слово, мудрый Взлетающий в зенит!
Рядом с изображением Гаурила возникает изображение председателя Верховного Совета. Несколько секунд председатель молчит.
— Да. Всё сказанное правда. Действительно, будет расцвет науки и культуры в ближайшие триста лет. Ну и что? Всё это мыльные пузыри, Летящий через горы. За периодом расцвета наступит глубокий застой.
— Это слова, уважаемый. Глубина просчёта современных прогностических машин не превышает триста, от силы триста пятьдесят лет. Я имею в виду земные годы, а они заметно короче райских.
— А не надо никаких прогностических машин, Летящий через горы. Твой новый пророк имеет четырёх жён, насколько мне известно. И последователи его не отстают от мессии. Дальше будет хуже, владыки-завоеватели организуют себе обширные гаремы. А там, где женщина является разновидностью домашнего скота, никакого прогресса быть не может в принципе. Это подтверждают недавние наблюдения новооткрытой цивилизации… не могу никак выговаривать их слова, извините… В общем, «зелёных». И сэнсэи придерживаются того же мнения. От домашней скотины могут происходить только скоты, более-менее хитрые и коварные — не более того. Разумных существ рождают и воспитывают разумные существа. Так что этот твой «прогресс» — это просто выбег развития.
Экран гаснет, свернувшись в точку. Солнце уже подбирается к горизонту, заканчивая свой четырёхчасовой бег.
«У тебя есть вопросы?» — на этот раз в глазах Ирочки ни намёка на смех.
Вопросы? Да. Вот сейчас у меня появились вопросы.
«Скажи, зачем он сделал это?»
Ирочка молчит, глядя на ускользающее солнце. Долго молчит.
«Его до сих пор у нас называют экстремистом. А ещё Великим проклятым. Он был осуждён на вечное изгнание»
Она делает неуловимое движение бровью, и виртуальный экран вспыхивает опять. Я чувствую мимолётный укол зависти — у меня до сих пор не всё ладится с их виртуально-глобальной компьютерной сетью, а уж поиск нужных материалов — сущая мука. А тут одно лёгкое движение брови…
«Смотри, не отвлекайся!»
— … Подсудимый Летящий над горами, ты обвиняешься в превышении служебных полномочий, в совершении незаконного вмешательства в ход истории цивилизации планеты Земля, чреватом тяжёлыми последствиями. Суд рассмотрел все документы и свидетельства и считает тебя полностью виновным. Тебе запрещено далее заниматься какой-либо активной деятельностью на планете Земля в любом качестве. Ты осуждён на вечное изгнание, Гаурил. Отныне твоим уделом должно стать полное одиночество. Ты будешь изолирован на одном из необитаемых островов на планете Земля до изменения приговора либо до своей смерти. Тебе не позволено общение по межзвёздному каналу связи. На острове, где ты будешь изолирован, будет смонтирован глушитель, не позволяющий вести телепатическое общение на дальнем расстоянии, а также контрольное устройство типа «надзиратель» для пресечения возможных попыток покинуть остров. Тебе позволено лишь получать общую информацию через аппаратуру ближайшей миссии, ибо закон не разрешает ограничивать ангела в получении такой информации. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Есть ли у тебя вопросы либо пожелания?
Изображение на экране разделено надвое. В зале суда сидят штук тридцать ангелочков обоего пола — Верховный суд. Одновременно за сотни светолет в небольшой комнате, стены которой светятся розовым и зелёным, прямо на полу сидит подсудимый Гаурил, справа и слева от него несколько ангелов — сотрудники миссии, а теперь конвоиры.
— Я не буду доставлен в Рай?
— Нет. Посылать звездолёт из-за одного-единственного преступника слишком большая роскошь.
— Ваша доброта не имеет границ, почтенные судьи.
— Именно так. Добавлю от себя лично — мне очень жаль, что ты не оказал активного сопротивления при аресте. Ты был бы убит, и я спал бы спокойно. А так — живи, если позволит совесть…
— Моя совесть спокойна. Это твоя не даст тебе покоя.
— Это правда. Мне не будет покоя, потому что ты жив. Легендарная Рата со своим жалким плутонием — бескрылый младенец по сравнению с тобой. Ты страшнее противоастероидной кварковой бомбы, Гаурил…
— Не называй меня Гаурил, я не разрешаю.
— Прости, что по старой памяти назвал тебя так, Летящий через горы.
— Всё! Хватит! Ещё чуть, и мы пропустим закат! — Ирочка резким коротким движением кисти гасит экран. Я чувствую, как у неё внутри всё дрожит от перенапряжения. Всё-таки ангелы слишком эмоциональные существа… Нет, не так. Ангелы как раз нормальные. Это люди в большинстве своём существа чёрствые и эмоционально тупые.
— Да, Рома. Когда я в своё время проходила вводный курс истории Земли — а у миссионеров он ещё глубже — я часто плакала, и потом не могла спать, так что меня даже усыпляла моя бабушка.
— Скажи… — я медленно подбираю слова, взвешиваю. — Верно ли я понял, что этот Гаурил на пару с пророком Мухаммедом заложил громадную бомбу под всю нашу земную цивилизацию?
Она смотрит внимательно. Ни тени смеха в огромных глазах.
