Очень хотелось Пашке заиметь ноту. Хотя бы один разок…
Глава 9Финт ушами
Вернувшись в свой район, Пашка забрал фотку в рамке и поспешил домой, но тут же с досадой обнаружил, что квартира опять превратилась в поле боя.
Объявившийся и сильно нетрезвый отец и мать орали на кухне так, что их было слышно ещё у подъезда. Скрипнувший зубами, Пашка, влетев в квартиру, вместо приветствия свёл энергию обоих в ноль. Он очень надеялся, что никто из соседей ещё не вызвал ментов: во-первых, подобная слава их семейки была уже в печёнках, а во-вторых, тогда придётся этих придурков на ноги ставить.
Приложуха похвалила альтруизм парой недоведённых «П».
Пашка был зол и устраивать вырубленных родаков поудобнее не стал, только выключил на плите кастрюлю с супом и пошёл в комнату выполнять квест. Повесить получившуюся картину возможности не было, и Пашка прислонил её к чашке на тумбочке у кровати. Но игруха начала душнить и такое не засчитала.
— Блин! — выругался он, и пошёл искать батины инструменты.
На балконе невозможно было ничего откопать, а за то, как Пашка там всё перерыл, в прежние времена ему бы дали нехилых люлей. Но наконец-то молоток и гвозди обнаружились.
Повесив картинку, Пашка поспешил войти в «Дополненную реальность». Но ни пять сотен баллов, ни десятая в строке отзеркаленная квадратная «С», давшая пятьдесят шестой уровень, ни дракон, особо не порадовали, потому что новое задание гласило:
«37. Помоги Ивану Лебедеву сдать лабораторные по химии. Награда — 1 000 баллов».
Пашка скрипнул зубами от злости. Поступившего в утешение дракона разбил с такой силой, словно хотел пальцем пробить экран. Какого хрена оно издевается⁈ Почему Пашка должен помогать этому недоделанному лоботрясу⁈ И как, блин⁈ Нажать химичке поставить пятёрки (хотя с Лебедева и тройбанов хватит)? Чтобы он не фига не делал, и за чужой счёт дальше продолжил⁈ Интересненькое дело!
Пока Пашка свирепо таращился в экран телефона, поступила тысяча баллов — за вторые сутки без общения с Лосевым. Наступила полночь.
Чтобы как-то расслабиться, Пашка хотел сначала в туалете уединиться, потом вспомнил, что предки вырублены в ноль, и никто к нему не зайдёт. Так что свои дела сделал на кровати, и в порнухе даже звук на всю врубил без каких-то там наушников, хотя приложуха и обозвала за то бараном. Потом Пашка всё-таки заказал себе новые айрподсы, но с оплатой при получении — на карту он, опасаясь банковских санкций, из сбережений Марципана закинул немного.
Следом, чутка подумав, вернул двадцать тысяч в коробку из-под фена. Чтобы не тратить потом баллы на разрешение конфликта с предками. Заказал пиццу с расчётом наличными и обожрался ею до того, что дали свинью. Вернул энергию на максимум и с новым приливом сил восторженно уставился на эмблему «Дополненной реальности» на стене. Может, лет через сто, и с его могилы земля кому-то будет удачу приносить! Не даром именно его одарили божественными полномочиями. Но это только если Пашка вообще помрёт, так-то, может, и не захочет.
Игруха дала квадратную отзеркаленную «С».
Ладно, будут Лебедеву лабораторные.
И ещё подумал Пашка, что можно кого-то заставить игрухой взять себя на работу. Фиктивно, разумеется. Типа пусть считают младшего Соколова где-нибудь кем-нибудь, а он будет просто приходить и получать зарплату.
Потом уставился в потолок. Тоже на воровство тянет.
Что же придумать-то?
А если подобрать работу, которую он сможет игрухой делать? Чтобы все были довольны?
Только вот какую…
Второй варик — заставить на работу Кумыжного ходить, а бабки отдавать Пашке. Так-то он девятью сотнями рублей ещё вообще за свой беспредел многолетний не рассчитался. И вдобавок Пуп с Васиным имеются, только с них навряд ли что финансово сильно можно поиметь, так что так и так надо какой-то финт ушами придумать.
Пашка проверил банковское приложение. Деньги историка продолжали висеть замороженными на счету. Как там провёл выходные Игорь Дмитриевич? Не позабыл в панике собственную дату рождения?
Пашка хмыкнул.
В школу он выдвинулся раньше, чем предки в кухне на полу зашевелились, оплатив ещё соткой очков полнейшую бодрость, хотя она и так была больше шестидесяти процентов. Зарулил в цветочный и купил Люське здоровенный жёлтый подсолнух, а потом взял себе бабского навороченного кофе (кстати, оказавшегося очень вкусным!) и стал ждать на остановке.
Люську подсолнух привёл почти в такой же восторг, как субботник. Она немедленно попросила Пашку себя с ним фотографировать, так, что они едва не опоздали в итоге на первый урок.
Толик, сидящий за их партой в кабинете физики, радовал общественность огромным ярко-лиловым фингалом под левым глазом.
— Это что⁈ — выпалил Пашка, плюхаясь на своё место.
Физичка встала, подошла к кафедре и завела про несамостоятельные и самостоятельные разряды.
— Братело Абдулова подогнал своих кентов рассказать мне, как правильно вести себя с детками, — хмыкнул Толик вполголоса.
