Так цефеиды стали «верстовыми столбами» Вселенной, помогая астрономам, а в будущем и космическим навигаторам, вычислять расстояния в черном мраке космоса.
3. МИРИДЫ. Не все звезды подмигивают из глубины пространства строго по секундомеру. В созвездии Кита есть звезда Мира (само название ее означает «удивительная»). Так вот эта звезда вспыхивает, совершенно не глядя на часы или на календарь. Один раз в наш земной год сияет она своим полным блеском. Однако это сияние далеко не всегда наступает в одно и то же время.
Такие неправильные звезды, по имени Миры, астрономы часто называют миридами. Но дать название — еще вовсе не значит познакомиться и изучить. В этом отношении астрономам пока похвастаться почти нечем. Механизм и причины неправильных колебаний яркости мирид ученым не ясны. Тут предстоит много работы…
И наконец, уже в самом конце экскурсии, Юрий Николаевич рассказал о последнем и самом невероятном открытии в астрономии за многие годы. Так он сам и сказал. Он даже добавил, что многие выдающиеся ученые считают, что это открытие еще перевернет многие представления об окружающем нас мире, а главное — представления о том, как этот мир возник. Речь идет о сверхзвездах, или, как их еще иначе называют, квазарах.[3]
СВЕРХЗВЕЗДЫ — КВАЗАРЫ. Их открытие произошло совсем недавно, в 1963 году. Казалось бы, что нового можно найти на звездном небе после того, как человек столько лет его наблюдает? Но виновной на этот раз в сенсационном открытии оказалась новая отрасль науки — радиоастрономия.
Огромные чаши радиотелескопов выудили из хаоса космических радиосигналов точные сведения о том, что пять небесных объектов, которые до сего времени считались слабыми звездами нашей Галактики, на самом деле вовсе не так слабы, лежат далеко за пределами нашего звездного архипелага и вообще представляют собой совершенно необъяснимую загадку.
Астрономы уже давно целились радиотелескопами в разные звезды. Увы, единственная звезда, от которой удалось получить отчетливый радиосигнал, Солнце. Причем, его радиоголос оказался таким слабым, что, будь Солнце удалено от нас хотя бы на расстояние до ближайшей звезды (например, Альфы Центавра), радиосигналы нашего светила не удалось бы поймать даже самым чувствительным приемником.
Отчетливыми радиоголосами обладают лишь далекие галактики — гигантские скопления звезд. Сигналы, принимаемые оттуда, создаются как бы хором голосов всего звездного населения и потому гораздо сильнее излучения одной звезды. Можно также уловить радиоволны от расширяющихся туманностей, возникших на мест вспышки сверхновой. Но не «голоса» отдельных звезд…
И вдруг…
Трудно сказать, кому из радиоастрономов первому пришла в голову мысль «послушать голоса» крохотных, далеких и ничем не примечательных светил. И вот — первая сенсация. Мощность «радиоголоса» даже самой маленькой из этих пяти звездочек оказалась примерно в сто раз больше, чем… Чем мощность всей нашей Галактики — гигантского звездного архипелага, населенного почти двумястами миллиардами гигантских солнц!
Ученые знают, что чем крупнее звезда, чем выше ее температура, чем ярче свет — тем больше радиоволн испускает она в пространство. Зная радиоизлучение звезды, можно решить и обратную задачу: по радиоголосу узнать примерно ее яркость.
Результаты сложных расчетов совсем поставили астрономов в тупик. Да и кто из нормальных людей поверит в это? Ведь если предположить, что каждая такая звезда светит хотя бы один миллион лет (а это для масштаба Вселенной срок совсем пустяковый. меньше, чем для нас секунда), то за это время в ее адской топке должно было без остатка сгореть по крайней мере сто миллионов наших солнц. Или, иначе говоря, такая звездочка за три с половиной дня потребляет в качестве космического горючего солнце, которое сгорает без остатков, без углей и золы…
Никто, конечно, сначала не поверил, что такие «звездочки» вообще могут существовать. Небесные тела тоже ведь подчиняются определенным физическим законам.
Возникло предположение, что это не звезды, а гигантские галактики. Они, дескать, так удалены от нас, что поневоле кажутся слабыми огоньками.
Снова бросились радиоастрономы и просто астрономы к своим инструментам. Снова начались исследования. Нет, не получается. Размеры странных небесных обитателей раз в десять меньше, чем полагается для обычных галактик.
Не звезды, не галактики, что же?.. Пока ученые назвали их квазарами, или сверхзвездами. Пока о них спорят. Гипотезы рождаются одна за другой. Но от предположений до строгой теории — дистанция огромного размера. И трудно сегодня сказать, когда она будет преодолена.
К концу дня ребята здорово устали от обилия сведений, или, как выразился Никола, «количества информации», свалившегося на их головы.
Вечером, вернувшись домой, и весь следующий день Никола не показывался. Он переписывал в свою тетрадь все, что запомнил из рассказа астронома. При этом он снова и снова путешествовал в справочники и энциклопедии и не успокоился до тех пор, пока все записанное не улеглось у него в голове.
Но все это случилось позже. А пока… пока они еще находились на территории Главной астрономической обсерватории Академии наук, даже не подозревая, что события дня далеко не исчерпаны.
— Между прочим, не поведают ли мне джентльмены удачи, как они попали в эту скромную обитель науки?
Джентльмены не выразили восторга по поводу столь прямолинейного вопроса, и на некоторое время беседа прервалась. Они лежали втроем на земляном валу, окружавшем радиотелескоп, и с одинаковым удовольствием подставляли солнышку спины. Экскурсанты уехали, и мальчишки остались в обществе молодого астронома одни. Ничто так не настраивает на философский лад, как горячие лучи и возможность никуда не торопиться. Никола лениво ответил:
— Вообще-то почти случайно.
— Ну? А я-то предполагал, что почтенные гости прибыли осмотреть конференц-зал, где им предстоит прочесть цикл лекций. А конкретнее? Какие силы занесли вас к нам?
И тогда разомлевший на солнцепеке Витька пояснил:
— Мы удрали из школы. С торжественной линейки. Домой рано. Решили съездить… Тем более — мы давно собирались насчет звезд и других цивилизаций выяснить.
— И как?
— Что «как»?
— Выяснили?
Витька сел, поджав под себя ноги.
— Нет, а вот вы скажите, Юрий Николаевич, с научной точки зрения может быть где-нибудь планета, на которой жизнь, ну, вот точь-в-точь была бы похожа на нашу?
— И чтобы там пионеры с линеек удирали?
— Нет, я серьезно.
— Так и я не шучу.
Никола перевернулся с живота на спину.
— Линейка — буза! Вообще все эти боевые задания по сбору макулатуры и металлолома — скука! Если на другой планете разумные существа опередили нас в своем развитии, у них наверняка всего этого давно нет.
— Погоди, погоди… — Юрий Николаевич тоже сел. — Вы что же, оба так считаете, или это твое мнение, индивидуальное?
— Не только мы, а и все ребята. Верно, Витьк?..
Виктор промолчал. Полностью согласиться с Николой он не мог; ему тоже большая часть их пионерских дел никакого удовольствия не доставляла, но линейки он любил. Любил пройтись в строю с горном и барабаном, поиграть летом в военную игру… Он прислушался к тому, что говорил Юрий Николаевич:
— Но ведь когда первые пионеры создавали свою организацию, вопрос о скуке даже в голову не приходил им. Как же так, у вас возможностей куда больше, а вам скучно?
Никола натянул рубашку, чтобы не сжечь плечи.
— Юрий Николаевич, а вы были пионером?
— Конечно!
— А что вам запомнилось из вашей пионерской жизни?
— Ну… Это, правда, было довольно давно. Но мы ходили в походы… Потом у нас были тимуровские отряды… Друзья природы…
— А враги?
— Что — «враги»?
— Враги были? С кем бороться…
— Не понимаю.
— Так ведь пионерская организация должна быть боевой. Но чтобы быть боевой, нужно бороться. А чтобы бороться, нужны те, с кем борются, то есть враги. А какие у вас были враги?
— Э, брат, врагов и сейчас сколько угодно: лень, зависть, нерадивое отношение к народному добру…
Теперь Никола встал. Витька удивленно вертел головой. Он никогда еще не видел приятеля таким возбужденным. А тот говорил, перебивая, не заботясь о том, что Юрий Николаевич, во-первых, взрослый, а во-вторых, астроном.
— Нет, простите. Это в общем. А конкретные враги, принципиальные или там другие какие?.. Нет и не было. Когда создавалась пионерская организация, врагов было полно. Бойскауты там буржуйские, беспризорники и так далее. Было дело, настоящее дело, которое могли выполнить дети. Но для этого они должны были организоваться. Так и получились пионерские отряды. Было дело, для него потребовались отряды. А сейчас есть отряды, а настоящего дела… — Он махнул рукой и сел снова. — Сейчас все пионеры: успевающие и неуспевающие, дисциплинированные и нет. Все члены одной организации с одними задачами. Какая же борьба может быть? Одно только самоусовершенствование. А это скучно.
Астроном поднялся и стал одеваться.
— Да, пожалуй, этот вопрос посложнее небесной механики…
Ребята переглянулись.
— В чем-то вы правы. Но вместе с тем и все на свете перепутали. Разве пионерская организация желаниям вашим помеха? Идти своей, выбранной дорогой? Да пожалуйста, идите. Цель, которая стоит перед всеми пионерами, — вырасти сознательными и смелыми, трудолюбивыми и культурными людьми. Ее вы признаете?
Никола кивнул, и Витька тоже кивнул.
— Хорошо. Но для того, чтобы стать сознательными, нужно научиться сознательно подходить ко всем явлениям в жизни страны, а до того — республики, города, района, своей школы и класса. Согласны?
И снова Никола покивал головой. Покивал следом за ним и Виктор.
— Чтобы быть смелыми и справедливыми, нужно закалять свою волю, не проходить мимо несправедливости. А разве не этому учит вас пионерская организация?.. Чтобы любить труд, им надо заниматься. А вы ноете по