е быстрее. Проносясь мимо большой кучи земли, он опрокинул коляску. Дети вывалились, а осел помчался дальше, волоча за собой перевернутую коляску.
Коляска была низкая и дети не ушиблись, но оцарапали себе лица и руки. Они поднялись, маленькие мальчики с фермы пошли к себе, а грустные Софи и Поль направились к дому. Софи была обеспокоена и пристыжена, Поль невесел. Они шли молча, потом Софи сказала:
— О, Поль! Я боюсь мамы. Что она скажет?
ПОЛЬ (грустно)
— Когда ты взяла в руки палку, я подумал, что ты сделаешь больно этому несчастному ослу. Мне надо было тебя остановить, может быть ты бы меня послушалась.
СОФИ
— Нет, Поль! Я бы тебя не послушалась. Я думала, что трость не острая, а шкура у осла грубая. Но что скажет мама?
ПОЛЬ
— Господи! Софи, почему ты такая непослушная? Если бы ты слушала тетю, тебя бы не ругали и не наказывали бы.
СОФИ
— Я попытаюсь исправиться. Обещаю тебе, что попытаюсь. Но так скучно слушаться.
ПОЛЬ
— А быть наказанной лучше? Потом знаешь, я заметил, что нам запрещают опасные вещи и каждый раз, когда нарушаешь запрет, происходит какая-нибудь неприятность, а потом бывает страшно, что скажут мама и тетя.
СОФИ
— Это правда. Ой, Боже мой! Вот экипаж — мама приехала. Давай быстрее домой, прежде чем они нас увидят!
Но как они ни торопились, карета их обогнала и остановилась у входа в ту минуту, когда дети туда добежали.
Г-жа де Реан и г-жа д'Обэр тотчас увидели расцарапанные лица детей.
— Так я и думала! Что произошло? — закричала г-жа де Реан.
СОФИ
— Мамочка, это осел виноват.
Г-жа де РЕАН
— Я заранее знала, что так и будет. Я беспокоилась все время, пока мы были в гостях. Что произошло? Осел взбесился? Почему вы в таком виде?
СОФИ.
— Он нас опрокинул, мама. И, наверное, коляска сломалась, потому что он понесся дальше, волоча ее за собой.
Г-жа д'ОБЭР
— Я уверена, что вы как-то издевались над несчастным животным, прежде чем он вас перевернул.
Софи опустила голову и промолчала. Поль покраснел.
— Софи, я по вашему виду понимаю, что тетя права. Расскажи, что произошло! — потребовала г-жа де Реан.
Софи секунду колебалась, но все же решилась рассказать всю правду.
— Милые дети, — сказала г-жа де Реан, выслушав рассказ, — с той минуты, когда появился осел, с вами постоянно происходят несчастья. У Софи непрерывно возникают разные «идеи». Я продам этого бедного осла и все глупости прекратятся.
СОФИ И ПОЛЬ (вместе)
— О, мама! О, тетя! Я вас умоляю, не продавайте! Мы больше никогда не будем! Никогда!
Г-жа де РЕАН
— Вы не будете больше делать те глупости, которые уже натворили? Верю. Но Софи придумает что-нибудь новое, может быть еще более опасное.
СОФИ
— Мамочка! Я клянусь вам, что буду делать только то, что вы мне позволите. Я буду послушной. Я обещаю.
Г-жа де РЕАН
— Хорошо. Я подожду еще несколько дней. Но при первой же «идее» Софи вы больше осла не увидите!
Дети поблагодарили г-жу де Реан. Она спросила их, где осел. Они вспомнили, что осел не остановился, вывалив их, а помчался дальше. Г-жа де Реан позвала Ламберта, рассказала ему все, что произошло и попросила поискать осла. Ламберт ушел и вернулся через час. Дети его ждали с нетерпением.
— Так что же, Ламберт, где осел? — закричали они хором.
ЛАМБЕРТ
— Мадемуазель Софи, господин Поль! С вашим ослом произошло несчастье.
СОФИ И ПОЛЬ (вместе)
— Какое? Какое несчастье?
ЛАМБЕРТ
— Видно, он так испугался, этот несчастный осел, что помчался в сторону дороги. Ворота были открыты, он выскочил прямо на почтовый дилижанс. Кондуктор не успел остановить лошадей. Они сбили осла и сами чуть не опрокинулись.
Когда лошадей остановили и кондуктор подбежал к ослу, тот был уже мертв.
На крик и плач детей сбежались обе мамы и слуги. Ламберт заново рассказал о несчастье с ослом. Мамы увели Софи и Поля, чтобы их утешить. Но это было нелегко. Дети были в страшном горе. Софи считала, что это ее вина. Поль винил себя в том, что он не остановил Софи. День прошел очень грустно. Долгое время спустя Софи при виде любого осла начинала плакать. Она не хотела больше заводить осла и правильно делала, потому что мама все равно бы его ей не купила.
Глава 21. ЧЕРЕПАХА
Софи любила животных, но трагично складывалась судьба тех, кто проходил через ее руки: цыпленка, белки, кота, осла. Ей хотелось завести свою собаку, но мама приобретать для нее собаку не хотела, опасаясь бешенства — широко распространенной болезни.
— Какое можно иметь животное, чтобы оно не могло мне причинять боль, убегать, и за которым было бы нетрудно ухаживать? — спрашивала девочка у мамы.
Г-жа де РЕАН (смеясь)
— Всем этим требованиям отвечает только черепаха.
СОФИ
— А что? Это прекрасно. Черепаха! Не придется опасаться, что она сбежит.
Г-жа де РЕАН (продолжая смеяться)
— Ну, если и сбежит, ты ее догонишь.
