— Истинно образованный человек должен быть внимателен и вникать в самую суть вещей, а не скользить легкомысленно по поверхности. Если бы я сам не был в Хуанчжоу и собственными глазами не видел тамошних хризантем, я бы не сказал в своих стихах, что желтые хризантемы осенью опадают. Что касается цюйтанской воды, то о ее свойствах можно прочитать в «Трактате о водах»[292]. В верхнем ущелье теченье слишком быстрое, в нижнем — слишком медленное, и только в среднем быстрота и медлительность смешиваются в должном отношении. Императорская аптека славится лучшими лекарями в Поднебесной. Они знают, что мою болезнь, которая гнездится в желудке, можно лечить водой лишь из среднего ущелья. В трактате, который я вам назвал, говорится, что, заваривая янсяньский чай в воде из верхнего ущелья, мы получим напиток через меру густой и крепкий, вода из нижнего ущелья сделает его слишком жидким, и только вода из среднего ущелья позволит сочетать все нужные качества в нужной мере. Сейчас я внимательно наблюдал за цветом настоя и пришел к выводу, что вода взята из нижнего ущелья.
Дунпо снова вскочил с места и принялся просить извинения за свой проступок.
— Проступок не столь уж тяжел,— заметил канцлер.— Причина его в том, что вы считаете себя умнее всех,— где уж тут соблюсти необходимую внимательность к чужим речам! Я очень рад, что вы, Цзычжань, почтили меня своим посещением, особенно сегодня, когда у меня нет дел. В прежние наши встречи у меня не было случая увидеть ваши знания. Мне бы хотелось их проверить.
— Дайте мне тему, учитель,— радостно согласился Дунпо.
— Нет, погодите! — остановил его канцлер.— Если я стану спрашивать первым, могут сказать, что я злоупотребляю правом старшинства. Сперва вы, Цзычжань, проверьте мои знания, а потом уже я буду спрашивать вас.
— Да как же я осмелюсь? — воскликнул Дунпо и поклонился.
— Если вы, Цзычжань, отказываетесь меня спрашивать, то и мне неловко донимать вас вопросами. Поступим вот как. Пусть Сюй Лунь откроет все книжные шкафы. Здесь двадцать четыре шкафа, уставленных книгами в три ряда. Возьмите любую книгу и прочтите в ней любую фразу. Если я не отвечу вам следующей за нею фразой, считайте меня невеждой!
Дунпо подумал: «Странный старик! Разве возможно знать все эти книги наизусть! И все-таки неудобно устраивать ему экзамен». Вслух он заметил:
— Я, право, не решаюсь...
— Ну что вы! Знаете, как говорят: «Покорность приказу всегда лучше излишней почтительности»?
Дунпо решил схитрить. Он приглядел место в шкафу, где скопилось побольше пыли. Значит, книги отсюда давно не брали, а стало быть, и хуже помнят. Вытащив наугад какой-то том, он, не взглянув на заглавие, раскрыл его в середине и прочитал: «В добром ли здравии господин Желанный?»
— «Я съела его»,— не задумываясь продолжил канцлер.— Правильно?
— Совершенно правильно! — подтвердил Дунпо.
— А что означают эти слова? — спросил Ван Аньши, взяв у него книгу.
Дунпо, который не позаботился посмотреть, что это за книга, подумал: «В давние времена подданные императрицы У Цзэтянь в насмешку над нею прозвали ее возлюбленного Сюэ Аоцао «господином Желанным». Надо полагать, императрица послала к нему гонца, который и произнес первую фразу. Но вторая совершенно не вяжется с первой.— Дунпо тяжело вздохнул.— Не буду дурачить старика, как говорится: «Лучше один раз сказать правду, чем тысячу раз солгать».
— Я не знаю, что они означают.
— Не знаете? А ведь это не какая-нибудь редкостная книга, это просто сборник старинных преданий. В конце династии Хань, при императоре Линди, в склоне горы Уганшань, что в волости Чанша, нашли глубокую, в несколько чжанов, пещеру. Оказалось, что в ней жили две лисы о девяти хвостах. Они преуспели в искусстве превращений и чаще всего принимали вид красавиц. Если мимо проходил мужчина, они заманивали его в свою пещеру и наслаждались любовью. Но стоило ему хоть раз не угодить оборотням, они разрывали его на части и съедали. Однажды некий Лю Си отправился в горы собирать целебные травы и попался в лапы к этим двум лисам. Ночами они делили с ним ложе, и обе были очень довольны. Они называли своего возлюбленного «господином Желанным». Утром старшая уходила в горы за добычей, а младшая караулила пещеру, или же наоборот. Дни сменялись месяцами, а Лю Си ничего не подозревал. Но наконец случилось так, что опьяненные вином лисы приняли свой истинный облик. Лю Си очень испугался. К тому же все его силы, и духовные и телесные, были уже истощены, и вот вскоре, когда старшая лиса ушла в горы, а младшая стала домогаться его любви, Лю Си не смог насытить ее желания, и разгневанный оборотень мигом разорвал его на куски. Возвратилась старшая и справилась о возлюбленном: «В добром ли здравии господин Желанный?» — «Я съела его»,— ответила младшая. Оборотни повздорили, началась потасовка, и окрестные горы огласились визгом. Шум услышали дровосеки, от которых и узнали всю эту историю. Впоследствии ее внесли в «Собрание рассказов конца династии Хань». Неужели, Цзычжань, вы не знакомы с этой книгой?