— Ты точно подметил. Исламисты-фанатики отличаются от прочих религиозных течений тем, что вообще не считают немусульман за людей. Весь мир делят на «область ислама» и «область войны». Нечто подобное было и в странах, где основной религией являлось христианство, но для них это уже давно пройденный этап. Да, этот Мухаммед и не знал, до какой степени разовьют его учение. В данное время ислам есть изрядная надежда «зелёных» на создание на Земле нужной им структуры общества. Не единственная надежда, правда, и даже не главная, но…
Я смотрю на свою жену, как будто вижу впервые. Вот она сидит, тоненькая и хрупкая. Смешливый ребёнок и мудрый философ. Страстная любительница дивана и крупный учёный, несмотря на юный возраст. Нежная, любящая женщина и бесстрашный боец. Чудо моё, невероятное чудо…
Она сладко потягивается, чувствуя моё любование, и вдруг прыгает мне на колени, и крылья ей совсем не мешают. Прижимается.
— Пойдём смотреть закат? М-м?..
— Ну, ты выполнил домашнее задание? — Биан сегодня серьёзен, и я его понимаю. Никакому учителю не нравятся отстающие ученики, и никакое начальство не любит ленивых, тупых и неисполнительных работников.
— Да, — на этот раз я отвечаю твёрдо.
— Есть вопросы?
— Нет.
— Опять нет?
— Нет. У меня нет вопросов, и можете меня хоть увольнять. Я всё понял.
— Что именно?
— Именно всё. Как архангел Гавриил, пытаясь разорвать адское кольцо инфернальности, пошёл на отчаянный шаг, надоумив пророка Мухаммеда создать учение ислама. И Мухаммед не подкачал, и прогресс действительно пошёл — арабская культура стала самой передовой для того времени. Но кольцо разорвать так и не удалось, и прогресс быстро выдохся, потому что покоился на массе забитых крестьян и бесправных рабов, и в загонах у холёных просвещённых арабов, воняющих благовониями, наряду с овцами и верблюдами имелись стада безропотных наложниц. Более того, была заложена бомба под всю земную цивилизацию, так как победа фанатиков во всемирно-историческом масштабе в современных условиях означает восстановление рабовладельческого строя в масштабах всей планеты. Болезнь, уже почти побеждённая, вновь охватит Землю, причём на этот раз целиком.
Биан смотрит внимательно.
— Мне помнится, ты был не так давно марксистом-ленинистом…
— Сроду не был. Едва дослужился до пионера.
Шеф смеётся в голос, открыто и весело.
— Понятно. Но всё-таки… Тебя учили, что рабовладельческий строй, это устаревшая общественно-политическая формация, пришедшая на смену первобытнообщинному строю, которую сменил ещё более прогрессивный феодальный строй. Затем настал капитализм, затем социализм, потом должен был вырасти коммунизм… Я правильно излагаю учение марксистов-ленинистов?
— Учение — правильно. Только это всё лабуда. Рабство — это болезнь цивилизации, и она может поразить общество, не имеющее к нему иммунитета, на любом уровне технического развития. В Америке рабовладельческий строй прекрасно существовал рядом с пароходами, железными дорогами и телеграфом. А в фашистской Германии — с самолётами и радио. Да что там! В моей родной стране, уже рьяно строившей коммунизм, рабство вполне уживалось с атомной бомбой и телевидением, и вполне могло потянуть ещё, вплоть до выхода в космос. А сейчас резервуаром болезни на Земле являются режимы в Поясе Зла, как вы это называете. Очень опасным резервуаром.
Биан смотрит на меня очень внимательно.
— Да, ты выполнил домашнее задание. Прости, что я заколебался. В нашу первую встречу ты мне не показался, извини. И после тоже. Но теперь я вижу — Уэф был прав, ты можешь. Ты не стал задавать вопросов — ты сам нашёл ответы, а это ещё лучше.
Я смущён. Приятно, когда тебя хвалят, конечно… Но честность превыше.
— Я не совсем сам нашёл ответы. Мне помогала моя жена.
Биан смеётся.
— Муж и жена, с точки зрения науки, это две составляющие одного организма-симбионта. Так что будем считать, что ты нашёл ответы сам.
Он поворачивается к сидящим в полумраке огромного холла сотрудникам, скрытыми стойками с икебаной различных устройств и расписными ширмами.
— Уот, ты занят? Появись, пожалуйста!
— Чего, шеф? Я и отсюда пойму, не стесняйся.
Нет, всё-таки не всё ладно у них тут с субординацией. У нас на Земле на вызов к начальству следует спешить на полусогнутых…
Биан смеётся, переходит на мысль.
«Ладно, сиди, нахал. Ты вот что — сделай ему подборку по последнему Великому нашествию. По Чингис-хану, причём подробную. С теми материалами из нашего архива, ну ты понял»
«Будет сделано, шеф. Я уж и сам подумал»
«Давай, работай»
Биан вновь обращает свой взор на меня.
— Тебе предстоит проработать следующую тему. Этот момент очень важен ещё и потому, что это, по сути, первая реальная акция «зелёных» — до этого они ограничивались наблюдением. Когда появилась первая миссия «зелёных» на Земле, нам точно неизвестно — все сведения о «зелёных» вообще отрывочны и случайны. Но в этом случае нам досталась уникальная запись на ихнем кристалле памяти. Как — сейчас для тебя вопрос десятый. Всё, иди работай! Кстати, когда ты начнёшь спать, коллега?