Купцы извинились за юношу.
— Его зовут Цзяном,— сказал один.— Он еще молод годами и несколько опрометчив в поступках. Но поверьте, он не хотел вас обидеть и пошутил без всякого злого умысла. Не стоит принимать его слова близко к сердцу.
Но хозяин стоял на своем. Он поставил перед гостями вино и закуски, однако ж того, кто стоял у ворот, так и не позвал. Гости не стали перечить хозяину, который, как видно, был сильно рассержен, и сидели не раскрывая рта. К чему заступаться за этого невежу и упрашивать старика? Пускай пеняет на себя! Как будет, так и будет!
А Цзян один-одинешенек стоял под навесом запертых ворот, раскаиваясь в глупой шутке, которая так обидела старика. Тем временем стемнело. Юноша решил покинуть пустынное место, но побоялся идти один в такой поздний час, да еще под дождем, и, смирившись с судьбой, стал ждать попутчиков. Между тем дождь перестал, и в просветах меж тучами появилась луна. Через некоторое время голоса в доме стихли.
«По всей видимости, пошли спать! — подумал Цзян.— Чего же я здесь торчу? Надо уходить, покамест светит луна! Вон какая дорога светлая!» Однако в голову пришла и другая мысль: «То, что на меня осерчал старик,— это понятно. Но как могли мои спутники бросить меня одного? О себе только думают!.. А может быть, они все-таки и обо мне позаботились, может, стоит их подождать?» Молодой человек находился в нерешительности. Вдруг по другую сторону стены послышался голос:
— Не уходи!
«Так и есть, не забыли меня!» — сказал себе Цзян, а вслух промолвил:
— Понял!.. Не ухожу!
— Прими-ка вещи! Ну-ка, держи! — сказал тот же голос.
«Вот мошенники! Сначала поели за счет старика, а потом решили его ограбить!» — подумал молодой ученый.
— Понятно! — сказал он.
Цзян ждал, что последует дальше.
Со стены что-то шлепнулось наземь. Юноша подошел и увидел два узла из одеял. Он поднял один и прикинул в руке — узел оказался довольно тяжелым, в нем что-то было завернуто, очевидно золотые или серебряные украшения. Цзян вскинул узлы на спину и пошел прочь, боясь, как бы не появился хозяин. Пройдя больше сотни шагов, он остановился и обернулся. Ворота были уже далеко. И тут он заметил на стене две человеческие фигуры. Люди спрыгнули со стены вниз.
«Вот и они! Пойду-ка я вперед, не буду дожидаться! Не ровен час, за ними еще погонятся!» — решил он и вновь зашагал по дороге. Через некоторое время он вновь оглянулся. Оба человека не спеша шли следом. Цзян прошел еще какое-то время. «Если меня нагонят, содержимое этих узлов придется делить поровну! — с огорчением подумал он.— А что, если заглянуть в тюки и, пока они плетутся позади, взять самое ценное? Все равно ведь ворованное!»
Остановившись, он развязал узел, достал какие-то золотые украшения и сунул в свою поклажу, а деньги и разные ткани положил обратно. Подхватив узел, он снова двинулся в путь. Оба человека шли по-прежнему сзади. Он приметил, что, когда он возился с узлом, они остановились, но стоило ему пойти, они тут же двинулись следом. Их темные фигуры все время находились в некотором отдалении и хорошо различались на прямой, будто стрела, дороге. Так они прошагали почти полночи. Занялся рассвет. Цзян увидел, что оба человека ускорили шаг, будто собирались его нагнать.
«Теперь можно их обождать. Вместе пойдем!» — решил Цзян. Когда они подошли ближе, он, к своему изумлению, увидел, что перед ним не купцы, а две незнакомые женщины. Одна из них, одетая в темную шелковую кофту и повязанная линьцинским[140] платком, была настоящей красавицей. Вторая, с двумя торчащими пучочками на голове, в синем бумажном халате, похоже, была служанка. Обе женщины разглядывали юношу с удивлением и страхом, а потом, повернувшись, бросились прочь.
— Куда? — Цзян преградил путь красавице.— Следуйте немедленно за мной, надо поговорить! Если станете сопротивляться, отправлю в суд!
Красавица низко опустила голову и, не проронив ни звука, пошла за ним следом. Скоро на их пути показалась харчевня, в которой Цзяну удалось снять для женщин тихую светлую комнату на верхнем этаже.
— Это моя жена, а идем мы на богомолье,— объяснил он хозяину, скрыв от него правду.— Приготовь-ка нам, любезный, завтрак!
У хозяина, понятно, не возникло никаких подозрений. Да и какие могли быть сомнения? Мужчина и женщина вполне приличные, да еще со служанкой! Он принес путникам завтрак.
Цзян тихо спросил молодую женщину, кто она.
— Я из семьи Тао, а зовут меня Юфан — Юный Аромат,— промолвила девушка.— Я дочь того человека, которого вы видели возле ворот, а матушка моя из фамилии Ван... Еще в детстве меня обручили с неким Сюем из нашей волости, а он вдруг возьми да ослепни. Я не захотела выходить замуж за слепца и сговорилась убежать со своим дальним родственником Ваном. Есть один такой красавец юноша, которого я избрала своим суженым. Мы назначили срок — бежать нынешней ночью. Но так получилось, что за вчерашний день от него не было вестей, а когда наступил вечер, отец вдруг сказал, что возле ворот стоит какой-то человек. «Кличет меня своим тестем! — сказал он.— Всякий вздор городит, даже противно!» Ну, я и смекнула, что это, конечно, мой Ван, с которым я назначила свидание. Собрала поживее вещи, и мы со служанкой Шицуй перелезли через стену. Вижу, вдали по дороге идет человек с узлами. Думаю, значит, это он, однако приближаться не стала, потому как боялась, что кто-нибудь увидит. И только когда подошла ближе, поняла, что совершила ошибку... Вот и получилось, что и дом, и любимого своего потеряла. Нельзя мне туда возвращаться!.. Потому и пошла за вами. Что мне оставалось делать?
