Я мог бы, конечно, добавить, что не хватает вина, но я молчу. Ангелы не пьют в принципе, и не пили никогда. Потому как пьяный человек ещё может отлежаться в канаве, а пьяный ангел обязательно разбился бы при посадке.
«Ну и мысли бродят в твоей голове, муж мой»
«Я сам изумлён, правда. Откуда только берутся?»
— Здравствуйте, дети, — мама Маша стоит в проёме, складывая крылья. Рядом папа Уэф. Я таращусь на них, разинув рот. Когда? Как?..
«Ты слышал что-нибудь о связи, Рома?» — в глазах папы Уэфа прыгают огоньки.
— Родные мои! — сильным, звенящим голосом говорит Ирочка. — Вы даже не представляете… Спасибо вам.
— Рано, рано, — смеётся прадедушка Летящий поперёк. — Ну, зови за стол, что ли.
— Ох, да конечно. Прошу!
Все рассаживаются. Мама Маша и папа Уэф тоже пристраиваются к нам поближе.
— Ну что, родственники? — слово опять берёт Летящий поперёк. — Все знают, зачем мы тут собрались. В нашем роду скоро будет пополнение. Прошу вручить!
Из рук в руки уже передают кукол, запакованных в прозрачные плёнки. Древние тотемы, хранительницы рода. Отзвуки тех невероятно далёких времён, когда до бессмертия было ещё страшно далеко, когда погибнуть тут было проще простого. Например, угодить в какую-нибудь Проклятую башню…
— Ха, спохватились! — Федя-Фью сидит барином. — Туго соображаете, родственнички, прямо как биоморфы. Наша кукла давно уже тут.
— Не наша, а моя, — смеётся Лоа. — Ты-то тут при чём?
— То есть как? Я при чём? — возмущению Феди нет границ, но Лоа спокойно и уверенно затыкает ему рот сочным фруктом. Все хохочут. Да, Федя тут не прав — это кукла рода Лоа.
— Спасибо, мои родные, — Ирочка явно растрогана. — Я верну. Вот рожу и сразу же верну.
— Не верну, а передай другой, — подаёт голос Иуна.
— Даже так? — мама Маша смотрит внимательно. В ответ муж гладит Иуну по животу. Иуна сияет, без малейшего признака смущения.
— Ты так торопишься, дочка…
— Нет, вы поглядите, — Иуна даже крылья распустила от избытка чувств. — Как малолеткам с култышками рожать, так пожалуйста! А я, видите ли, тороплюсь! Между прочим, по закону первого ребёнка каждая женщина вообще может рожать без спросу.
— Да кто спорит, сестрица, — встревает братец Федя, смачно поедая здоровенный розовый гриб. — Вам же пожелали пятерых детей, работайте! Между прочим, тут всё дело в диване, мне кажется. Слушай, Лоа, давай тоже заведём себе такой аппарат?
Все хохочут. Я обвожу всех взглядом. Мои родные. Вот это теперь мои родные.
Папа Уэф аккуратно ест земную дыню, порезанную на кусочки. Здешняя техника не позволяет пока брать что-либо со стола, отстоящего от тебя на сотни светолет.
«Да, Рома. Ты для нас теперь родной»
— Понимаешь, Рома, это не так просто. Планеты, несущие жизнь, открывают каждый год. А в иной год и две-три планеты. Их известно уже три с лишним тысячи, но пока нам известны только пять разумных видов, включая Истинно Разумных — Кеа усмехнулся.
Мы сидим уже далеко за полночь. Гости все разлетелись, и только Иуна с мужем остались погостить до утра. Так уж устроены все женщины — им необходимо поболтать, и даже телепатия тут не спасает.
Кеа работает астрономом, и сейчас конкретно их группа занимается поиском живых планет в иных звёздных системах. Сотни громадных орбитальных телескопов непрерывно вглядываются в звёздное небо, высматривая невообразимо крохотные искорки планет. расположенных за сотни светолет, а в последнее время так даже за тысячу с гаком.
— Всё в мире имеет предел развития, и ничто не вечно, — Кеа сидит, привалившись к стене. — Любая цивилизация либо гибнет, не справившись с внутренними проблемами, либо… либо они становятся Хозяевами Вселенной.
— Но цивилизаций много, а наша Вселенная одна, — недоумённо возражаю я, и вдруг понимаю, что опять ляпнул.
— Вот именно, — улыбается Кеа. — Разумных во Вселенной не так уж много, а коллапсаров тьма-тьмущая. Каждый может стать Хозяином своей Вселенной, надо только знать — как. Слушай… — он резко меняет тему. — Я никак не успеваю тебя спросить, что это за скульптура там у вас стоит? Какой-то бескрылый зверь верхом на телескопе…
— Это не телескоп, Кеа. Это пушка.
— Пушка? — я чувствую, как Кеа пытается прочесть у меня в голове смысл этого слова, и внезапно чувствую острую зависть. Он не знает, что такое пушка — примитивное дикарское орудие убийства.
— Хм… Да, я припоминаю, учил в школе про что-то такое. И у нас когда-то были подобные вещи, Рома. Но это было очень, очень давно.
«Ира, Ир…»
— М-м?
«Он не знает, что такое пушка. Никто тут не помнит, что такое пушки. Неужели так будет и на Земле?»
Она открывает глаза, и в них ни капли смеха.
«Будет. С вероятностью почти десять процентов»
«Я чувствую себя знаешь кем? Эмигрантом, сбежавшим из воюющей страны»
«Да-а? То есть там ты был занят спасением Отечества, починяя ржавые механические повозки и ловя рыбу?»
