Юноша развернул его и увидел слиток белоснежного серебра весом в пятьдесят лянов. Он положил деньги в рукав халата, поднялся и отдал поклон. Цинцин протянула ему зонт. Вернувшись домой, Сюй Сюань сейчас же спрятал серебро в надежном месте.
Назавтра Сюй Сюань побывал в переулке Чиновников и возвратил зонт молодому Ли. Потом он купил жареного гуся, свежей рыбы, мяса, молодую курицу, фруктов, не забыл прихватить и бутыль вина. Все эти припасы он отдал служанке и няньке и просил приготовить разные кушанья.
В этот день зять Сюя был дома. Когда кушанья поспели, Сюй пригласил его и свою сестру к себе в комнату — откушать и выпить вина. Зять очень удивился.
— Что с тобой? Обычно ты к чарке не притронешься, а тут смотри как разгулялся! Прямо удивительно!
Втроем они сели за стол — каждый занял место по старшинству — и принялись за еду. После двух или трех чарок зять спросил:
— Ну, шурин, признавайся, что ты затеял. К чему такие расходы и хлопоты?
— Я все расскажу, только не нужно надо мною смеяться. Вы с сестрою долго заботились обо мне, и я перед вами в неоплатном долгу. Но вы ведь знаете, что один гость не должен донимать сразу двух хозяев. Теперь я возмужал, и вот что меня тревожит: когда придет старость, я останусь один на свете, некому будет обо мне позаботиться. Я хочу посоветоваться с вами насчет женитьбы. Пусть ваше мудрое решение определит дальнейшую мою жизнь.
Супруги переглянулись и ни слова не ответили. Слова Сюй Сюаня повергли их в немалое смущение. «Обычно из мальчишки, как говорится, перышка не вырвешь, а нынче вон сколько денег истратил! Не иначе как надеется, что женить его будем мы».
Угощение кончилось, и Сюй Сюань вернулся в свою аптеку. Прошло и два и три дня, а сестра все молчит. Юноша забеспокоился. «Почему она не отвечает?» — думал он с тревогою и наконец решился спросить напрямик:
— Ты говорила с зятем насчет моей женитьбы?
— Нет.
— Отчего же?
— Это дело не простое, за него надо браться с умом. Вдобавок все эти дни муж чем-то озабочен и, по-моему, даже расстроен. Я и не посмела ему докучать.
— Ну как же так! А может, ты просто-напросто боишься, что я введу твоего мужа в расходы?
Сюй Сюань быстро поднялся к себе в комнату. Он открыл шкатулку, вынул серебро, которое дала ему госпожа Бай, и показал сестре.
— Пожалуйста, замолви словечко перед зятем, ведь мне ничего не надо, кроме его согласия.
— Ого, сколько ты накопил, пока работал у дяди в аптеке! Значит, жениться решил? Ну ладно, я все устрою.
Вскоре явился домой и хозяин.
— Муженек! — обратилась к нему жена.— Знаешь, оказывается, не с пустыми руками надумал брат жениться. Он накопил много денег и сегодня дал мне серебра на расходы. Давай поможем ему со свадьбой.
— Ах вот оно что. Деньги — это хорошо. А ну-ка, покажи мне серебро.
Жена протянула ему слиток. Муж осмотрел его со всех сторон и вдруг, увидев выбитый номер, закричал:
— Беда! Все мы погибли!
— Чего ты испугался? — всполошилась жена.
— Несколько дней назад из казны тайвэя Шао исчезли пятьдесят слитков серебра. Печати на дверях не тронуты, замок не доломан, и подкопа никакого не обнаружили. Приказано разыскать грабителей немедленно. По всей нашей области хватают подозрительных людей, и многие уже задержаны, но пока все без толку. В объявлениях о розыске названы и номера слитков. «Всякий, кто задержит похитителей серебра, получит вознаграждение в пятьдесят лянов. Тот же, кто скрывает воров или хотя бы знает, где они укрылись, но молчит, будет наказан самым строгим образом, а семья его будет сослана на поселение к отдаленным границам» — вот что написано в приказе. Видишь номер слитка? Он совпадает с одним из объявленных! Наверняка деньги украдены из казны господина Шао. Надо сейчас же заявить властям. Сама знаешь: «Коли вспыхнул пожар, спасайся сам, а родню забудь». А ну как завтра эта история откроется? Нам тогда не оправдаться. Сам он похитил деньги или получил у кого — не наше дело: наше дело донести, а его — держать ответ.
Жена словно язык проглотила. Выпучив от страха глаза, она смотрела на мужа и не могла произнести ни звука. А муж схвати слиток и опрометью кинулся в ямынь — управу Линьаньскои области. Правитель области, узнав о доносе военного казначея, потерял покой и сон. Едва только забрезжил рассвет, он дослал судейского Хэ Ли с целым отрядом отборных стражников арестовать грабителя Сюй Сюаня. Мигом добравшись до переулка Чиновников, где стояла аптека Ля, стражники с оглушительным криком ворвались в лавку, связали юношу и под грохот гонгов и барабанов потащили его в управление области. Правитель области господин Хань тем временем удое открыл присутствие. Стражники ввели арестованного в зал суда и бросили его на колени. Правитель распорядился бить вора батогами.
— Уважаемый господин правитель, не бейте меня! — взмолился Сюй.— Я даже не знаю, в чем меня обвиняют.