СОФИ
— Купите мне черепаху, мама! Пожалуйста!
Г-жа де РЕАН
— Что за глупости! Я же пошутила, говоря о черепахе. Это нелепое животное, ленивое, скучное, глупое. Ты такую и полюбить не сможешь!
СОФИ
— Мамочка! Умоляю вас! Она мне очень нужна, мне будет с ней очень весело. Я буду вас во всем слушаться, лишь бы заслужить черепаху.
Г-жа де РЕАН
— Ну, раз ты так хочешь иметь такое уродливое животное, я могу тебе его приобрести, но при двух условиях: во-первых, ты ее не уморишь с голоду, а во-вторых, при первой же твоей выходке, я у тебя ее отберу.
СОФИ
— Согласна, мамочка, согласна! Когда вы мне ее купите?
Г-жа де РЕАН
— Послезавтра. Я сегодня напишу твоему отцу в Париж, чтобы он купил и прислал завтра с дилижансом. Завтра вечером черепаха будет здесь и послезавтра утром ты ее получишь
СОФИ
— Тысяча благодарностей, мамочка! Как раз завтра приедет Поль и две недели побудет здесь. У нас будет замечательное развлечение!
Назавтра, к великой радости Софи, приехал Поль. Когда девочка ему рассказала, что вот-вот должна прибыть черепаха, он стал издеваться над ней и спрашивать, к чему ей такое уродливое животное.
— Мы ее накормим салатом, приготовим ей кровать из сена; мы будем ее выносить на траву и вообще будем играть с ней. Уверяю тебя, это будет очень весело.
На следующий день привезли черепаху: она была толстая, похожая на тарелку, или скорее на крышку, закрывающую блюдо, некрасиво-грязного цвета, ее голова и лапы были втянуты под панцирь.
Боже! Какая уродина! — воскликнул Поль.
— А я нахожу ее симпатичной, — заметила Софи, слегка уязвленная.
ПОЛЬ (с насмешкой)
— Да, особенно у нее красива физиономия и очаровательна улыбка.
СОФИ
— Оставь нас с ней в покое. Ты над всем издеваешься.
ПОЛЬ (продолжая в том же тоне)
— А что еще в ней крайне привлекательно, так это легкая грациозная походка!
СОФИ (сердито)
— Замолчи! Если ты еще хоть слово скажешь, я заберу ее к себе.
ПОЛЬ
— Уноси, уноси! Прошу! Я не буду сожалеть, что так и не увижу какое это сообразительное существо.
Софи очень хотелось наброситься на Поля, но она вспомнила свое обещание и мамино предупреждение и ограничилась только гневным взглядом. Она попыталась взять черепаху и отнести на траву, но черепаха оказалась слишком тяжелой и девочка ее выронила. Поль, уже со жалевший о том, что дразнил кузину, кинулся ей на помощь. Он предложил положить черепаху на платок и нести вдвоем, держа каждый за свой край платка. Софи так боялась еще раз уронить черепаху, что приняла помощь Поля.
Когда черепаха почувствовала свежую траву, она вытянула лапки из-под панциря, потом голову и принялась есть траву. Поль и Софи удивленно переглянулись.
— Ты видишь, не так уж она и глупа, моя черепаха, — заметила Софи, — и довольно забавна.
— Да, — протянул Поль, — но уродлива.
— Ну, это я признаю, — согласилась девочка, — у нее голова жуткая.
— И лапы тоже, — добавил Поль.
Десять дней прошли без приключений. Дети заботились о черепахе, спала она на сене в комнате, ела траву, салат и казалась вполне счастливой. А на одиннадцатый день Софи пришла в голову идея. Она решила, что день слишком жаркий, что черепахе нужно охладиться и что купание в пруду пойдет ей на пользу. Она позвала Поля и предложила искупать черепаху.
ПОЛЬ
— Искупать? Где?
СОФИ
— В пруду, за огородом. Там вода свежая и чистая.
ПОЛЬ
— А ей не будет от этого плохо?
СОФИ
— Наоборот. Черепахи любят купаться, она будет в восторге.
ПОЛЬ
— Откуда ты знаешь, что черепахи любят купаться? Я думаю, что они не любят воду.
СОФИ
— Я уверена, что они любят купаться. Разве раки или устрицы не любят воду? А они похожи на черепах.
ПОЛЬ
— Может быть, ты права. Стоит попробовать.
Они взяли бедную черепаху, спокойно греющуюся на солнце, понесли ее к пруду и окунули. Почувствовав воду, черепаха вытянула лапы, чтобы оттолкнуться, ее скользкие лапы коснулись рук Софи и Поля и они выронили черепаху. Она упала на дно.
Испуганные дети побежали к дому садовника, чтобы попросить его вытащить несчастную черепаху. Садовник не стал медлить и побежал к пруду. Там было неглубоко. Скинув сабо и закатав штанины, он полез в пруд и достал со дна злосчастную черепаху. Он сразу же отнес ее к огню просушиться. Голова и лапы бедняги были втянуты. Она не шевелилась.
Когда она высохла, дети захотели отнести ее на траву, на солнце.
— Подождите, — сказал садовник, — я сейчас вам ее отнесу. Но я уверен, что есть ей больше не придется.
— Вы думаете, что купание ей повредило? — спросила Софи.
САДОВНИК
— Не сомневаюсь. Черепах нельзя купать.
ПОЛЬ
— Вы полагаете, она заболеет?
САДОВНИК
— Заболеет? Я думаю, что она сдохла.
— О, Боже мои! — воскликнула Софи.
ПОЛЬ (тихо)