– Хочешь сказать, ты не была готова к настоящей жизни?
– Да, так будет точнее. У меня была своя жизнь. Свой маленький мирок с собственными правилами и законами. А весь остальной мир был отрезан для меня.
Кристина забралась на кровать с ногами и потянула на себя плед. Алексей встал и, накрыв девочке ноги, вновь сел рядом с ней.
– Просто находясь в этом искусственном мире, созданном специально для меня, я оценивала остальной мир теми же категориями. Не зная ненависти и зла, я считала, что таким и должен быть мир вокруг меня. Вокруг всех нас! А тут такое! Взрослые, серьезные люди желают мне смерти! А я им ничего не сделала плохого, Лёш! Я никому ничего плохого за всю свою жизнь не сделала! – Ее голос дрожал, срываясь в слезы. Она старалась не плакать, но повязка на глазах все же стала влажной за минуту.
Соловьев обнял Кристину. Она обхватила его своими тонкими ручонками и прижалась к нему так сильно, как только могла. Ее тело вздрагивало от рыданий. Больше она не могла сдерживаться и играть роль взрослой. Ей хотелось быть маленькой и хрупкой. Хотелось вернуться в свой теплый и добрый мир, чтобы ничего больше не угрожало ни ей, ни ее друзьям. И еще ей хотелось, чтобы в этом мире был Лёша. Чтобы он был всегда рядом и мог вот так просто взять и обнять ее в трудную минуту. Она чувствовала, что он не такой как все остальные взрослые этого жестокого мира. Она чувствовала, как сильно бьётся его сердце, как отчаянно замирает его дыхание при каждом её содрогании. И оттого ей становилось еще больнее. Ведь она понимала, что это всё не навсегда. Что этот миг пройдет, и они вновь останутся лицом к лицу с этой ужасной и враждебной действительностью. А потом, когда все закончится, вернее, если все закончится, она вернется к своей прежней жизни. А Лёша вернется к своей.
Соловьев держал в руках эту маленькую хрупкую девочку и не знал, чем помочь ей, как отвлечь от того, что произошло накануне. А ведь она права! Почему ей грозит опасность? Из-за чего? Только потому, что она сможет видеть? Потому, что бедная слепая девочка сможет увидеть этот жалкий и жестокий мир, он ополчился на нее? Как же несправедливо! Сколько еще ей предстоит вытерпеть ради того, чтобы увидеть изнанку этой жизни с её отбросами и грязью? Получается, что все это зря… Все ради чего страдает это хрупкое создание, станет ей враждебным, как только она сможет видеть. Нет, нет, нет и еще раз нет! – Мысленно крикнул журналист. Он не позволит этому гадкому миру исказить то прекрасное, что в нём еще осталось! И он сделает все, чтобы Кристина смогла увидеть только лучшую часть этого мира! Общалась только с лучшими его представителями! Долгие годы Алексей искал свое призвание. После той автокатастрофы он потерял веру в этот мир. Во вселенную, в которой, как ему казалось, больше нет места добру, он больше не верил. Но сейчас, держа в руках самую чистую и хрупкую душу на земле, он понял, что единственное, чего он хочет, это сделать так, чтобы эта душа осталась кристально чистой! Чтобы, несмотря на всю грязь этого мира, эта девочка видела перед собой только прекрасное! Он еще не знал, как это сделать, но в его душе появилось четкая уверенность в том, что теперь он знает, зачем он тогда выжил!
В дверь постучали. Кристина отпрянула от Алексея и, взяв себя в руки, произнесла:
– Войдите!
На пороге появился Озука. В руках он вертел мобильный телефон. Заметив, что явился не в самый лучший момент, он деликатно кашлянул и радостно сообщил, что связь с родителями Кристины вот-вот будет налажена.
– Только, скажите, что Наталья Ивановна уже приехала и сейчас отдыхает у себя в номере. Все остальное можете не скрывать. Вы в Праге, в замечательном отеле "Ренесанс". Завтра подводим итоги и снимаем повязки. Он улыбнулся еще раз и, с виноватым видом, протянув Соловьеву телефон, удалился.
– Ну что звоним маме с папой? – Как можно бодрее предложил Алексей.
– Звоним.
Впервые за последние сутки Кристина улыбнулась, и от этой улыбки у Алексея на душе сделалось гораздо теплее.
***
Русского языка Кэбмен не знал, и потому расшифровка перехваченного телефонного звонка заняла несколько минут. Вчера вечером он встретился в ресторане со своим информатором – прекрасной чешкой Полиной. С ней таксиста связывало несколько совместных операций. Как информатор она была практически бесценна, поскольку могла добыть практически любую информацию. Девушка зарабатывала на жизнь практически тем же, чем и он сам – продавала информацию, которую добывала всеми возможными путями. После ресторана они под видом влюбленной пары прошли к ней в номер, где таксист установил (мощный прибор для перехвата сигнала). Электроника сработала безукоризненно. После восхитительной ночи в обществе обворожительной Полины, Кэбмен проверил улов. Из отеля за ночь прошло семнадцать звонков. Из них только один был запаролен. Его он и проверил в первую очередь. Результат не заставил себя долго ждать. Звонила Кристина Громова. Она разговаривала семь минут со своей матерью. Судя по разговору, женщина была крайне встревожена. Получив полный перевод текста, таксист начал обдумывать план реализации покушения. Теперь у него не было ни малейшего сомнения в том, что в одном из люксовых номеров находится его заказ. Полину он попросил уйти до вечера, а после вернуться, дабы не вызывать подозрений у персонала. Так она и поступила. Ровно в восемь вечера девушка вернулась в отель с коробкой пиццы. Попросив портье не беспокоить её и её друга, она поднялась к себе в номер.
– Ты сделала все, как я велел?
– Даже больше, я захватила нам перекусить. – Кокетливо промурлыкала Полина, запирая дверь.
– Отлично. – Ответил мистер Коллер и выпустил в девушку три пули из пистолета с глушителем. На лице Полины замерла маска ужаса, и она медленно сползла по стенке на пол. Таксист не стал трогать ее тело. Он погасил свет, сел в комнате на кровать и стал ждать наступления ночи.
***
Номер утопал во мраке. Тишина звенела так, что можно было оглохнуть. Элис сидела в кресле, стараясь не двигаться и не издавать ни единого звука. Её глаза давно привыкли к темноте, и она могла спокойно различить маленький силуэт на кровати. Она выбрала позицию так, чтобы любой вошедший в номер не мог ее видеть. После входной двери был небольшой холл, из которого можно было попасть в ванную комнату, дальше была гостиная, уставленная резной мебелью. Слева была дверь в спальню. Первое, что видел входящий в нее человек – большая двуспальная кровать. Элис же сидела на кресле за дверью, а потому её никто не мог обнаружить раньше времени. Когда лицо озарил мобильный телефон, запрограммированный оповещать владельца о потери сети, Элис взглянула на экран. Палочки-индикаторы сигнала одна за другой погасли, и телефон перестал быть полезен.
"Началось" – подумала девушка и взвела курок пистолета. Близилось мгновение, которого она ждала несколько лет. Убийца ее родителей должен был предстать перед ней с минуты на минуту. На сей раз она не испытывала пьянящего чувства опасности, так горячо любимого ею. Сейчас она боялась. Этот страх сжимал её грудь, не давая сделать глубокого вдоха. Единственное чего она не боялась, так это смерти. Она давно привыкла к этой страшной попутчице своей профессии и практически не замечала её. Страх, который одолел в эти мгновения, был порождением её сущности. Она всю жизнь положила на поиски убийцы своих родных. Пожертвовала своей карьерой, личным счастьем, свободой, отдав всю себя на служение этой цели.
После того, как Элис Смитт похоронила своих родителей, она поклялась себе найти их убийцу. На правосудие рассчитывать не приходилось. В тюрьмах Европы заключенным жилось гораздо лучше, чем многим людям, которым не посчастливилось попасть в, так называемый, средний класс общества. Да и вовсе не правосудия она жаждала, а скорее возмездия. Единственное о чем были ее мысли в тот момент, это как можно раньше вогнать обойму, другую в исполнителя заказа. Но для этого нужно было найти заказчика. Пропав из поля зрения всех друзей и знакомых, Элис с головой окунулась в преступный мир Лондона. Она начала копать с самых низов. Покалечив добрую дюжину мелких карманников и медвежатников, она по крупицам собрала информацию о банде, грабившей ювелирные магазины. В конце концов, благодаря своей работе и помощи знакомого полицейского, который передал ей копию дела, над которым работал ее отец, она смогла выйти на их след. Все решил случай. Ей посчастливилось взять информатора, который наводил банду на самые лакомые кусочки. В её руках оказались адреса магазинов, на которые положили глаз бандиты. Выбрав наиболее дорогой, она принялась дни и ночи напролет вести за ним наблюдение. Люди входили и выходили из магазина, и никакой логики в их передвижениях Элис не видела. Но в один из дней она заметила, что в машине неподалеку от неё сидит молодой человек с фотоаппаратом. Он сделал несколько снимков ювелирного и уехал. На следующий день ситуация повторилась. Еще через день тот же парень зашел в магазин под видом покупателя. Через сутки он сделал покупку в этом магазине, и Элис поняла, что объект её наблюдения собирает информацию. Упорство девушки, наконец-то, принесло плоды. Наверняка, это один из членов банды, решила Элис. Никто не может совершать столь изысканные ограбления и оставаться не пойманным на протяжении столь внушительного отрезка времени. Естественно все налеты банды были тщательно спланированы, не смотря на кажущийся сумбур их действий. Девушка переключилась с ювелирного на молодого человека, который с каждым днем питал все больший интерес к фешенебельному магазину. Парень появлялся практически каждый день на протяжении месяца. Он скрупулезно изучал все передвижения персонала. Записывал время, завоза товара и снятия кассы инкассаторами. Часами чертил схемы в блокноте и фотографировал, фотографировал. Через неделю слежки Элис поняла, что сможет вычислить точную дату нападения банды, только поняв их логику. Рассудив, что основным мотиватором должен послужить наиболее благоприятный баланс между наличием выручки и остатком товара, Элис решила последовать примеру своего временного визави. А как бы поступила она на их месте, какой из дней выбрала бы для о