— А чего ты такой довольный? — поразился Пашка подозрительно.
— Хочешь верь, хочешь не верь, но я им всем навалял, — шепнул Толик. — Пятерым так-то. Как — сам не понял, если честно.
— Востриков, надеюсь, ваш лик изуродовали не мои коллеги за болтовню на уроках, — прикрикнула физичка. — Ну-ка расселись с Соколовым живо!
Перед алгеброй Пашка накинулся на приятеля, жаждая подробностей. Понявший, что его не стебут и в историю поверили, Толик стал красноречивым. Дэну Абдулову было двадцать три года, и был он, как считалось на районе, отшибленным. Навряд ли ради защиты от непрезентабельного на вид увальня Толика, а скорее для эффектности, на разборку в субботу он привёл ещё четверых дружков. В итоге у Толика остался фингал, а у шайки Абдуловского брата, надо полагать, психологическая травма. Ко всему прочему, как пятеро мужиков уносили ноги от пухленького десятиклассника ещё и видели прохожие, а потом оказалось, что кто-то даже снимал из окна (правда, только концовку эпичного махача).
— Короче, я опять звезда ютуба, — подытожил Толик. — Но в этот раз…
Договорить звёздную историю он не успел, потому что тут к ним подошёл сам Абдулов.
— Толян, я это… короче, извиниться хотел, — промямлил он. — Если созреешь, можем, короче, после школы с пацанами пивка бахнуть за гаражами. Я угощаю.
Пашка затаил дыхание. Если ща окажется Толик крысой, которая только и рада к популярному кодлу примазаться, сведёт он ему в ноль не одни только драки, но и умение ссать, блин, стоя!
— В жопу себе закачай то пивко, — доверительно порекомендовал Толик. — Свободен.
Настроение Пашки без всяких там баллов оплатных само собой тут же поднялось на максимум. Всё-таки друг его — отличный пацан!
На алгебре, из уважения к Зинке, занимался Павел Андреевич уроком. А вот на обществознании залез в свои собственные навыки. Поднял драки (ближний бой) с серединки шкалы до конца, потом ещё, хохмы ради, игру на гитаре (всегда хотел научиться) и внезапно попавшееся на глаза айкидо. Захотелось опробовать. Интересно, а если убрать айкидо и схлестнуть их с Толиком, то кто победит?..
Приближался урок химии. Час благородных дел.
Лебедев по этому поводу как-то позеленел даже немного. Пашка уже, понимания ради, поискал в его памяти по слову «лабораторная», и выяснил, что задолжал Лебедев их химичке с начала семестра, и на сегодня она назначила ему последний срок сдачи. Лебедев подошёл к проблеме широко, собрал бабки и купил какие-то ответы в интернете, но очень боялся, что ему зададут хотя бы один вопрос и разоблачат полностью.
Нажать ей просто принять лабораторки?
Пашку разобрала досада. До появления чудо-игрухи он не мог бы себе позволить покупать готовенькие домашки. Это прямо запредельно как-то. Живут же, мать твою, российские школьники! А ему, Пашке, надо на таких свои баллы растрачивать.
Приложуха дала змею и лисицу.
А кто спонсирует Лебедеву ебланство? Если батя его кровный даже алименты сраные не платит?
Уж не Пашкин ли отец там проявляет невиданную щедрость в чужой семье⁈
В конце концов, Бог Всемогущий пришёл к компромиссу, который должен был устроить и игруху, и его чувство справедливости.
Наведя на молоденькую химичку камеру, он вошёл в «назначить действие» и прописал: «вызвать Лебедева к доске и весь урок спрашивать по лабораторным работам, вытрясти из него всю душу, но всё равно проставить за каждую… — Пашка замялся, но потом таки набрал: — … четвёрку».
Он приготовился к свободному уроку с бесплатным цирком.
Но всё пошло не по плану.
На седьмой минуте мытарств Лебедев положил мел и промычал едва слышно:
— Карина Аркадьевна, я всё скатал. Я ничего не знаю.
Запрограммированная училка не сдалась:
— Значит, будем разбираться. Пиши на доску всё и рассказывай, почему, ты думаешь, там именно это.
— Эй, а чё, так можно было⁈ — подал голос Краснопупинский, и класс заржал.
К концу первой лабораторной на глазах Лебедева были слёзы.
— Можно мне выйти? — взмолился он. — Я не знаю…
Нужно отметить, что Лебедев в целом был существом неразговорчивым. Самой хохмой было смотреть, как он рассказывает наизусть стихи. Пашка не помнил ни разу, чтобы отпрыск батиной шалавы сдал Лидочке что-то при классе. По ходу, бубнил рифмы потом наедине, в романтичной атмосфере, так сказать.
Может, нажать ему сделать химичке комплимент? Вот это совсем ржака выйдет. И как она потом выкрутится, чтобы поставить нормальную оценку?
Пашка почти решился, испытывал он к Лебедеву, которому раньше по большей части сочувствовал, теперь что-то, очень близкое к ненависти.
Но вдруг одноклассник бросил на пол мел, обхватил себя за плечи, и начал покачиваться из стороны в сторону, пялясь на тряпку для вытирания доски. 10-й «Г» заржал, Кумыжный, кажется, взялся снимать на телефон видео, и только Подушкина вскочила, какая-то непривычно свирепая, и закричала, словно бы даже на учительницу: