ул лицом к стене. Ну что ж, Никола даже и не посмотрел в ту сторону. Он уважал чужие тайны. Тем более, что его внимание гораздо больше привлекал потолок. На чисто выбеленной поверхности черной краской была нарисована стрелка с надписью N и 8, а большие и малые кляксы собирались в созвездия, расчерченные градусной сеткой. Здорово, наверное, интересно было жить в этой комнате.
— Значит, существующие взгляды на вопрос о внеземных цивилизациях? — Юрий Николаевич присел перед тазом, в котором отмокал в керосине мотоциклетный поршень. — Придется кольца менять. — Поскреб его ногтем. — Понимаешь, старик, на твой вопрос вряд ли можно ответить двумя словами. Пока истина не доказана, у нее всегда найдутся противники. Так было, так есть, и нет оснований предполагать, что это изменится в будущем. Диалектика, брат, борьба противоположностей… Вот, например, два с лишним тысячелетия назад: Эпикур! — Он на мгновение поднялся с корточек и ткнул рукой в угол. На светлых обоях Никола увидел надпись:
«ГОСТЬ, ТЕБЕ БУДЕТ ЗДЕСЬ ХОРОШО: ЗДЕСЬ УДОВОЛЬСТВИЕ — ВЫСШЕЕ БЛАГО»
Николе было хорошо.
— Ты не думай, это слова самого грека. Они были вырублены на воротах его дома. Так вот, сей философ не сомневался в существовании населенных миров. А полтора тысячелетия спустя другого философа за то же самое утверждение сожгли на костре. С тех пор снова прошло много лет, но проблема не решена и сегодня. Ведь никто их не видел, не здоровался за руку. Так что есть они или нет… Большинство ученых считают, что где-то обязательно должны быть миры, похожие на наш. Но находятся и другие, которые убеждают мир в том, что человечество одиноко. Эти — другие — считают, что разум — уникальное и ошибочное явление природы, обязанное случаю. Просто случайность.
Никола обрадовался.
— Вот и мама тоже говорила про случайность возникновения жизни.
— Мама?.. — Юрий Николаевич со стуком опустил поршень в таз с керосином. — Почему мама? При чем тут мама?..
Молодой человек не сразу сообразил, что разница между возрастами, его собственным и посетителя, как раз измеряется авторитетом родителей. Никола покраснел, но повторил твердо:
— Моя мама. Она биохимик и занимается…
В общем-то, он, конечно, не знал, чем она занимается. Но Никола впервые обратился к ее имени как к авторитету. И это оказалось очень приятно. Сколько раз их спор с Витькой прекращался, когда тот произносил волшебную фразу: «А папа говорит». Петр Алексеевич — авторитет. Он инженер и в технике отлично разбирается. Хорошо иметь авторитетных родителей. Неважно, какой они профессии. Главное, знать и верить в то, что свою область труда они постигли в совершенстве. Тогда ссылка на них при необходимости имеет значение истины, не подвергаемой сомнению. Авторитеты очень нужны, когда не хватает собственных знаний.
Николе во что бы то ни стало нужно было что-то сказать о маминых занятиях.
— В общем, у нее особая работа. Там… про происхождение жизни и про космос.
Юрий Николаевич посмотрел на Николу внимательно.
— А где мама работает?
— В научно-исследовательском… — Никола назвал улицу, на которой находился мамин институт. И Юрий Николаевич удовлетворенно кивнул.
— Понятно, звание есть?
— Кандидат биологических.
— Ага…
Это меняло дело. Астроном задумался. Если слово «мама» в двадцать три года уже не звучит так непререкаемо, как в тринадцать, то «кандидат… наук», пожалуй, именно в эти годы находится в зените.
— Ну ладно, теперь о случайности… Ты не слыхал об условиях Юань-Су-Шу-Кордильевского?
Никола помотал головой.
— Понимаешь, китайский астрофизик и польский астроном сформулировали три главных условия, при соблюдении которых из белковой протоплазмы может развиться жизнь до разумного существа…
— Гомо сапиенса, — Никола не мог удержаться, чтобы не ввернуть научный термин. Правда, он тут же поймал себя на том, что идет по стопам своего хвастливого приятеля, и раскаялся. Но астроном ничего не заметил и продолжал.
— Угу. Homo. Коротко эти условия можно перечислить так: ВРЕМЯ, ТЕМПЕРАТУРА, РАДИАЦИЯ.
— А что это все обозначает?
— А вот что: во-первых, центральное светило, ну, как наше Солнце, например, должно равномерно, без взрывов и катастроф освещать свои планеты длительное время.
— А сколько, Юрий Николаевич? Как об этом узнали?
— Ну, примерно, миллиарда три, четыре земных лет. Вывели эти условия на примере, конечно, нашей системы и конкретно — Земли. Потому что пока мы другой такой же не знаем.
— Значит, это все пока «может быть»? — в голосе Николы прозвучало искреннее сожаление. Он подумал: «Вот тебе и астрономия — точнейшая из точнейших наук. Астрономы могут вычислить, где, когда, какая планета должна находиться. Любое затмение предсказать. И вдруг: „примерно“, „может быть“, „вероятно“… Нет, пожалуй, в технике или даже в физике лучше. Там уж, если что знаешь, то наверняка».
Вряд ли Юрий Николаевич обладал телепатическими способностями, но разочарование настолько искренне прозвучало в голосе Николки, что он не мог остаться к нему равнодушным.