«Не надо так зло»
«Надо, Рома. Ты сам напросился, так что слушай. Там ты был никто. Никто и звать никак. Номерной десятизначный, как сказал бы твой друг Иван, и можешь обижаться. И вот только сейчас ты можешь наконец принести реальную пользу своей родине. Нет, больше — всей планете»
Я некоторое время размышляю.
«Наверное, ты права»
«Да уж наверное. Ну как бы тебе… Ну вот рядовой солдат у вас может прыгнуть под вражеский танк с гранатой, и тем спасти своего товарища. Какой-нибудь продвинутый вояка… да, генерал, может сжечь сотни танков и спасти тысячи жизней. Сэкономить, как это ни гнусно звучит. А главы государств могут сделать так, что эти самые танки разрежут на металлолом прямо в стойлах, и в живых останутся миллионы. Чтобы что-то сделать, надо уметь и мочь»
«Да всё уже, понял я» — я глажу её, целую, и она охотно подставляет себя под мои руки и губы — «Нет, ну до чего умная у меня жена!»
«А то!»
«А чего ж замуж вышла за номерного-безродного?»
«Ха! Старателя душ не обманешь, у меня глаз поставлен. Алмаз в грязи, покрытый коркой, тоже невзрачен. А какой бриллиант вышел в итоге!»
«Это да. Вот только мама твоя меня так обтесала… Сколько каратов потеряно безвозвратно!»
Я ещё не закончил мысль, а Ирочка уже сотрясается от сдерживаемого смеха. Ещё миг — и мы хохочем, как сумасшедшие.
— Ой, не могу! То-то я гляжу, ты упорно стараешься вернуть утерянный вес, наперегонки с Нечаянной радостью. Да спи уже, чудо моё, давай хоть пару часов отдохнём!
Глава 12Просто вернусь
— Ну как отдохнул за выходные? — спрашивает меня Биан.
— Да нормально. Гости были.
— Чего, кукол небось принесли? — смеётся шеф. — Доброе дело. Когда тебя-то поздравлять будем?
А правда — когда? Эх я, олух…
— Местами есть — охотно подтверждает Биан, уловив мою мысль — И тем не менее… Короче, кино окончено, Рома. Для тебя есть работа.
Я подавляю дрожь. Наконец-то… Реальная работа.
— Абсолютно реальная и конкретная, — снова уловил шеф. — Вы отправляетесь на Землю.
Я шумно глотаю.
— Чем ты удивлён? Ты пойдёшь в паре с Аиной, Аина старшая. Детали операции проработаете здесь и сегодня.
— Когда?.. — я весь в волнении.
— В следующую смену. Кстати, повидаешься со своими родственниками за общественный счёт.
Я снова сглатываю.
— Это твой тесть вызвал подмогу, и прибудете вы к нему на базу. «Зелёные» опять зашевелились, это в последний-то год тысячелетия. А в России сейчас как раз выборы, что усложняет… Вопросы?
Я размышляю несколько секунд.
— Шеф, я родом оттуда. Я знаю, что творится в России. Я имею представление, что такое Ельцин. Мы что?..
— Да, похоже, Аине будет трудно, — вздыхает шеф. — Ладно, Рома. Мы с тобой есть служба внешней безопасности. Наша задача — оградить Землю от влияния извне. От «зелёных», если излагать в доступной тебе форме. А кто там у вас будет главным владыкой — о том пусть болит голова у твоего тестя, это работа миссионеров. Но если смотреть в корень, это главным образом забота людей. Самих людей, Рома. Ещё вопросы?
— Больше пока нет.
— Ну и ладненько. А вот и Аина. Забирай напарника!
«Рома, Ром…»
— Да, любимая, — я отвечаю голосом, хотя мог бы мысленно. Но я вижу желание своей жены.
«Я что хотела сказать…»
«Ничего не хотела» — я глажу её, целую. Ощупываю её круглый живот — «Ты хотела услышать моё «да, любимая» Повторить?»
«Повторить. Тысячу раз повторить. Тысячу лет повторять»
— Да, любимая. Ты будешь слышать это тысячу лет. Правда, правда.
— Неспокойно мне, Рома, — Ирочка тоже переходит на звук.
— Ты как будто на войну меня отправляешь, — шучу я и осекаюсь. Передо мной огромные, бездонные глаза.
— Вот именно. Точно. Я отправляю тебя на войну. Это настоящая война, Рома, хотим мы этого или нет. Тихонькая такая, незаметная. Где бесшумно разлетаются кровавыми шмотьями, сплющиваются в блин, распадаются надвое под лазерным лучом или просто исчезают в фиолетовых вспышках. «Зелёные» очень хорошо умеют убивать, Рома.
— Мы отвечаем им взаимностью.
— Всё верно. Кто с мечом пришёл, должен от него и погибнуть. Вот только гибнут от меча не только те, кто пришёл. На войне как на войне.
— Ну чего ты? Я вернусь. Я вернусь, правда.
— Вернись, Рома. Я очень тебя прошу.
Я глажу её, ласкаю, и моя рука наталкивается на гладкий кусочек металла, согретого теплом её тела. Кольцо.
Размытые цветные пятна переплетаются, танцуя свой таинственный танец. Они готовы рассказать мне о том, что было, есть и будет во Вселенной, а также о том, чему уже никогда не бывать. Попросить, что ли?
Пятна внезапно разом изменяют характер своего танца. Мне остаётся только понять…
Великий и Мудрый Повелитель Вселенной смотрел на объёмный экран. На экране виднелось море, бесконечными ленивыми валами катящее из ниоткуда в никуда. Интересно, настоящая видеосъёмка или компьютерная графика?