— Видно, само Небо предназначило нам эту встречу! — воскликнул обрадованный Цзян.— Слова мои оказались пророческими! Беспокоиться вам, однако, не следует, так как я живу один, без семьи. Спокойно идите за мной!
Цзян расплатился с хозяином за завтрак и нанял лодку. Купцов-попутчиков он дожидаться, понятно, не стал. Они тронулись в путь и с несколькими пересадками добрались до Юйхана. Его домашние, конечно, расспросили о молодой женщине, и Цзян объяснил, что ее просватали за него друзья с соблюдением всех положенных церемоний.
Надо вам знать, что Тао Юфан, войдя в новую семью, во всех делах проявляла большой ум и радение, а с Цзяном они жили душа в душу. Через год она родила ему сына. Но всякий раз, когда она вспоминала свой дом и престарелых родителей, ее охватывала печаль и она не могла сдержать слез. Как-то она сказала мужу:
— В свое время я думала, что совершила недостойный поступок, отвергнув слепца, но сейчас не раскаиваюсь в содеянном, потому что нашла вас. Единственно, что меня огорчает,— это мои старые родители, которые остались одни, без всякой опоры. После моего бегства они, наверное, очень тоскуют... Прошло больше года, а я о них ничего не знаю. То и дело я их вспоминаю и не нахожу покоя. Если так будет продолжаться и дальше, я, наверное, заболею... Думаю, что они не станут меня особенно корить, если узнают, что я стала чьей-то женой, — они ведь очень любили и лелеяли меня, будто жемчужину. Прошу вас, придумайте что-нибудь, чтобы получить от них весточку!
— Есть у меня приятель Юань Тайши, который занимается учительством. Он часто бывает в Чжуцзи. Я с ним посоветуюсь! — ответил муж после некоторого раздумья.
Он тут же отправился к другу и во всех подробностях рассказал ему историю своей жены.
— Я знаю этого Тао. Мы несколько раз с ним встречались. Очень достойный старик! — проговорил Юань.— При случае я непременно замолвлю за тебя слово и постараюсь уладить дело. Думаю, что все обойдется!
Цзян, поблагодарив хозяина, отправился домой, чтобы поскорей успокоить жену. Но об этом мы пока умолчим.
А сейчас вернемся к тому злополучному дню, когда старый Тао принимал заезжих купцов. Итак, все отправились на покой. На следующий день старик принес гостям завтрак, который они с благодарностью съели. Потом поднялись из-за стола и откланялись. Старик вышел их проводить за ворота.
— Интересно, где ночевал тот вчерашний шалопай? — засмеялся он.— Поделом ему, может, впредь не станет безобразничать!
— Нас не дождался и, видно, ушел,— заметил один торговец.— Когда его разыщем, непременно дадим ему нагоняй! А вы, почтенный, не слишком близко принимайте его слова к сердцу!
— Я немного остыл!.. А вот вчера действительно взорвался. Очень крепко на него озлился!
Они распрощались, и гости ушли, а старик отправился в дом. Только он вошел во двор, как видит, бежит навстречу перепуганная служанка.
— Хозяин! Хозяин! — кричит, а сама едва не задыхается.— Беда! Дочка твоя пропала!
— Чего ты мелешь? — Обеспокоенный старик поспешил в дом, где его встретила плачущая жена.
— О Небо!.. Дочка моя! Где ты, моя ненаглядная! — закричала она в голос и грохнулась оземь.
Из дальнейших расспросов старик Тао узнал:
— Ночь она как будто проспала в своей комнате. А вот когда встала, сказать не могу, так как готовила завтрак для гостей. Когда они ушли, я велела служанке позвать дочку завтракать, а ее там нет, и все сундуки настежь. И служанка Шицуй исчезла вместе с ней. Куда они делись, ума не приложу!
— Как же так случилось? — встревожился старик.
Одна из служанок сказала:
— А может, ее утащили нынешние постояльцы? Что, если они какие злодеи?
— Не городи! — обрезал хозяин.— Они впервые в наших краях, и расстались мы по-хорошему. Не могли они этого сделать! Да и тот, третий, которого я обидел, тоже вряд ли причастен. Он ведь остался за воротами! Скорее всего, она с кем-то сговорилась, а нынче, пока сидели гости, под шумок и убежала... За это время ничего за ней не замечали?
— Хозяин! Догадка ваша верная! — проговорила одна из служанок.— Дочка твоя сильно страдала из-за того, что ее выдают за незрячего, и плакала часто. А мил ей был один парень из семьи Ван. Она часто через Шицуй передавала ему всякие весточки. Может быть, с ним она и ушла?
Старик нашел, что в словах служанки что-то есть, и послал к Ванам человека тайно все разузнать. Оказалось, молодой Ван как ни в чем не бывало сидел в это время дома, и посланец ничего подозрительного не заметил. Старик растерялся.