— Ваша эрудиция, учитель, глубока и обширна. Мне с моими случайными, поверхностными знаниями никогда таких глубин не достигнуть!
Ну что ж, будем считать, что я выдержал экзамен, — улыбнулся Аньши. — Теперь очередь за вами, а я снова займу место учителя. Итак, Цзычжань, не скрывайте своих познаний!
— Прошу вас, учитель, дайте мне тему попроще,— взмолился Дунпо.
— Не беспокойтесь: если я спрошу что-нибудь особенно редкое или замысловатое, вы сможете с полным основанием упрекнуть меня в том, что я несправедлив и пристрастен... Я слышал, что вы большой мастер парных надписей. Так вот, нынешний год високосный — в нем две восьмые луны[293], и потому пора Наступления Весны приходит дважды — в первом и двенадцатом месяцах. Можно сказать, что в этом году были две весны. Я вам задаю первые строки, а вы подберите к ним окончание, чтобы я смог оценить ваш удивительный дар.
Канцлер велел прислужнику принести бумагу и кисти и написал первую половину парной надписи:
Дважды приходит весна в году,
Дважды сиянье восьмой луны —
Будто встречаем дважды в году
Радостный день весны.
Дарование Су Дунпо и в самом деле было удивительно, но неожиданность и необычность темы настолько озадачили поэта, что он не смог продолжить. Дунпо испытывал немалое смущенье, его щеки покраснели.
— Цзычжань, вы ездили из Хучжоу в Хуанчжоу и, конечно, проезжали через Сучжоу и Жуньчжоу? — спросил канцлер.
— Да. Это самый удобный путь,— ответил Дунпо.
— Так вот. В Сучжоу, у Золотых ворот, начинается дорога к Тигровому холму. Ее называют Шаньтан — Горной Грядой. Длина дороги примерно семь ли. Место посреди пути зовется Баньтан — Полгряды. Город Жуньчжоу стоит на Янцзы. В древности он назывался Тевэн, что значит Железная Бутыль. Вблизи высятся три горы: Золотая, Серебряная и Яшмовая. На горах воздвигнуты буддийские храмы с монашескими кельями. Вы, наверное, бывали в этих местах?
— Да, бывал,— ответил гость.
— Тогда, пожалуйста, вот вам начало двух надписей, а вы их завершите. Темой послужат эти два города. Вот о Сучжоу:
Дорога Шаньтан
Длиною в семь ли,
Баньтан —
Середина ее.
А вот о Жуньчжоу:
К западу от города Тевэн
Золотая высится гора,
Яшмовая высится гора,
Есть гора — Серебряной зовется.
Дунпо думал долго, но так ничего и не придумал. Признавши свое поражение, он откланялся и удалился. Канцлер понял, что самолюбие Дунпо сильно задето. Высоко ценя его талант, он на другой же день испросил у Сына Неба Шэньцзуна согласие восстановить Дунпо в должности ученого Академии Ханьлинь.
Впоследствии, вспоминая об этих событиях, люди повторяли: «Как ни был Су Дунпо даровит, а Ван Аньши трижды поставил его в тупик. Что же говорить о тех, кому нечего и равняться способностями с Су Дунпо!»
А вот стихи, написанные в назидание потомкам:
Конфуций выслушал Сянто[294]
С приязнью и вниманьем,
А Су Дунпо за спесь свою
Был предан осмеянью.
Постигнуть все не может ум.
Будь сдержанным и скромным,
Хотя и славятся твои
Глубокие познанья.
Месть лиса[295]
Все, что живет и дышит в этом мире,
Наделено природою одной,
Судьбою связан вышедший из чрева
И тот, кто появился из яйца.
Ответь скорей на помощь и участье
Хотя бы благодарностью простой,
Ведь даже птица за добро и ласку
В дар принесла два яшмовых кольца.
Эти стихи были сложены о сюцае Ян Бао из Хуаси. Он жил во времена династии Хань и еще в детские свои годы славился талантами и необычайной ученостью. Как-то раз, в праздник Середины Осени, он вышел из города погулять. Устав от ходьбы, он присел отдохнуть в лесу. В густой листве распевали на разные голоса птицы. Вдруг раздался глухой удар, и какая-то пичуга упала прямо к ногам Ян Бао. Она отчаянно кричала и билась, не в силах подняться с земли.
— Что это! — изумленно воскликнул Ян.— Что с нею произошло?
Он наклонился и взял птицу в руки. Это оказалась желтая иволга. Она была ранена в крыло. Жалобный ее крик вызвал у Ян Бао сострадание. «Снесу-ка я ее домой, вылечу, а потом отпущу на волю»,— решил он.
Но тут к нему подошел молодой человек, вооруженный самострелом.