По обычаям, заведенным на севере, женщина свободно выходит из дома и может идти куда заблагорассудится. Муж, у которого всегда найдутся дела, ее не сопровождает. Так и сейчас: красавица Мо, купив изображения священных животных[172] и снедь для жертвоприношений, отправилась в горный храм с несколькими женщинами. Паланкины с богомолками торжественно выплыли из городских ворот. По этому поводу можно сказать:
В чертогах луны и дыма[173] оказалась жена-блудница.
Узником стал счастливый любовник в страшной темнице.
Только если воды отхлынут, морское дно обнажится,
В тазу, только если он перевернут, солнечный луч отразится.
Рассказывают, что за воротами Цихуамынь жил некий Юй Шэн, малый здоровый, крепкий и донельзя распутный. Наглый и коварный, он не знал никаких приличий и всегда был рад испоганить женщину из хорошей семьи. К тому же из всякой пакости он умудрялся извлечь выгоду и при любом случае свершить непотребное дело. Этот Юй Шэн (заметим, что он приходился красавице Мо родственником по линии дяди) часто захаживал в дом Сюй Дэ, давно ожидая удобного момента, когда красотка попадет к нему в лапы. Он чувствовал, что с ее стороны не встретит особого отпора. Эта мысль застряла у него в голове, не давая покоя. В тот день он, как обычно, праздно стоял у ворот, когда заметил приближающиеся паланкины. По-воровски вобрав голову в плечи, он стал разглядывать женщин и вдруг в одном паланкине через щелку в занавеске приметил свою родственницу Мо. Увидев связки бумажных денег[174], он сообразил, что женщины направляются в храм. Сзади с коробами и корзинами шли слуги. Богомолки, как водится, в храме собирались повеселиться и немного выпить и закусить.
«Если пойти за ними следом, вряд ли что получится. Пустая затея! — подумал беспутник.— Око, как говорится, увидит, да зуб не почувствует... К тому же с ней посторонние женщины, заигрывать при них неудобно. Лучше приготовлю дома вина и закуски и буду ждать ее здесь. Когда она поедет обратно, приглашу к себе, будто на обед. Вряд ли кто меня заподозрит — ведь все же я родственник... А уж сестрица Мо — это я знаю точно — любит пригубить чарку-другую. Женщина она щедрая и мужчине вряд ли откажет. А раз будет она под хмельком, я мигом ее подцеплю на крючок. Дельный план!»
Приняв такое решение, он со всех ног бросился в торговый ряд, купил там рыбы и мяса, орешков и свежих фруктов и всяческих других закусок. Принес покупки домой, разложил на столе, постарался, чтоб было поаккуратнее. На сей счет есть такая поговорка:
Ароматные яства — наживку — приготовил он неспроста:
Ждет, когда на крючок попадется самка кита.
Мо, вместе с подружками воскурив благовония и побывав во всех приделах храма, расположилась в сторонке на лужке. Носильщики принесли короба с закусками и бутыль с вином, и женщины принялись закусывать. Подруги Мо, к вину особенно не привыкшие, все же выпили по чарке-другой, но не больше. Зная, что Мо на выпивку горазда, они стали уговаривать ее не стесняться. Красавица не заставила себя долго упрашивать. Взяв чарку, она тут же ее осушила, а вскоре прикончила и всю бутыль, которую привезли с собой. Понятно, что она изрядно захмелела.
Тем временем стало темнеть. Женщины стали собираться и поспешили к паланкинам. Процессия тронулась в путь. Когда приблизились к дому Юй Шэна, он выскочил вперед и, встав перед паланкином Мо, отвесил низкий поклон.
— Сестрица! — сказал он.— Наверное, в пути тебя измучила жажда. Зайди в мое убогое жилище, испей чашку чая.
Возбужденная от выпитого вина, женщина благосклонно взглянула на родственника, к заигрываниям которого к тому же давно привыкла, и приказала носильщикам остановиться.
— Вот ты, оказывается, где живешь, братец! — проговорила она, выйдя из паланкина и поздоровавшись.
— Прошу в мой дом, сестрица, отдохни! — Юй Шэн расплылся в улыбке.
Красавица Мо, все еще под хмельком, направилась за хозяином в комнаты. Видя, что она встретила родственника, подруги уехали, а носильщики паланкина Мо остались возле ворот. Юй Шэн провел женщину в комнату, где она увидела стол, заставленный яствами и сосудами с вином.
— Братец! К чему такие расходы? Зачем все это? — воскликнула Мо.
— Ты у меня никогда не бывала в гостях,— ответил Юй.— Этим скромным угощением и бокалом легкого вина я хочу выразить свое уважение!
С этими словами он разлил вино в чарки и стал усердно потчевать гостью. Как он наметил заранее, никого из слуг в этот день за столом не было, он делал все сам. Здесь уместно вспомнить одну поговорку:
Чай — посредник для тех, кто хочет любовью натешиться всласть.
Вино — это сводня для тех, кого сжигает любовная страсть.
