Вот и пришел конец нашей истории о сюцае Чэнь Хэне, который с помощью ловкого плана вернул себе дом. Послушайте в заключение стихи:
Непременно ждет разорение транжиру и лгуна.
Вряд ли похвал достоин унизивший бедняка.
Подлые, злые деяния случаются наверняка
Оттого, что люди посеяли ядовитые семена.
Украденная невеста[94]
В стихах говорится:
Чистый рассвет пары благодати струит.
Взвился жемчужный занавес, музыка где-то звучит.
Толпы святых небожителей покидают остров Пэнлай[95] —
Упряжка фениксов и луаней до земли их быстро домчит.
Грациозные, нежные идут небесные феи,
Легкий ветер повеял —
Слышно, как мелодично звенит
Драгоценных подвесок нефрит.
Выступают одна за другой, гибкие, словно ивы,
Подобных красавиц нет на земле — прекрасны они на диво.
Рядом с девами юные мужи, хороши собой несказанно.
Деревья яшмовые растут,
Все ярким блеском озарено, благодатью все осиянно.
Невольно спросишь, кто же создать красоту подобную смог?
Смех звучит беспрестанно:
То веселятся мужи, вошедшие в «ветр и поток»[96].
Весна наступила, радость суля и забавы,
Кони будто драконы,
Ленты цветные вьются, благоухают травы.
Вместе с друзьями в этой стране
Жизнь прожить хотелось бы мне.
Это стихотворение под названием «Похвала женихам» сочинил сунский поэт Синь Цзясюань[97] по случаю одного свадебного застолья. Вам, конечно, известно, что из всех радостных событий, которые происходят в жизни, самым ярким считается свадьба, когда в комнатах новобрачных ночь напролет горят цветные свечи, а в доме царит праздничное веселье. Надо вам, однако, напомнить, что во время свадебной суматохи нередко случаются и кражи. Подобная история, к примеру, произошла в окружном городе Аньцзи[98], что в Усине, в доме одного богача, где как-то справляли свадьбу.
В ту самую ночь, о которой пойдет сейчас речь, в дом проскользнул жулик, сумевший воспользоваться праздничной кутерьмой. Прошмыгнув внутрь, он мигом забрался под кровать молодоженов и стал ждать, когда гости разойдутся и он, улучив подходящий момент, сможет заняться своим непотребным делом. Но кто мог подумать, что молодожены прободрствуют до самого рассвета, зажигая любовные огни. Их свадебное ложе непрестанно находилось во власти туч и дождя[99], а после утех они заводили сокровенные беседы. За вопросом одного следовал ответ другого, который вызывал новый вопрос, и так без конца. Устав от бесед, молодые супруги вновь приступали к любовным игрищам. Словом, влюбленным было совсем не до сна. Вор, сидевший под ложем, вконец извелся, слушая над собою звуки, которые, казалось, не утихали ни на мгновение. В такой обстановке нельзя даже ускользнуть незаметно, не то что что-нибудь скрасть. Мошенник лежал прижавшись к полу и затаив дыхание. Когда наступил день и молодожены, спустившись с ложа, вышли из комнаты, вор, не в силах больше терпеть страшные муки, наконец с удовольствием помочился в темном уголке. Но вот наступила вторая ночь, за ней пришла третья, а мошеннику так и не удалось совершить кражу. За три дня он ничего не ел и уже едва дышал от слабости. И тогда он решился рискнуть, невзирая на великую опасность, которая ему грозила. Когда голоса обитателей дома немного стихли, он, собравшись с духом, выполз наружу, намереваясь улизнуть. Вот тут-то его и заметил хозяйский сторож.
— Воры! — завопил он.
Крики сторожа подняли всех обитателей дома. На жулика посыпались тумаки да пинки. Его схватили, чтобы назавтра стащить в управу.
— Я ничего не украл, не тащите меня в суде — взмолился мошенник.— А за то, что я к вам забрался, вы меня порядком наказали, значит, мы в расчете. Отпустите меня! Я вам еще пригожусь, а при случае и отблагодарю!
— Кому нужна твоя благодарность, прохвост? Твое место в суде! — крикнул хозяин.— Убить тебя мало, злодей!
— Не дадите мне пощады, я в суде на вас наплету — расскажу кое-что для вас нежелательное. Потом пожалеете!
Наглость проходимца возмутила хозяина, и на мошенника обрушилась новая порция ударов. Связанный, он просидел в доме всю ночь, а утром его поволокли в суд в сопровождении местных выборных. Начальник уезда начал допрос.
Известно, что у жуликов ум весьма острый.
— Ваша светлость, господин начальник! Не обижайте понапрасну ничтожного. Не грабитель я и не вор! — сказал мошенник спокойно, без тени смущения. — Прошу вас, разберитесь во всем хорошенько!
— Как же ты не грабитель, если проник в чужой дом и оказался под ложем?
