходящего случая! Вот что я думаю. Наш скит недалеко от города, а место у нас тихое, прохладное. Устраивайтесь вы у нас, выбирайте келью по вкусу и читайте себе книги с утра и до вечера. А о расходах не беспокойтесь. Я всегда смогу собрать денег монашеским подаянием... В скиту мы сможем часто встречаться, а при удобном случае уедем в другое место. Что скажете, сударь?
— Скажу, что прекрасно!.. Но как посмотрят на это другие монахини? Они могут воспротивиться...
— Что вы!.. Настоятельница сама горазда до любовных утех, хотя ей уже под сорок. Под стать ей две другие распутницы монашки — этим лет по двадцать с небольшим. Все их блудливые проделки у меня перед глазами. Я уверена, что мимо такого красавца, как вы, они просто так не пройдут и будут вас всячески обхаживать. Постарайтесь с ними сойтись, чтобы из этого знакомства извлечь для нас пользу. Боюсь только, вы не согласитесь!
— Отчего же? Превосходный план! — обрадовался сюцай.— Я без промедления поеду к сосновому бору, а слугу отошлю домой. Какая прелесть, что мы будем вместе!
Они разговаривали тесно прижавшись друг к другу, а потом снова сыграли в любовную игру. Как говорится:
Проникнуть в сказочный сад цветов ни один из них не мечтал.
А когда очутились вдруг в этом саду, от страха их холод объял.
Никак понять они не могли, что это — явь или сон?
Казалось, путь, по которому шли, в волшебную мглу погружен.
Наступил рассвет. Со всех сторон заголосили звонкие петухи. Цзингуань, боясь, что ее могут увидеть, поспешно оделась. Лодочник снова поднял паруса, и лодка устремилась вперед.
В каюту вошел Асы. Он помог хозяину умыться и привести себя в порядок, после чего приступили к завтраку.
— Хозяин, где приставать лодке? — спросил Асы.— Ведь надобно заехать к Хуанам, узнать о жилье.
— С этим не торопись,— ответил Вэньжэнь.— Мы пока остановимся возле соснового бора. Наш молодой наставник рассказал, что у них в скиту пустуют кельи.
Когда лодка причалила к берегу у соснового бора, сюцай нанял носильщиков, которые снесли его вещи к монастырю Линъиньсы.
— Асы,— наказал он слуге,— ты возвращайся на этой же лодке обратно. Передай поклон родным и скажи, чтобы они обо мне не беспокоились. Я буду это время жить в обители у нашего монаха и готовиться к испытаниям. А когда сдам экзамены, тотчас приеду домой. И не присылайте ко мне никого и не торопите письмами.
Отдав такое распоряжение, сюцай подождал, пока лодка не отплыла от берега, после чего сел с Цзингуань в паланкины, и они направились в обитель Плывущей Бирюзы. За паланкинами шествовали носильщики с вещами. До назначенного места они добрались довольно быстро. Расплатившись с носильщиками и паланкинщиками, сюцай вслед за Цзингуань вошел в скит. Им навстречу вышли монахини.
— Этот господин хочет снять у нас келью,— объяснила Цзингуань.— Он приехал на экзамены.
Монахини, широко улыбаясь, стали пристально разглядывать гостя и, как видно, остались им очень довольны. Соблюдая почтительность и радушие, они напоили молодого сюцая чаем, а потом проводили в чисто прибранную комнатку, где уже стояли его вещи. После ужина, свершив вечернее омовение, сюцай собирался отойти ко сну, но неожиданно пришла игуменья, с которой ему пришлось провести вместе всю ночь. На следующий вечер появилась еще одна монахиня, а за ней вторая, и так каждый день. Цзингуань не мешала им в этих любовных игрищах, за что они были ей очень признательны. Так прошло больше месяца. От могучего натиска любвеобильных монахинь молодой человек скоро почувствовал некоторую усталость и был вынужден прибегнуть к помощи укрепляющих настоев из жэныпэня и ароматного гриба сянжу, а также из лотосового семени и экстракта корицы.
Так в утехах текло его время, пока незаметно не подошел седьмой день седьмой луны, или, как его еще называют, праздник Продевания Нити в Иглу[380]. В середине седьмой луны ожидался торжественный праздник Чаши Юйлань[381]. По старым обычаям, жители Ханчжоу во время празднества возносят моления и зажигают огни на реке.
В двенадцатый день седьмой луны в скиту появился слуга из богатого дома. Его хозяин приглашал инокинь к себе отслужить молебен и прочитать священные сутры. Игуменья дала согласие, а монахиням наказала:
— Мы отправимся служить молебен все вместе и пробудем там три дня: с тринадцатого по пятнадцатое. А наш гость, господин Вэньжэнь, поживет здесь. Причем, конечно, кто-то должен будет остаться для его удобства...
Обе молодые монахини стали предлагать свои услуги. Цзингуань молчала.
— От молебна отказываться никак нельзя, ехать все равно придется, — сказала игуменья. — Что до вас двоих, то вы предостаточно попользовались расположением нашего гостя, потому поедете вместе со мной. С ним же останется Цзингуань, которая привела его в наш скит. Так будет справедливо!
— Верно решила, матушка! — согласились монахини и отправились складывать свои пожитки, молитвенные принадлежности и сутры. Цзингуань, проводив их за ворота, пошла к сюцаю.
— Вам не следует дольше здесь оставаться и тешить себя одними удовольствиями, — сказала она. — Надо подумать о деле! Близится срок ваших экзаменов. Если вы по-прежнему будете лишь развлекаться, вы их не сдадите. Да и здоровье свое подорвете в этом любовном дурмане!
— Я и сам это чувствую. Только милуюсь я с ними без особой охоты. Мне жалко расставаться с тобою!
— Помните, в день нашей встречи я сказала, что хочу вместе с вами отсюда убежать? Но тогда это было опасно. Исчезни я тогда посреди дороги, игуменья непременно отправилась бы ко мне домой. А вот сейчас — другое дело. Поскольку их здесь нет, мы вполне можем вместе бежать. Уверена, что меня искать не будут, так как знают, что у них рыльце в пушку. Они сами греховодили с вами и, думаю, шум поднимать побоятся!
— Это верно, но... Я все же сюцай, и дома у меня осталась мать. Если мы вместе приедем в наш дом, матушка сильно огорчится, и получится неприятность. К тому ж игуменья начнет свои поиски, поднимет на ноги местные власти, а это повредит моей карьере! Что тогда делать? Куда тебя дену?.. Нет, это не выход! Думаю я, что прежде мне надобно сдать экзамен. Если я займу первое место, все вопросы разрешатся.
— Вы все равно не сможете жениться на монахине, даже когда станете цзюйжэнем, — промолвила девушка.— Ну а если не сдадите, что тогда? Нет, это тоже не лучший выход... Вот что я думаю... С тех пор как я постриглась в монахини, я собрала перепиской сутр и заклинаний кое-какие деньги. Сейчас у меня набралось свыше сотни лянов. На эти деньги я вполне могу снять приличное жилье, после того как отсюда убегу. Я буду ждать вас, а когда вы получите ученую степень, мы сможем наладить нашу жизнь. Ну как?