Красавица Мо была и раньше навеселе, а тут еще подбавил вина хозяин, перед просьбами которого она никак не могла устоять. Словом, она выпила еще и еще, при этом делая вид, что очень стесняется. А Юй Шэн, как говорится, умело работал веслом, медленно подводя лодку к ошалевшей рыбине. Выпитое вино скоро дало о себе знать. В сердце женщины вспыхнул огонь любострастия. Красотка Мо принялась закатывать глаза, бросать томные взгляды, откликаться на рискованные шутки. Юй Шэн подсел к ней поближе. Налив бокал, он предложил выпить его пополам и, вытянув шею, сделал глоток. Красавица Мо также отхлебнула глоток и при этом показала кончик своего язычка, который сладострастник не преминул чмокнуть. В их груди мигом вспыхнули весенние чувства. Тесно прижавшись друг к другу, они устремились к ложу, скинули лишние одежды и принялись за дело...
Она, опьяненная, отдается любви без опаски,
Он, еще трезвый, дарит страстные ласки.
Она во хмелю похожа на бабочку, что вдохнула цветочный дурман.
Он бешеным шмелем рвется к бутону, хотя не так уж и пьян.
Она, обуянная страстью, разгорается все сильней.
Он, сохраняя рассудок, наблюдает с улыбкой за ней.
Как их любовь непохожа, как различны ее проявленья!
Но оба переживают лучшие в жизни мгновенья.
В пылу любовного сражения женщина ненароком обмолвилась, назвав Юй Шэна Яном, и тот сразу сообразил, что у Мо есть полюбовник, имя которого она спьяну выболтала.
«Ах, потаскушка! Ты даже сейчас его вспоминаешь! — подумал мошенник.— Но я тебя одурачу — выведаю все твои секреты!» А вслух сказал:
— Скажи, а как мы будем делить наши радости впредь?
— Я на днях тебе говорила, что, как только сложу свои вещи, мы с тобой убежим. Дождаться бы удобного случая! — ответила пьяная женщина.— Подойдет осенний срок[175], и мой муж (чтоб его пристукнуло!) уйдет в свою управу по казенным делам. Вот тогда как-нибудь вечером мы и убежим.
— А если не получится? Что тогда?
— Главное — приготовь лодку. Когда он вернется из ямыня и догадается о побеге, будет поздно — нас не догнать.
— А знак какой дашь? Ведь осенние ночи темные!
— У ворот хлопнешь в ладоши, а я откликнусь и тотчас тебя впущу. Я уже давно все обдумала... Только не промахнись!
Она пробормотала еще что-то, но понять уже было трудно. Однако главное Юй Шэн ухватил и крепко запомнил.
Но вот, как говорится, дождь кончился, а тучи рассеялись. Красавица Мо привела в порядок прическу и спустилась с ложа. Голова у нее кружилась, перед глазами плыли круги. Юй Шэн позвал носильщиков, дал им выпить и закусить, затем помог красавице Мо влезть в паланкин, и процессия удалилась. Довольный, Юй Шэн вернулся в дом. Наконец-то его давнишние планы сбылись и ему удалось сорвать такой прекрасный куш. Еще бы не радоваться!
— Чудеса! Кто мог подумать, что она сговорилась бежать с этим Яном? — Он ухмыльнулся.— Разболтала мне все сокровенные планы, приняв за своего любовника. Смех, да и только! Само собой, надо воспользоваться! Той темной ночью найму я лодку и умыкну красотку — обрежу ленту, как говорится в этих случаях! Увезу голубку в дальние края и там уж попользуюсь всласть. Складно получилось! Очень складно!
У Юй Шэна нрав был такой: раз что-то наметит — вынь да положь. Как говорят, где зудит, там и почешет. Словом, он нашел подходящую лодку и стал дожидаться срока. Но об этом мы пока умолчим.
Расскажем о том, что красотка Мо, вернувшись домой, весь следующий день провалялась от выпитого накануне вина. Свой визит к Юй Шэну она помнила плохо — будто во сне дело было. Все позабылось, думала она лишь об одном — о побеге. Нужные вещи она уже давно собрала и ждала лишь удобного случая, когда они с Яном смогут бежать. Кто бы, однако, подумал, что Ян не придаст всему этому большого значения, хотя он и помнил о договоре, так как обсуждали побег не раз и не два. В общем, Ян Второй никаких приготовлений не сделал.
Наступила пора осеннего срока. Поздно вечером во вторую стражу красавица Мо, с нетерпением ожидая условного знака, наконец услыхала снаружи хлопок в ладоши. Она подала ответный знак, как они заранее договорились, и, отворив дверь, вышла наружу. Чтобы никто не заметил, она погасила в доме огни и в темноте не разглядела, что за человек перед нею,— да и кому же быть, кроме Яна? Она поспешила в дом и принялась вытаскивать короба и корзины. Мужчина принимал вещи одну за другой и укладывал в лодку. Осталось лишь затворить за собой дверь. Он помог ей забраться в лодку, и суденышко, отойдя от берега, быстро устремилось в темноту. Беглецы тихо, почти шепотом перекинулись несколькими фразами. Красавица Мо, взволнованная событиями, не обращала внимания на спутника, она очень устала от всех дневных беспокойств и только сейчас постепенно приходила в себя. Беглецы поговорили немного, но разговор не клеился — мужчина отвечал как-то неохотно. Делать ей было решительно нечего. Красавица Мо, склонивши голову, задремала, не снимая одежды.