— Злодей и наглец! — вскричал правитель.— Значит, ты не знаешь за собой никакой вины? Тогда слушай: у господина тайвэя Шао похищены пятьдесят слитков серебра, хотя запоры и печати на дверях остались в целости. Один из похищенных слитков Ли нашел у тебя? Остальные сорок девять слитков тоже наверняка украл ты. Подумать только, печати целые, а серебро исчезло? Погоди, погоди, да уж не оборотень ли ты? Стойте? — приказал он служителям, прилежно махавшим батогами.— Сейчас испытаем его нечистую кровь!
— Я не оборотень! — простонал Сюй Сюань, понявший наконец, в чем дело.— Я все расскажу...
— Говори, откуда у тебя это серебро?
И Сюй Сюань, ничего не пропуская, рассказал правителю про зонт, который он взял у аптекаря Ли и отдал женщине.
— Кто она такая, эта госпожа Бай, и где живет? — спросил Хань.
— Она младшая сестра придворного служителя Бая — так она сказала,— живет возле моста Лучников в Чайном переулке, против палат князя Сювана.
Правитель велел судейскому Хэ Ли арестовать женщину, а Сюй Сюаню — указывать дорогу. Выслушав приказ, Хэ Ли со стражниками немедленно направился в Чайный переулок, где стояли палаты Сювана. Знакомые Сюй Сюаню ворота с оконцем были заложены снаружи бамбуковым шестом, а высокие ступени перед воротами завалены мусором. Хэ Ли растерялся и решил сперва расспросить соседей. Стражники привели цветочника Цюда и кожевника Суня. Но у кожевника от страха свело живот, и он грохнулся на землю, а у цветочника отнялся язык. На счастье, подошли другие соседи.
— Никакая госпожа Бай здесь никогда не жила,— сказали они.— Лет пять, не то шесть назад этот дом занимал окружной ревизор Мао, а потом его и всю его семью унесла какая-то болезнь. А недавно тут завелся черт. Иной раз он показывается даже днем,— видно, за покупками выходит. В этом доме никто жить не хочет. Правда, не так давно мы заметили у ворот какого-то помешанного: он словно бы здоровался с кем-то.
Хэ Ли приказал вынуть засов. Ворота распахнулись. На дворе было пусто. Вдруг поднялся ветерок и на людей дохнуло зловонием. Все в испуге отпрянули назад. Сюй Сюань оцепенел и не мог произнести ни звука. Нашелся, однако же, между стражниками смельчак по имени Ван, большой охотник до выпивки. За такое пристрастие прозвали его Ван Винолюб.
— А ну-ка, вперед! За мной! — заорал Винолюб.
Подбадривая себя и друг друга, все устремились за ним. В доме сохранились и дощатые перегородки, и всякая утварь. У лестницы, которая вела во второй этаж, Винолюба вытолкнули вперед. Остальные полезли за ним. Перила и ступени были покрыты пылью вершка на три. Стражники оказались перед дверью. Дверь открыли — видят комнату, в комнате кровать под пологом, вокруг кровати плетеные коробки, ящики, а на постели сидит красавица, вся в белом, прелестная, как цветок или яшма.
— Женщина, кто ты, дух или черт? — спросили стражники, не решаясь переступить порог.— Правитель Линьаньской области велел нам привести тебя в суд по делу Сюй Сюаня.
Женщина не шевельнулась.
— Да вы что, боитесь к ней подойти? — воскликнул Ван Винолюб. — Подайте-ка сюда бутыль вина! Выпью — и собственными руками стащу ее к судье!
Несколько человек бросились вниз за вином. Принесли бутыль. Винолюб тут же откупорил ее и выпил до дна.
— Ну, теперь мне все нипочем! — И он запустил пустой бутылью в полог.
Если бы не это, может быть, всей нашей истории скоро настал бы конец. Но едва он бросил бутыль, раздался грохот, словно высоко в небе грянул гром. Со страха все попадали на пол, а когда собрались с духом и подняли головы, то увидели, что красавица исчезла, а на кровати — груда серебряных слитков.
— Вот это да! — воскликнули все в один голос и принялись считать деньги — оказалось ровно сорок девять слитков.
Забрав серебро, Хэ Ли явился к правителю Ханю и доложил о случившемся.
— Это было злое наваждение, вот что я вам скажу,— решил правитель.— Ну ладно, все кончилось благополучно. За соседями вины нет, отпустите их с миром.
Пятьдесят слитков отправили господину Шао и подробно сообщили ему обо всех событиях. Что же касается Сюй Сюаня, то от битья батогами и клеймения лба он был избавлен, но «за преступление границ дозволенного» приговорен к ссылке в военное поселение при сучжоуской управе; по окончании срока каторжных работ он мог вернуться на родину.
Теперь, когда Сюй Сюань был осужден, его зятя-доносчика стала мучить совесть, а потому пятьдесят лянов серебра, полученных в награду от господина Шао, он отдал молодому человеку, чтобы облегчить ему тягость дальнего путешествия. Аптекарь Ли вручил Сюй Сюаню два письма: одно — тюремному надзирателю Фаню, второе — господину Вану, хозяину гостиницы в Сучжоу, у моста Удачи. Заливаясь слезами, Сюй простился с родственниками, потом, в сопровождении стражников, вышел с кангою на шее из города и у Восточного моста сел в лодку.
Много дней миновало, прежде чем лодка подошла к Сучжоу. Сюй Сюань передал рекомендательные письма надзирателю Фаню и господину Вану — хозяину гостиницы. Ван сумел подкупить и задобрить местное начальство, так что стражникам, сопровождавшим осужденного, была без промедления выдана бумага, подтверждающая благополучную доставку преступника, и они возвратились восвояси.