— Что значит «может быть»? Что ты имеешь в виду?
— Ну, что все это приблизительно, неточно…
— А ты бы хотел знать все и до конца, и совершенно точно, и неизменно?.. Так знай: абсолютно точных, абсолютно истинных законов нет ни в одной науке. Потому что природа неисчерпаема по своей сложности. Чем дольше люди живут, тем больше они узнают. Это похоже на подъем в гору. Чем выше, тем дальше видно. Но до вершины человечество никогда не доберется. Вершина — это значит дальше пути нет. Нет движения. А нет движения… — Юрий Николаевич остановился и посмотрел на Николу. Мальчик кивнул головой. «Неподвижность — смерть!» — в этом его убеждать не надо. И все-таки…
— И все-таки, Юрий Николаевич, возьмем физику. Ведь вот если уж мы знаем что-нибудь о каком-нибудь факте, то мы знаем об этом наверняка, а не «может быть»?..
— Ну, брат, вот так сказал… А что такое электрон, ты знаешь?
— Частица.
— А в электронном микроскопе? Волна?.. Вот то-то. Электрон может вести себя и как частица, и как волна. Да и не только электрон. В современной физике даже термин такой есть: «Принцип неопределенности». А ты говоришь — «все точно и наверняка».
Юрий Николаевич замолчал и начал яростно протирать выкупанный в керосине и очищенный от нагара поршень тряпкой. Никола выудил из таза кольца и поршневой палец.
— Юрий Николаевич, ну а дальше?
— Что дальше?
— Ну вы ведь только о времени рассказали… Из условий. Еще температура осталась и радиация…
Никола смотрел в пол, аккуратно снимая с деталей мотора остатки грязи и масла. Уж если Вервин за что-нибудь брался, будьте уверены… Он поднял поршень, только что вытертый Юрием Николаевичем, и принялся тщательно выковыривать грязь из кольцевых канавок. Астроном усмехнулся…
— Что ж, второе условие требует на обитаемой планете не слишком большой жары и не слишком лютого холода. Чтобы это понять, давай вспомним биохимию…
«Интересно, — думал Никола, — астроном, а знает биохимию: мама врач-биолог, а знает, будь здоров, астрономию. Видно, сейчас, чтобы стать настоящим ученым, мало досконально разбираться только в одной узкой области науки». И он еще раз порадовался про себя тому, что случай подбросил им с Витькой такую удачную находку, как неизвестная рукопись… Однако эти раздумья ничуть не мешали ему внимательно слушать. А Юрий Николаевич, подтянув к себе стул, уселся на него верхом и принялся развивать свои взгляды, ничуть не заботясь о возрасте и эрудиции слушателя.
— Понимаешь, основой живого вещества на нашей планете, так сказать, основным субстратом жизни, являются белки. Это высокомолекулярные азотосодержащие углеродные соединения, обладающие огромной реактивностью и способные к самовоспроизведению и развитию посредством обмена веществ с окружающей средой…
Никола кашлянул. Юрий Николаевич на минутку замолчал, потом засмеялся и продолжал уже совсем другим тоном:
— Короче говоря, если считать, что жизнь может иметь только белковую основу, то температура на планете не может быть выше ста градусов. Ведь в белках много воды, а при ста градусах вода кипит. Недопустим и вечный холод, при котором вода — лед. Вот тебе и границы «температуры жизни».
Правда, сравнительно недавно химики выяснили, что сложные соединения, вроде белка, можно строить и не только на базе углерода. Например, на основе кремния. Таким веществам не нужна вода. Но существовать они могут при значительно более высоких температурах. Так что не исключено, что где-то на горячих, раскаленных планетах, куда и ступить-то человеку нечего и думать, живут себе поживают кремниевые существа. А привези их на Землю, они даже в Африке тут же застынут, превратятся будто в отлитые из стекла статуи.
Никола подумал, что Витька непременно бы расспросил поподробнее о таких мирах. И, чтобы как-то восполнить отсутствие товарища, проговорил:
— А здорово бы интересно попасть на такую планету. Правда? Только, конечно, в скафандре из асбеста, например…
— Ну, попасть туда — все равно что в мир чудес. Там все не как у нас. Все наоборот. — Юрий Николаевич заметил, что глаза Николы приняли вопросительное выражение, и поспешил пояснить свои слова: — Прежде всего — сама жизнь кремниевых существ… Ну вот почему, например, какой бы ни был на улице холод, температура твоего тела тридцать шесть и шесть? Или такой вопрос: откуда черпает организм энергию для того, чтобы передвигаться, работать, мыслить?.. Как, ты думаешь?
Никола задумался. Но он недаром был сыном врача, хотя до недавнего времени и не признавал мамину специальность.
— Из пищи, там хлеба с маслом, котлет, ну и супа, конечно…
— Правильно! А что происходит с пищей в организме?
— Переваривается…
— Ну, точнее сказать — окисляется. Ведь химическим источником энергии в нашем мире как раз и являются реакции окисления.
Например, горят дрова в печке — окисляются. В пространство выделяется тепло. Гниют листья или там всякие остатки — тоже окисляются. И тоже выделяется тепло. Реакции окисления на Земле самые распространенные. Потому что в нашей атмосфере много кислорода. А окисление — это и есть соединение химических элементов с кислородом. Оставь на воздухе лист железа. Пройдет немного времени, он окислится. Заржавеет.