Профессор Элшар взял на себя миссию отнести девушку к целителю. Правда на меня он демонстративно не обращал внимания. Будто меня вовсе не существовало. И если он думал, что тем самым расстроит меня, то… Прогадал. Нет, будь на моём месте настоящая Элена, может быть она бы и расстроилась, а так… Меня эти любовные разборки совсем, совсем не интересуют.
В кабинете ректора мы оказались слишком быстро. Дороги я совсем не заметила. А всё потому, что пребывала в собственных мыслях. Ведь мне было о чём подумать.
Что за купол? Откуда он появился? И почему для его исполнения мне не пришлось плести заклинание? И почему такое чувство… Будто я обрела что-то очень важное, давно потерянное?
Дверь за моей спиной закрылась и меня буквально припечатали к стене, прижав к ней мощным телом:
– Лена, о чём ты вообще думала? – Теперь Закари не кричал, но торопился донести до меня свои мысли, будто боялся, что я его вновь перебью. – Ты же ничего не понимаешь в магии, ты не знаешь, как защищать себя, а уж тем более, как защищать других. Ты…
– Но у меня ведь получилось, – я всё же его перебила, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести.
– Получилось, – выдохнул сквозь зубы и зажмурился, пытаясь спрятать от меня свой взгляд, в котором я успела заметить животный страх. И страх этот был… за меня. – Но ты не была в этом уверена. А если бы не получилось?
– И что я, по-твоему, должна была позволить убить эту девушку? – Интересный он, в самом деле. Не знаю я ничего, ничего не умею. Какая разница? Я должна была сделать хоть что-то. Это же очевидно!
– Не должна, – повинился он, но тут же добавил, – Ведь ты могла позвать меня!
Да-да…
– И ты бы услышал? – Сарказм в моём голосе можно было хлебать ложками. – В таком-то шуме? Не смешно.
– Услышал, – бросил слишком веско, чтобы это было простой бравадой.
Набрала в грудь воздуха, чтобы сказать что-нибудь эдакое, но промолчала. Почему? Сама не знаю. Просто поняла, что он не лжёт, и что он в самом деле услышал бы, и что пришёл, помог, спас…
Это осознание выбило почву из-под ног, всего на мгновение, но и этого было достаточно. Потому что наше уединение прервали.
В дверь постучали. А вслед за хмурым:
– Войдите!
В кабинет ввалилась вся честная компания, во главе с Лесси.
Удивительно, но Закари к тому моменту, когда ребята вошли, уже имел вид суровый и надменный, будто и не он мгновение назад источал сплошные переживания. Я же так быстро с нахлынувшими в который раз чувствами справиться не смогла, потому отвернулась к стене, сделав вид, что с великим интересом изучаю ровные ряды папок.
– Ну, – громыхнул господин ректор. – Я жду.
Пришлось обернуться, потому что мне тоже хотелось узнать, что же двигало этими героями, когда они сотворили такое.
Все разом вжали головы в плечи, безмолвно при этом переглядываясь между собой, будто решая, что именно стоит говорить, а о чём умолчать. Но и тут их настигло разочарование.
– Не делайте вид, будто вы не договорились о версии, которую озвучите передо мной и мисс Эленой. Только поспешу вас разочаровать – не услышу от вас правду, буду вынужден воспользоваться услугами ищейки.
Моё присутствие он решил подчеркнуть особо. Уж не знаю, какая цель за этим скрывалась, ведь кому как не Закари знать, что я не их преподавательница вовсе. Но тем не менее.
При упоминании ищейки ребята резко побледнели. Будто все краски с их лиц стёрли разом, от чего тёмная форма, которую они наспех привели в порядок, уж слишком контрастировала с цветом кожи.
– Мы… – начала ещё одна затесавшаяся в их компанию девушка. Высокая, жилистая, с грубоватыми чертами лица. Но её тут же перебил Лесси, что не удивило никого, в том числе Закари.
– Не надо, Элди, я сам, – и выступил вперёд, вдохнул отрывисто, поправил воротник, как если бы он давил и мешал нормально дышать. – Мы хотели попробовать свои силы в полевых условиях! – Выпалил и тут же замолк. Наверняка, когда вся эта гадость затевалась, то фраза «полевые условия» звучала куда солиднее. Гордо, можно сказать. Сейчас это было настолько жалким оправданием, что это понимал не только ректор, но даже я, ничего не сведущая в этих самых полевых условиях и как они выглядят за стенами академии.
Тишина воцарилась поистине зловещая. Студенты вовсе перестали дышать.
– Полевые условия, говорите, – спустя, кажется, целую вечность, нехорошо так протянул Закари. Что там ребята, даже мне стало страшно от неприкрытой угрозы, что таилась в его голосе.
Очередная пауза завершилась сакраментальным:
– На отчисление. Все.
Сказал, будто гвоздь в крышку гроба заколотил.
Шёпот прокатился между собравшимися, тот же Лесси сделал ещё один шаг вперёд, явно намереваясь грудью отстоять вынесенный вердикт, но его перебила… я. Порыв был спонтанным, только всей душой я чувствовала, что поступаю правильно.
– Господин ректор, – начала спокойно, суровым взглядом заставляя Лесси замолчать. – Я думаю, вы слишком погорячились.
Закари явно не ожидал от меня такой подлянки, а потому не сразу нашёлся, что сказать, чем я в очередной раз воспользовалась.
– Проступок студентов, конечно же, требует сурового взыскания, но я думаю, отчисление – это слишком, – продолжила гнуть свою линию, невзирая на то, что лицо Закари начало медленно багроветь. От злости, не иначе. – Сдаётся мне, что они поняли, насколько не правы и готовы понести любое наказание.
Посмотрела на молчавших «герое» и выразительно приподняла брови. Студенты тут же зачастили:
– Поняли! Мы всё поняли! – При этом ещё и головами закивали, пытаясь всеми силами убедить ректора в своём раскаянии.
Закари продолжил багроветь, но нашёл в себе силы просипеть:
– Вы уверена, мисс Элена? – Очередной акцент на имени не предвещал ничего хорошего. Совсем. Но я осталась при своём мнении.
– Конечно, – отмахнулась легко. Помирать так с песней. – Более чем, – забила последний гвоздь теперь уже в крышку своего гроба.
Борьба взглядами. Обещание наказания. Я должна была бы испугаться эдакой суровости, но отчего-то знала, что ничего страшного он мне не сделает. Откуда эта уверенность взялась в очередной раз… Да кто её знает. Но я была уверена и точка.
Так если меня ждёт нестрашное наказание, то разве можно позволить отчислить ребят? Нет уж. Пусть я и не Элена, но только из-за этого портить им жизнь не собираюсь.
Во мне проснулась какая-то болезненная тяга к справедливости. Сомневаюсь, что можно её найти везде и во всём, но попытаться стоит.
– Раз вы уверены, – процедил Закари, мечтая лишь об одном – высказать всё, что он обо мне думает. И ведь выскажет, сомневаться не приходится. – Тогда давайте обсудим с вами сложившуюся ситуацию. Наедине, – последнее протянул преувеличенно ласково.
– Свободны! – Это он уже рявкнул студентам. Но они удивили его не меньше, чем я пару минут назад.
– Мы не оставим мисс Элену с… – запальчиво начал Лесси, да только сдулся под суровым взглядом ректора. И закончил уже не так воинственно, – С вами.
Вот! А я о чём говорила? Разве можно такие шикарные экземпляры, да на отчисление? Да они же горой стоят за своих! И не важно, что «противник» заведомо сильнее их.
– Да-а-а? – Вполне себе искренне удивился господин начальник. И мне стало страшно. Действительно страшно, только не за себя, а за своего защитника.
– Не нужно, Лесси, – обернулась к нему и мягко улыбнулась. – Идите. Мы с господином ректором всего лишь обсудим ваше наказание.
Конечно, он не поверил мне. Пришлось с нажимом повторить:
– Идите. Поговорим с вами после.
Парень ещё несколько минут колебался, как и его соратники, но самая разумная из них, Элди, кажется, тихо шикнула:
– Пошли!
Жаль, что разумность её не проснулась в тот момент, когда они затевали всю эту заварушку с чудовищами.
Студенты пусть и нехотя, а всё же покинули кабинет, и мы остались с Закари один на один. Моя похвальная смелость куда-то разом испарилась. И уверенность, что ничего-то он мне не сделает – тоже.
– Ле-е-е-на, – протянул он с неким рычанием. Как у него так вышло – ума не приложу. «Рычащих» букв в моём имени вовсе не было.
– Что? – Проблеяла, отступая к двери, готовясь дать дёру. Но меня настигли слишком быстро, я только и успела что руку перед собой выставить.
– Ты хоть знаешь, что они натворили? – Закари хоть и говорил со мной ласково, тягуче, но я чувствовала, что злость в нём ещё не утихла.
– Не совсем, – ушла от прямого ответа, но тут же добавила: – Но нельзя же их вот так сразу… Отчислять.
Мужчина усмехнулся и всё недовольство, скопившееся в нём, как-то разом рассеялось. Словно его и не было.
– Если бы «сразу», – передразнил меня, сам же подошёл близко, близко и нежно обнял, прижимая к своей груди. Мне бы начать вырываться, или хотя бы сделать вид, что вырываюсь, а я… Я, напротив, прижалась крепче. И так хорошо мне стало. Все тревоги, надуманные или настоящие, отошли на задний план. Здесь и сейчас мне было уютно, тепло и ничего-то больше не нужно.
– А что, это не первая их такая провинность? – Нашла в себе силы выговорить, хотя единственное, чего хотелось, это вот так просто стоять рядом и молчать.
– И подозреваю, что даже не последняя, – хмыкнул над моего головой ректор. – Почему ты вступилась за них? Они же для тебя… никто.
Окончание фразы он выговорил с некоторой задержкой, будто боялся меня оскорбить эдакой вольностью.
Я же улыбнулась. Отодвинулась, чтобы заглянуть ему в глаза:
– Никто. Ты прав. Но ведь и я когда-то была студенткой. Пусть не такой шебутной и проблемной, но кровь всё же бурлила в поисках приключений.
Закари улыбнулся в ответ. Широко и открыто. И застыл. Рассматривая меня так, будто пытался заглянуть в самую душу. Потом тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и предложил:
– Хочешь, прогуляемся, я покажу тебе… всё?
Мне, конечно же хотелось увидеть «всё», потому я лишь кивнула. И уже знакомый вихрь закружил нас. На этот раз я перенесла перемещение куда легче, что не могло не радовать.