Приложуха подкинула ещё и лисицу.
Бросив размышления, Пашка поспешил в сортир: скоро должна была прийти Зинка, а подростковый организм требовал своего.
Блин, решить бы вопрос с хатой для траха, и с удовольствием бы Пашка пожил у Зины подольше.
Приложуха дала барана.
Зинка немного припозднилась, и Пашка даже начал волноваться. Припомнил о пропавших бабах историка. Что, если в округе маньяк, специализирующийся на пенсионерках?
Но Зинка на телефонный звонок ответила и сообщила, что зашла выпить кофе с женщиной, с которой они сидели рядом на концерте. Обсудить впечатления.
Вернулась очень довольная. И с таким смаком о концерте рассказывала, что Пашка, грешным делом, подумал, не сводить ли Люську в филармонию, но потом решил поумерить пыл и экспериментов не ставить. Всё-таки, Зина очень хорошая, но из совсем другого поколения.
Уснул опять сам, естественным путём.
А вот разбудил Пашку телефонный звонок. Оказалось, что в сервисе все звуки врубили обратно, а он позабыл отключить. Но это была не мамка, и не батя. А самое неожиданное, что только могло позвонить в воскресенье с утра и позвонить вообще.
А именно — отчаливший в армию ненавистный брат Серёга.
Пашка недоверчиво уставился на дисплей в коридоре: когда начал бренчать рингтон, и он проснулся, свёл звук на минимум прямо на ходу, чтобы Зинку не разбудить.
Пашка зашёл на кухню, закрыл дверь и всё-таки ответил.
— Ну ты, братуха, дал! — зачастил в трубку Серёга. — Мать просила пиздюлей тебе вставить, но знаешь, я тобой восхищаюсь! Сам бы ему вломил, козлу старому! Может, ещё и вломлю, когда приеду, серьёзно! Охренеть у нас папаша. Советую ещё в пакет насрать и двери его кикиморе как следует обработать. У мамы вообще забрало упало. Самоуважение на нуле. Ты где сейчас?
— У подруги, — неопределённо ответил Пашка. Он пялился на рычажки плиты квадратными глазами, отказываясь верить происходящему.
— Ничёсе! Подруга? У тебя? Вот это не хило ваще! Ты красава. Тебе, может, чего на карман подкинуть, пока мать остывает? Этого уёбка вообще к ней не подпускай, понял?
— Да он и не рвётся, — промямлил Пашка. А потом добавил: — Бабло пока есть. Я подрабатываю.
Телефон у уха вздрогнул от вибрации.
— Хера се! — восхитился Серёга. — Такое впечатление, что это ты в армии, а не я. Прикол, я служу, а мужиком мой младший брат-хлюпик заделался. Кому расскажи — не поверят. Не кипятись! Я вообще без подъёба. Ты мне смсь, если чё. Я буду, как смогу, перезванивать. С баблом не мнись, если надо. Мать подурела, но по телефону ей хер чё объяснишь. Короче, ты — красава. Держись там! И про пакет подумай. Тема стоящая!
Вслед за звонком от Серёги пришли три тыщи на счёт.
Пашка просидел, пялясь, как крутится на экране приложухи иконка лежащей на боку «G». Произошедшее не укладывалось в голове. Это сейчас мудень-братец похвалил его, что ли? Денег ему по своей воле дал? Старший брат им… гордится? Им, Пашкой?
Охренеть. Очевидное и невероятное.
Даже управление реальностью через приложение в телефоне таким чудом не казалось… Подменили его там, что ли, на нового?..
Глава 15Перепрошивка
Почти всё воскресенье Пашка смотрел сериалы, но делать это при Зинке почему-то казалось неправильным, хотя он был уверен, что она бы не сказала ему и слова. И даже, возможно, не осудила бы и про себя. По ходу, именно потому и не хотелось.
В общем, он около обеда двинул в кофейню с мягкими диванами и выполнял квест там, безбожно тратя доходы от Весёлой фермы.
Дерзко заказывая то, что нравилось, не глядя на цену, прикладывая карту к терминалу официанта, Пашка всё ещё чувствовал восторг. Такие действия помогали самоутверждаться, быть независимым и взрослым.
Он был как они, люди в квестовых сериалах. Начинал таким быть.
Пашки нравилась жизнь, про которую он смотрел, нравилась всё больше и больше! Никакая это не фантастика! Раньше Пашка воспринимал кино о богачах на одном уровне с фильмами о вампирах, оборотнях и пришельцах. А теперь понял, понял: так тоже бывает! Реально!
Правда, то и дело в нём ещё вспыхивала зависть. Она была уже не злобная, с примесью чего-то вроде ненависти к тем, кто живёт лучше него, пусть бы даже и по сюжету фильма. Но она всё ещё присутствовала.
И, конечно, пополнялся список того, что Пашка хотел сделать в своей жизни так же, как на экране.
Самым неприятным было то, что больше всего он хотел сделать себе нормальных родителей. Вот таких: мамку, которая похожа на куколку Барби и на завтрак ставит перед детьми оладьи с горками из взбитых сливок и голубикой, батю, который носит пиджак и галстук, продаёт по телефону акции и берёт сыновей поиграть с собой в гольф на частном корте или покататься на парусной яхте. Такому бате, пожалуй, простил бы он даже любовницу — только красивую, настолько, чтобы и самому слюни пускать от её сисек и задницы.