— Дело в том, что я — лекарь,— ответствовал вор.— Скажу вам по секрету, ваша светлость, что молодая страдает одним тайным недугом, который доставляет ей порою изрядные беспокойства. Только я один и могу справиться с ее хворью, однако ж для этого я должен быть все время рядом, не отходя ни на шаг. Опасаясь, что злокозненная хворь внезапно вспыхнет, молодая и упросила меня в свадебную ночь быть поблизости, имея под рукой нужное снадобье. Вот почему мне и пришлось залезть под ложе. А родня жениха приняла меня за грабителя.
— Какие у тебя доказательства? — спросил уездный начальник.
— Могу назвать вам молочное имя невесты: Жуйгу[100]. А родилась она от наложницы. В доме о ней особенно не заботились, только мать ее одна и любила! Быть может, от всех ее бед да невзгод и родился злой недуг, для чего меня и приглашали в их дом. Если вы, господин начальник, пошлете за ней и расспросите, она сразу же меня признает и скажет, что никакой я не вор, а лекарь.
Мошенник говорил столь убедительно, что начальник уезда ему поверил.
— Если действительно все так, как он говорит, не должно обижать безвинного человека,— проговорил судья.— Следует вызвать в суд женщину.
Надо сказать, что, сидя три ночи под свадебным ложем, вор узнал много интересного из разговоров молодоженов. И верно, что у молодой был какой-то недуг, от которого она постоянно лечилась. Она рассказала о нем мужу, а вор запомнил и выложил все на суде в отместку за то, что его не простили. Хитрец знал, что домашние, скрывая норок невесты, не захотят срамить женщину в суде. Начальник уезда попался на уловку мошенника. Когда он распорядился вызвать молодую в управу, ее отец всполошился и стал просить об отмене приказа, однако чиновник остался неумолим. Тогда богач сказал, что он отказывается от обвинений. Начальник уезда рассвирепел:
— Ты же сам назвал этого человека грабителем, а теперь, когда надо предъявить доказательства, отвергаешь свои собственные обвинения! Значит, ты возвел клевету на невинного человека! Если не приведешь молодую в суд, ответишь по всей строгости за облыжное обвинение!
Богач растерялся. «Если б знал, отпустил бы пройдоху с миром,— подумал он.— Теперь греха не оберешься!»
Один служивый человек из управы, поднаторевший в казенных делах, спросил богача о причине его расстройства. Тот ему объяснил.
— Разоблачить мошенника совсем нетрудно,— сказал служивый.— Если я как надо доложу начальнику, жулик сразу сознается... Только, само собой, за этим должна последовать благодарность.
Богач дал служивому десять лянов, и тот сей же час направился к начальнику уезда.
— Ваша светлость! — сказал он.— Молодая, можно сказать, только-только вышла за ворота дома. Если ее допрашивать вместе с грабителем, она совсем растеряется от стыда и смущения. Надо пожалеть ее!
— Не допросив ее, мы ничего не узнаем. Откуда известно, настоящий он вор или нет?
— На сей счет у меня есть одна неразумная мыслишка. Мне кажется, жулик не знает женщину в лицо, потому как все это время просидел под топчаном, ну а его речи о сговоре с ней — чистые враки. По-моему, молодую вызывать не обязательно, а вместо нее на очную ставку с мошенником выставить кого-то другого. Если вор ничего не заподозрит, значит, ясно: он обманщик и клеветник. Мы его выведем на чистую воду и сохраним честь доброй семьи.
— Пожалуй, ты прав,— кивнул начальник уезда и велел подчиненным тайно найти подходящую певичку, которая бы сыграла роль женщины из приличного дома. Певичку обрядили в скромную одежду, повязали голову платком и повели в зал суда на очную ставку с мошенником.
— Женщина по имени Жуйгу доставлена! — гаркнули стражники.
— Жуйгу! Жуйгу! — обратился к женщине подсудимый, не догадываясь о подвохе.— Ты же сама велела мне прийти к тебе для лечения. А твой свекор схватил меня как вора, да еще притащил в суд. Что ж ты молчишь?
— Узнал ее? — спросил начальник уезда,— Это Жуйгу?
— Как не узнать! С малых лет ее знаю!
— Вот ловкач! — рассмеялся уездный начальник.— Едва не провел меня. Ты же совсем не знаком с Жуйгу, а наплел, будто тебе приказали ее лечить. Знаешь ли, кто сейчас перед тобою? Певичка из веселого заведения!
Мошенник сразу же прикусил язык, а когда начальник уезда приказал доставить пыточную снасть, во всем сознался. Он рассказал все как было, не забыв, конечно, добавить, что он ничего не украл и потому просит снисхождения. Начальник уезда приказал бить его тяжелыми батогами, после чего надеть кангу и выставить на торжище для всеобщего обозрения. Однако ж, поскольку кража не совершилась, на каторгу мошенника не послали. Ну а что до невесты из богатого дома, то она в суд так и не попала.
Мы вам рассказали забавную историю, которую можно посчитать за веселое вступление к нынешнему нашему рассказу. Он по случайности тоже касается одной невесты. Надо вам сказать, что из-за этой истории возникло до крайности запутанное судебное дело, которое долго никто не мог разрешить. Но сначала послушайте стихотворение: