– Надо убираться отсюда, – сквозь зубы прошипела девушка. И я была с ней полностью согласна. Вот только как это сделать?
– Портал откроешь? – Элена с надеждой заглянула мне в глаза, а я…
– Ты издеваешься? – Не выдержала. – Я с магией вообще обращаться не умею, – а на её скептическое хмыканье, тут же добавила, – Это всё случайно. От страха.
И ведь не соврала. Ни капельки.
– Вот ведь, – выругалась с сожалением и скомандовала, – Возьми меня за руку и расслабься. Я попробую позаимствовать твою силу. Не поверишь, в твоём теле у меня нет и крупицы магии.
Поверю, отчего же не поверить? Я своё тело лучше знаю. Так вот я просто уверена, что все эти крупицы ему совершенно ни к чему.
Тем не менее, расслабилась и глаза закрыла для надёжности. Вздохнула и медленно выдохнула.
Сначала ничего не происходило, и я уже собралась сказать Элене, что её затея почему-то не работает, как мир закрутился и меня швырнуло… на траву. Влажную, но мягкую.
Открывать глаза было страшно, правда сидеть вот так в неведении было ещё страшнее. Кто знает эту Элену, куда ещё ей вздумается меня втянуть.
Но ничего страшного не обнаружилось. Мы оказались на лужайке перед академией. Обычной, мирной лужайке, где не было ни сумасшедшей Аманды, ни садиста Лекса.
– Получилось, – совершенно себе не веря, прошептала Элена. И я с ней согласилась, осторожно кивнув головой. Пожалуй, это было лишним, потому что и без того не очень устойчивая картинка покачнулась и меня затянуло в чёрный водоворот. Который подозрительно знакомым голосом принялся причитать:
– Я же говорил, что найду Громхельма. Говорил? Дольше искал, чем планировалось, но всё же! Я ж своё обещание выполнил. Я молодец.
Глава 19Земля – мой дом родной
Круговерть из голосов, какофонии звуков и запахов крутила и вертела меня в разные стороны. Мутило, но это было ничто, по сравнению с жгучим желанием объяснить… Что? Вот этого я сказать не могла. Но желание лишь усиливалось, вместе с круговоротом, который, кажется, вытягивал из меня все силы.
Неожиданно всё закончилось. Р-р-раз! Тишина и спокойствие. Пропали не только голоса, но и желание испарилось, лопнуло, словно шарик. Я нахмурилась, не открывая глаз, и… уснула. Чтобы проснуться в собственной кровати.
Утро началось обычно – с ругани соседей. И их бурного прощания перед долгим рабочим днём, которое сопровождалось очень характерными стонами и смехом, больше смахивающим на гоготание гусыни.
Но всё это было настолько привычным, что я даже улыбнулась. Потом с трудом открыла сроднившиеся за ночь веки и довольно потянулась.
Хорошо… Кажется, я впервые, невесть за сколько времени, выспалась. Эта мысль, почему-то, сразу отрезвила и заставила подскочить на кровати и едва ли ни грохнуться с неё.
Выспалась? Я?
Метнула быстрый взгляд на часы – они показывали половину седьмого. Не проспала. Так отчего же так заполошно забилось сердце и по спине потянуло холодом?
Что-то забыла? Тоже нет.
Вчера после работы ничего особенного не произошло. Всё было, как обычно. Я подбила все накладные, сверилась с бухгалтерией. Попрощалась с дядь Митей, который сидел у нас на проходной. Села в автобус. Задремала, облокотившись на окно. Вышла на своей станции.
Да нет же… Ничего не произошло.
Только волнение не отпускало, оно лишь усиливалось с каждой секундой. Что-то было не так, и самое поганое – я не знала, что именно.
Оставаться в кровати больше не имело смысла. Я поднялась и отправилась в ванну. По пути отметила, что вещи разбросаны. Это само по себе уже было непривычным. Свою выстраданную квартиру я держала в чистоте. Старалась убирать всё на свои места. Любовно по три раза в неделю протираю пыль на тех поверхностях, до которых дотягивалась. Намывала санузел. Словом, вещи не на своих местах – уже повод для беспокойства.
Но настоящий шок был впереди. Я вошла в ванну и застыла, увидев своё отражение в зеркале.
Это… что за ерунда? Откуда у меня на скуле пожелтевший, заживающий синяк? А ссадина на подбородке? Тоже уже почти зажившая, но… Я не помню, чтобы падала где-то, и уж тем более ни с кем не выясняла отношения.
Я не поняла! Что вообще происходит?!
Скинула ночную сорочку и принялась считать ссадины и синяки, коих на моём теле оказалось не мало. Сбитый до синевы локоть, кровоподтёк на плече, пара ссадин на животе. Нет, все они выглядели не так уж и страшно. Будто от роду им было не меньше двух недель. Вот только сам факт их обнаружения на мне вызывал желание использовать русский и могучий язык, так сказать, на полную мощь. Так, чтобы у соседей уши в трубочку свернулись. Да что там соседи! Чтоб весь район впечатлился моими познаниями!
Откуда! Откуда, мать моя женщина, взялось всё это великолепие?! Я, что, побывала в лапах домагателей-садистов? Так почему я не помню, бездна меня забери?!
Бездна…
Всего лишь одно слово заставило голову взорваться жуткой болью. Такой, будто мне прямо в темечко гвоздь забили. Да не один.
Я покачнулась и с трудом опустилась на кафельный пол, не желая добавлять себе новых увечий.
Что со мной? Почему мне кажется, что я забыла о чём-то очень важном?
Ответ не приходил, а боль, тем не менее, утихала. Пока не прошла окончательно. Я решила больше не мучать себя и отправилась принимать душ, тем не менее бурно выражая свой ужас от происходящего. Да уж, никогда ещё со мной такого не случалось. Судя по ранам, меня стаскивали по лестнице, этажа эдак с десятого, при этом волоча прямо по ступеням. Но что не менее удивительно – меня ничего не беспокоило. Ссадины и синяки, даже если надавить на них, не причиняли никакого дискомфорта. Будто всё это было лишь умело нанесённым гримом. Вот только банные процедуры подтвердили – нет, не грим. Всё взаправду.
После ванны, пребывая всё в том же ужасном настроении, я отправилась на кухню, где кое-как заставила себя выпить чай. Из еды ничего не хотелось. Потом я собиралась, то и дело останавливаясь и пытаясь понять, что же меня так гложет.
Несмотря на обычный подъём, на работу я опоздала, потому что умудрилась проехать нужную остановку. И заметила я это лишь спустя три квартала. Девочки из смены посмотрели на меня с подозрением, но ничего не сказали. Правда во время обеда Люська, из отдела сантехники, всё же подошла и осторожно поинтересовалась:
– Лен, с тобой всё хорошо? Выздоровела?
О, а я, оказывается, ещё и болела? Интересно…
Вот только ответа у меня на её вопрос не было, а спрашивать, не напомнит ли она мне о какой болезни идёт речь, посчитала… Дикостью. В самом деле дико, болеть и не помнить об этом.
– Сойдёт, – отмахнулась неубедительно и забилась в дальний угол комнатки, где мы обычно обедали.
Отговорка так себе, но… Лучше не нашлось.
Девочки с расспросами больше не приставали, только взглядами буквально насквозь прожигали. В итоге допивать чай я ушла в раздевалку. Облокотилась на свой шкафчик и уставилась в одну точку. Мысли хаотично блуждали в голове, сменяя друг друга и не давая ухватиться за ту самую, правильную.
Что меня дёрнуло заглянуть в шкафчик с одеждой – трудно сказать. Только открыв его и сдвинув в сторону какую-то холщовую ткань, которую уж точно туда не я положила, наткнулась рукой на какой-то острый угол…
Пот тканью оказалась… шкатулка. С резными боками и крышкой, украшенной дорогими камнями… Шкатулка, глядя на которую я вспомнила всё.
– Ты куда, Лен? – в спину прилетел удивлённый голос Татьяны, из бухгалтерского отдела, но я не ответила. Выбежала со склада, проигнорировала дядю Митю, который пытался преградить мне дорогу и что-то ворчливо выговаривал и принялась ловить машину. К счастью, такси остановилось буквально спустя минуту. Водитель попался понимающий, и на просьбу: «Пожалуйста, можно скорее?» – вдавил педаль газа в пол.
У моего дома мы оказались быстро. Не помня себя от нахлынувших воспоминаний, я влетела в квартиру, заперла её на все имеющиеся замки и трясущимися руками вновь развернула потрёпанную ткань.
Под ней в самом деле была шкатулка, та самая, с дарами богини Зииты. Та, из-за которой Элену, находящуюся в моём теле, едва не убили. Та, из-за которой и за мной гонялись Лекс и Аманда.
Я вспомнила всё.
Моё неожиданно попаданство.
Обещания Гриши.
Академию и студентов.
Закари…
Воспоминание о последнем особенно сильно взволновало. И сердце сжалось от неясной тревоги и страха. Того самого страха, что его, несносного ректора, я больше никогда не увижу.
Но тем не менее, я взяла в руки шкатулку. Брать её совсем не хотелось, вот только как ещё понять, из-за чего вся эта круговерть происходит?
Крышка, украшенная дивными цветами, вместо лепестков у которых были драгоценные камни, не поддалась, когда я попыталась её открыть. Ни с первого, ни со второго раза. Зато с внешней стороны, к самому дну, оказалась прилеплена записка. Хотя нет, не записка, а самое настоящее письмо.
От кого? Вот ни за что не догадаться… От самой Элены.
«Елена, прости, что так вышло…» – гласило начало письма. Оно было написано ровным, красивым почерком. И имело стройное повествование, слова за словами вились, будто нити шёлковые.
«Я не знаю, как так вышло, что моё место заняла не та, с кем мы заключили договор. Но да это теперь не важно. Куда важнее то, ради чего я вырвалась в ваш мир.
Шкатулка. Дары богини Зииты, те самые, за которыми ведётся нешуточная охота в моём, родном мире. Мало кто знает, что это за шкатулка такая и уж тем более мало кто осознаёт, какое могущество таиться под красивой крышечкой. Нет, многие догадываются и придумываются себе всякого, вот только всё это далеко от истины.
Божественные дары, они даны для того, чтобы люди разумные стороной их обходили. А мы, напротив, летим к этому «свету», мечтая не только крылья обжечь, но и спались всё в округе. Дотла. Я изучила много фолиантов, в которых хоть косвенно, но упоминалось о шкатулке. И вот в чём беда – все, кто брался писать о ней, вдруг умирали, так и не завершив трудов своих. На первом фолианте я подумала, что всякое может случиться. Когда такая участь постигла и второго книгописца – засомневалась. А уж когда и пятый, и десятый смерть свою нашли, описывая сей странный предмет, тут уж я не на шутку испугалась.