Но вот перенастраивать перманентных предков игрой не хотелось. Казалось Пашке, что они, во-первых, всё непременно испортят, невзирая на кучу потраченных баллов, а во-вторых, что не заслужили, совершенно не заслужили от него милости! Они за всю свою жизнь не сделали ему ничего хорошего или даже просто нормального, вот что!
Уж лучше назначить кому-то себя, блин, усыновить!
За время пребывания в кофейне Пашка заимел четыре недоведённые «П» и семьдесят первый уровень, шесть запятых и семьдесят второй уровень, пару львов, целых девять змей и семьдесят третий уровень, лису, свинку и овна.
Когда в половине десятого вечера пришли три платежа от Весёлой фермы, а приложуха начислила ещё три запятые и три цельные «П», он засобирался домой. Но тут нежданно позвонила… мать.
— И долго ты будешь по канавам валяться, скотина⁈ — первым делом рявкнула она, и Пашка, поначалу даже обрадовавшийся, тут же пожалел, что поднял трубку. — Хоть бы раз спросил, жива ли мама, здорова ли! Третий день домой носа не кажет, когда мать при смерти! Нормальный у меня сын, ничего не скажешь! На зависть всем соседям! Отца из дома прогнал, опозорил семью и сбежал! Чтобы был дома, слышишь⁈ Я на тебя заявление в милицию напишу! Ты малолетка ещё сопливая, ты обязан слушать родителей! Закон на моей…
Пашка сбросил вызов и смахнул пуш-уведомления с драконом и недоведённой «П».
Мать позвонила опять, и он кинул её номер в ЧС.
Вот сука старая! Да как таких вообще земля носит⁈ Сама выгнала несовершеннолетнего на улицу, и сама же…
Хотелось пнуть ногой стол или врезать кому-то.
Игруха дала дракона.
Пашка расплатился и пошёл к Зинке домой, сам на ходу дыша, как дракон, только что пар не пускал.
Но в квартире учительницы быстро пришёл в норму.
Ожидая, пока она накроет заботливо приготовленный ужин, Пашка заметил, что Зинка как-то подозрительно к лампам на кухне приглядывается. А потом она сообщила, что кажется ей, будто свет стал ярче. Пришлось сознаваться в уборке.
— Вот это ты молодец, Пашенька! — совершенно растрогалась математичка. — А я уже стала думать, что опять инсульт. Тогда вроде привычные вещи другими воспринимаются. Ну даёшь! Такого и не ждала! А я не достаю никак к ним, стремянки-то нет. Вот спасибо тебе! Не перестаёшь меня удивлять! И как я вчера не приметила? Вот сейчас кажется даже, что дышать в доме стало легче.
За ужином Зинка рассказывала о соседке, дочку которой подтягивает по математике. Училась девочка не в их школе, занималась балетом и из-за постоянных тренировок отставала по всем предметам.
— Такая умничка, но очень уж себя загоняет, — делилась впечатлениями Зинка. — Занимается с четырёх лет. Только вот боюсь, что это — мечта её мамы. А Леночка просто не хочет её расстраивать. Видно, что рвётся она с подружками погулять, а не разбирать цифры, и что очень она изнурённая. Тоненькая, как тростинка. Иногда едва сдерживаешься, чтобы не взяться другим объяснять, как поступать лучше и правильнее…
Спать они улеглись довольно рано, и пришлось энергию сводить игрой, хотя разумнее было бы потратить ночь на сериалы, чтобы уже добить их. Пашка приловчился смотреть кинцо на плюс два к скорости, так выходило куда быстрее, но всё равно дофига длинный выдали списочек.
Лавриков опять не приснился. Утром Пашка нашёл тыщу за необщение с Лосевым и очень гневное сообщение от матери в вк, где она по такому случаю даже завела себе страничку.
Но не ответил. Энергию вернул игрой, с удовольствием позавтракал по-домашнему с Зинкой, и они выдвинулись в школу. Следовало разбираться со сбоями в Весёлой ферме.
Но сначала пришлось разбираться с Лебедевым, потому что он тоже на уроки наконец-то явился.
— Пошли отойдём, — решил Пашка быть умнее, и сам подвалил к нему после физики.
Лебедев глянул исподлобья, но согласился.
— Короче, батя мой — мудень, — через силу объявил Пашка на улице, куда они вышли подальше от чужих ушей. — Но тут я ничего сделать не могу, — в кармане завибрировал телефон, — и хера с два он меня послушает, если я скажу возвращаться. Так-то мне пофигу, потому что я с мамкой больше не живу. Но я же не бог, чтобы управлять им, блин.
Опять завибрировало в кармане.
— Он на маму орёт! Он толкнул её! Недовольный постоянно! Мне не даёт продохнуть! Моральный урод и выродок!
Зачесался кулак Лебедеву врезать. Только сам Пашка имел право говорить такую правду о своём бате, но уж никак не придурок, чья мамаша направо и налево раздвигает ноги!
— Короче, не впутывай меня в эту хрень, вот что, — просвистел Пашка. — Я же тебе не предъявляю за то, что…
Лебедев побелел, и Пашка счёл лучшим прикусить язык.
— Я пошёл, — мрачно отрезал он. — На алгебру не хочу опаздывать.
И он понёсся в школу почти бегом, тогда как Лебедев на второй урок не явился вовсе. И вообще в тот день свалил куда-то с концами.
Уже после Зинкиной алгебры Пашка нашёл две «G» на боку, перевёрнутый «игрек» и дракона, вибрировавшие во время разговора на улице.
Обществознание и кусок химии он посвятил изучению проблем, возникших в работе Весёлой фермы, хотя сидящий рядом Толик мешал довольно сильно.