— Однажды господин сюцай зашел к нам в скит, наверное, отдохнуть и рассеяться. Увидев меня, он снова появился в тот же вечер. Дал мне слиток серебра и сказал, что останется на ночь. Конечно, мне не следовало его принимать, но так уж получилось... После этого он приходил несколько дней кряду, потому как меж нами возникли любовные чувства. Как-то он сказал мне по секрету, что в гостинице у него схоронено несколько десятков лянов и два золотых украшения, которые он собирается мне подарить. А в последний вечер он сообщил, что ночью ко мне не придет и останется в гостинице. Какое-то у него было дело... Ушел и больше не вернулся. Я долго ждала его и, конечно, понятия не имела, что он уже мертвый.
Следователь понял, что молодая монахиня говорит правду. Несомненно, эта прелестница путалась с сюцаем, но убить его она не могла. Как же связать концы с концами? И еще эти деньги, украшения... Ведь их как раз и украли. Следователь находился в замешательстве.
— Скажи, когда сюцай говорил о серебре и вещах, рядом был кто-нибудь еще, кто мог бы подслушать?
— Никого! Мы тогда лежали в постели!
— Ну, а ты сама рассказывала об этом кому-нибудь?
Чжэньцзин смешалась и вспыхнула:
— Такое было! — Она опустила голову.— Видно, зря я сказала тому проходимцу. Наверное, он и убил сюцая.
— О чем ты? — Сюй стукнул кулаком по столу.
— Ничтожная достойна смерти! — вскричала монахиня.— Все скажу без утайки! Я привечала у себя одного монаха. Но только когда появился господин сюцай, я монаха принимать перестала. Однако в тот вечер, после того как ушел господин сюцай, он снова вдруг появился и стал расспрашивать о наших отношениях. Я ему сказала, что мы любим друг друга, что сюцай обещал дать мне деньги и два золотых украшения и я, мол, его бросать не хочу. Монах спросил, где остановился сюцай, я ответила, что в заведении Чжан Шаня. Тут монах поднялся и быстро ушел. С тех пор я его не видела. Может быть, он и убил?
— Как зовут монаха?
— Учэнь.
Следователь даже подпрыгнул от изумления, услышав имя монаха.
— Ясно! — вскричал он.— «Олень бежит по земле» — эта фраза связана с именем монаха: «Учэнь» означает «без пыли»[75]. В какой обители он живет?
— В храме Осиянной Доброты!
Следователь приказал стражникам тотчас идти в названный храм и арестовать монаха Учэня.
— Монах, совершив гнусное преступление, конечно, скрылся,— сказал он.— Потому надобно допросить его ученика. Постарайся ничего не напутать, ведь у монахов имена часто бывают похожие.
Следователь обратился к монахине:
— Знаешь ли ты, как зовут его ученика?
— Юэлан — Лунный Отрок, а живет он позади храма.
Следователь задумался.
— Вот еще одна разгадка. Последняя фраза, что я услышал во сне, звучала: «Все видно в ясной ночи». Слова «ясная ночь», несомненно, намекают на имя послушника — Лунный Отрок. Таким образом, сейчас все слова сошлись, но, чтобы окончательно убедиться, надо допросить Юэлана.
Стражник Ли Синь с тайным приказом начальства об аресте монаха Учэня поспешил в храм Осиянной Доброты. Как предполагал следователь, монаха на месте не оказалось.
— Несколько дней назад учитель куда-то исчез,— объяснил послушник, который оказался Юэланом. Стражник, связав ему руки, повел в присутствие. На вопрос следователя, куда исчез монах, ученик с готовностью ответил:
— Похоже, он у своих родственников. Но только если его вспугнуть, он может убежать. Ваша светлость, я помогу стражникам его разыскать.
Следователь дал согласие и повелел стражнику Ли Синю отправиться с послушником на розыски монаха.
— У него очень много родни. Трудно сказать, где он сейчас,— сказал стражнику послушник.— Если он пронюхает, что идет служащий управы, он, конечно, удерет. Лучше всего вам переодеться, например даосом[76], мы вместе будем ходить по домам и просить подаяние. Узнаем, где он, тогда можно и действовать.
— Согласен! — сказал Ли Синь и одел на себя халат даосского инока.
Несколько дней кряду бродили они с Юэланом, однако следов Учэня обнаружить так и не удалось. Однажды, когда в незнакомой деревне они, прося подаяние, подошли к какому-то дому, послушник заметил монаха, который сидел за столом и распивал вино.
— Вон он, мой учитель Учэнь,— шепнул парень стражнику.
Ли Синь, не привлекая лишнего внимания, сбегал за местными выборными и, предъявив им ордер на арест, вернулся с ними обратно. Они ворвались в дом и мигом скрутили монаха веревкой.
— Господин следователь требует тебя в суд! Узнали про твое злодеяние.
Монах похолодел от ужаса, руки и ноги у него задрожали. Однако, увидев перед собой человека в одежде даоса, он быстро пришел в себя.
— Почтенный инок! У нас с тобой не было ссор и обид. Отчего ж ты хочешь тащить меня в суд?
— Плешивый злодей! Ты что, потерял глаза? Какой я тебе инок! — заорал стражник и отвесил монаху здоровенную оплеуху.
Он откинул полу халата и показал бирку, висящую на поясе:
— Гляди! Распахни свои ослиные глазищи!
Монах рванулся было бежать, да разве удерешь, когда кругом люди. Злодей сник и покорно пошел за стражником в ямынь. Вдруг ему на глаза попался послушник Юэлан.
— Ах ты паскудник! — Монах выругался.— Значит, это ты их навел на меня!
— Я себе не подвластный. Начальник приказал, я и пошел. К тому же вы натворили — вы и отвечайте! Я-то при чем?
Стражник Ли Синь вместе с соседями и выборными доставил Учэня в управу, а когда следователь открыл присутствие, ввел его в судебную залу.
— За что ты убил сюцая Вана? Признавайся!
Монах начал было юлить и отказываться.
Следователь приказал принести пыточную снасть и вызвал на очную ставку монахиню Чжэньцзин.
— Об украшениях и деньгах, что сюцай мне обещал, я говорила только тебе и больше никому,— сказала монахиня, которая была очень зла на Учэня.— Когда ты ушел от меня, в ту же ночь ты его, наверное, и порешил! Нечего отпираться!
Стражник Ли Синь добавил, что по пути в управу Учэнь то и дело ругался со своим учеником и они в чем-то укоряли один другого.
Следователь распорядился привести послушника Юэлана и приказал учинить ему пытку.
— Ваша светлость, господин начальник! Не пытайте меня! — взмолился Юэлан.— Серебро и украшения схоронены в храме, в сундуке спрятаны. Допросите учителя!
Тайна монаха всплыла наружу. Он понял, что упорствовать дальше — значит навлечь на себя новые пытки, и во всем признался.
— Досада меня взяла, что сюцай завладел моей монашкой и она от меня отвернулась. Ну, конечно, позарился я и на богатство... Словом, в ту самую ночь проник я в гостиницу, зарезал его, а украшения и серебро унес.
Показания монаха записали на бумагу, а его самого отправили в тюрьму. Восемьдесят лянов серебра и два украшения внесли в казну Цаочжоуского округа, с тем чтобы впоследствии передать их хозяевам. Монаха Учэня, как положено, приговорили к смерти, а с красавицы монахини был взят выкуп за проступок, после чего ее записали в мирянки, изгнали из скита и продали в услужение. Что до Чжан Шаня, сыщика Ли Бяо и послушника Юэлана, то их отпустили на свободу, поскольку вины за ними не было. Итак, все встало на свои места, а произошло это благодаря прозорливости и мудрости следователя Сюя, без которого, возможно, погибли бы невинные люди. Вот почему говорят:
Две разных судьбы — и крайне странен их путь,
Разные встречи — и трудно постигнуть их суть.
А как догадаешься, кто убийца и почему?
Ответ: любострастье одна причина всему.
Слуга Ван Хуэй подал прошение на получение украденных денег, однако следователь Сюй ему решительно отказал.
— Краденое серебро тебе получать не положено, поскольку оно принадлежит твоим хозяевам, а они умерли. Живей поезжай на родину и возвращайся обратно с их сыновьями. Тогда получите деньги!
Ван Хуэй, поклонившись, удалился и направился в гостиницу Чжан Шаня. До его слуха донеслись крики радости:
— Его светлость господин судья прозорлив, как само Небо! Какое счастье!
— Он раскрыл и выяснил все до конца!
— Благодаря его мудрости не пострадали безвинные люди!
Хозяин Чжан Шань возжигал бумажные полоски с благодарственными надписями. Увидев Вана и Ли, он потащил их к столу и напоил допьяна.
На следующий день Ван Хуэй имел беседу со стражником.
— Со дня на день должен приехать мой названый брат — приятель Ван Энь с молодыми господами из нашего дома. Поедем им навстречу по западной дороге, быть может, по пути что-нибудь узнаем о воре.
Ли Бяо ответил согласием.
Ван Хуэй, накрепко заколотив гроб с телом хозяина, оставил его под присмотром Чжан Шаня, а сам собрал пожитки и вместе со стражником отправился по дороге, ведущей в родные края. Они добрались до уездного городка Чапъюань, который входил в округ Кайчжоу провинции Северная Чжили[77], и решили зайти в придорожную харчевню закусить. Вдруг в дверях заведения появился человек. Оказалось — Ван Энь. Ван Хуэй окликнул его. Побратимы бросились друг другу навстречу.
— Господа здесь же, в доме,— сообщил Ван Энь.
Ван Хуэй поспешил внутрь, где находились оба молодых господина. Поклонившись, слуга проговорил:
— Ваши батюшки оба скончались.
Утирая слезы, выступившие у него на глазах, он рассказал о несчастьях, которые произошли за это время. Молодые господа огласили воздух плачем. Вместе с ними плакали и оба слуги. Они долго бы еще горевали и печалились, если бы не Ли Бяо, который подошел и принялся их утешать.
— Это сыщик Ли,— объяснил Ван Хуэй юношам, с недоумением смотревшим на незнакомца.— Окружной начальник повелел ему изловить вора. Мы давно уже ищем злодея, но, как ни старались, следов обнаружить не смогли. Все же усилия наши, видно, не пропали даром — хоть вас повстречали... Я ведь знал, что вы должны скоро приехать, вот мы с ним и пошли навстречу, а оба гроба сейчас в Кайхэ... В окружном ямыне лежат восемьдесят лянов серебра и два золотых украшения. Начальник сказал, что выдаст их только вам. Это из денег на дорожные расходы, правда, часть пошла на покупку гроба... Ну, а шкатулка, где хранились пятьсот лянов, бесследно исчезла. Придется, как видно, еще потревожить служивого Ли.