а стволом.
Первые разрывы бомб нагнали нас уже у входа в бункер, в котором скопилось изрядное количество уцелевших и раненых. Стены пламени поднялись к небесам. В воздухе раздался вопль заживо сгорающих сиамов, попавших под плазму. Вокруг форта рвались сотни бомб, создавая вокруг него огненное кольцо. В уголке тактического блока на секунду вспыхнул символ ключа. Побежали кодированные знаки, разрешающие использование ракет.
— Наконец-то господа соизволили дать добро. Тэнон, запускай наши подарки! — пытаясь перекричать грохот взрывов, заорал я в эфир, ощущая тяжелый стук крови в висках.
Почувствовав затылком угрозу, я упал на землю и в перекате расстрелял двух сиамов, кравшихся в дыму. Рядом, плечом к плечу, оборонялись измученные береты, чудом уцелевшие в этой резне. В их глазах светилась суровая решимость как можно дороже продать свою жизнь. Все, кто мог сражаться, собрались вокруг меня — жалкая кучка измученных и усталых людей. Мускулистые руки с засученными рукавами камуфляжных кителей и не думали опускаться, все как один сжимали автоматы, а когда заканчивались патроны, откидывали их в стороны и брались за клинки, чтобы утопить врага в его собственной крови, хлещущей из глубоких порезов. Этот ад напомнил мне последние секунды боя роты «Зеро-8», так же, как и мы, отчаянно оборонявшейся в той проклятой башне на Гозоре перед тем, как погибнуть. Эти события были так похожи, что я до хруста сжал зубы, пытаясь перебороть страх, зародившийся в душе. Половина северной стены взлетела на воздух от взрыва сбившейся с курса авиабомбы, и теперь вокруг нас с воплями носились горящие сиамы, не видящие ничего перед собой. А я оставался верен девизу: «Зеленый берет — до конца!»
И мы не сдались!
— Ганс, проверь, чтобы у всех были надеты маски. Минута до старта!
Браун отрывисто кивнул и скрылся в темных недрах бункера.
— Ракеты запущены! — дрожащим голосом пробормотал Тэнон. — Теперь можно молиться.
— Работаем дальше, — сурово оборвал я его. — Не время раскисать.
Из-под земли одна за другой стартовали ракеты возмездия. Одна из них, согласно заданной программе, взорвалась в ста метрах над фортом, опускаясь на нас белесыми клубами. Остальные одиннадцать по порядку поражали цели в джунглях, расчищая нам тропинку до самого Донджоу. Особенностью этого средства было то, что оно плохо рассеивалось даже в дождь и еще долго оставалось на том месте, где осело в виде мелкой водоотталкивающей пыли. Это средство было опасным, только если его неосторожно вдохнуть. При попадании на кожу оно не приносило вреда. Пораженные ракетами территории становились смертельными пятнами для тех, кто посмел потревожить медленно распадающийся химикат, который с чьей-то легкой руки окрестили газом. Его разрешалось использовать лишь в крайнем случае, когда земля начинала гореть под ногами. Командование предусмотрительно блокировало пусковой механизм. Только после независимого подтверждения сторонними наблюдателями серьезного положения дел присылалось разрешение на его использование.
Если не считать редких разрывов авиабомб да одиночных выстрелов с нашей стороны, никаких иных звуков в джунглях не было слышно. До того, как нас накрыла молочная пелена газа «ви-экс», я с облегчением увидел алеющий горизонт, предвещавший скорый рассвет, до которого мы все-таки дожили. В полной тишине, словно белые призраки, мы спешили покинуть мрачные руины, присыпанные ядовитой пыльцой. В тот момент ни у кого и в мыслях не было играть в гуманизм. Когда шла речь о собственных жизнях, никто не мог обвинить меня в излишней жестокости. Никто… Кроме моей совести.
— Ну, что, ты, как всегда, щедро наломал дров! — ухмыльнулся Стас.
Я хотел было резко ответить ему, но меня остановил жестом Ганс. Проводив взглядом проходящих мимо солдат, он сказал мне:
— Не принимай близко к сердцу, Ингвар. Этот лес, флора и фауна, как и вся планета, ничто по сравнению с жизнью любого из нас.
— А тебе не приходило в голову, что мы тоже ошибаемся? Почему за наши ошибки должны расплачиваться другие? Если вышлешь вперед своих парней, я буду тебе очень благодарен…
— Как скажешь, — пожал плечами Ганс и кивком подозвал к себе двух разведчиков.
Вся наша пища и вода, кроме консервов, пропиталась отравленной ракетной начинкой. Я пока не представлял, в каких именно источниках мы будем черпать воду. Нам отказали в транспорте, сославшись на тяжелое положение у столицы хо. На подходах шли нешуточные бои, в особенности в пригородах Нянтранга, куда сиамы скрытно подтянули всю свою армию и осадили город. Если бы они начали обстрел на несколько часов раньше, мы никогда не дождались бы воздушной поддержки.
— Отправь вперед охранение, Эндрю. Я не желаю рисковать. Возможно, кто-то выжил.
— Мы снова все вместе, прямо как в старое доброе время, Ин! — хохотнул Брас. — Мы веселые зеленые гиганты… мы раскалываем головы и разбиваем сердца. Мы разрушители миров.
— Да уж, — грустно улыбнулся я, мрачно наблюдая за колонной измученных людей. — «Сделав все, что только могли, они вынесли все, что были должны», — процитировал я древнегреческого историка Фукидида; его изречение идеально подходило к происходящему.
В глубине души шевелились сомнения. Правильно ли я все делаю или нет? Из нас выколачивали остатки жалости к любой форме жизни, даже к своей собственной, требуя безоговорочного послушания и точного исполнения приказов. Стил ошибался, назвав меня одним из лучших. Из меня никогда не получится хороший солдат. Слишком часто обсуждаю приказы, а это недопустимо. Мы исполнители, а не мыслители. Превыше всего приказ, а не его последствия.
Подкравшись к затаившемуся в зарослях гусеничному бронетранспортеру с мертвыми бойницами, я бросил внутрь осколочную гранату. Прогремел короткий взрыв. Боевая машина находилась в засаде и должна была напасть на отступающих, но ракеты вычеркнули ее из этого плана. Внутри все были мертвы задолго до нас и не представляли никакой опасности. Использовать уцелевшие машины для доставки раненых в Данджоу невозможно — слишком труднопроходимая местность, а стало быть, они нам были бесполезны. Я заминировал машину и быстро отступил к своим людям. Взрывчатка разнесла бронетранспортер на части, взметнув в небо столб гари.
К полудню мы углубились в непролазные джунгли почти на двадцать километров, не встретив ни единого живого создания. Вокруг было мертвецки спокойно, и все шло по разработанному сценарию. Лишь единожды нас заставил прибавить шаг горный обвал, к счастью, вызванный естественными причинами — сходом ледника. Нам повезло, ледник сошел сразу за нами. Если бы мы промедлили с форсированием горной реки, угодили бы прямо под него.
— Ответьте, «Альфа — двести тридцать пять». Как слышите? Ответьте штабу. Ответьте, «Альфа — двести тридцать пять»…
— Я «Альфа — двести тридцать пять», слышу вас плохо, майор! — нехотя отозвался я, подстраивая входящий сигнал под слабую линию приемника. — Были вынуждены отступить на север. Форт полностью уничтожен. Выполняем плановый отход к резервному аэродрому Донджоу. Как слышите? У нас много раненых, просим выслать грузовой транспорт…
— Вы поступили правильно. Это было нелегко, но я успел добиться для вас своевременного разрешения на использование ракет с «ви-эксом». Так что меня благодарите за это. На запасном аэродроме найдете деактивирующее средство от него. Его там должно быть предостаточно…
На секунду у меня мелькнула шальная мысль высказать ему все, что я думаю о нем, и посоветовать, куда бы он смог засунуть свое разрешение. Но вовремя сдержался, вспомнив, что он мой непосредственный командир. Поэтому я просто спросил:
— Что нам делать на аэродроме? Мне не хотелось бы там торчать слишком долго. У меня на руках раненые.
— Ждите грузовой коптер. Я вышлю его к вам незамедлительно. Сиамы прорвались к центру города, у нас сейчас идут ожесточенные уличные бои. Мы их сдержим, сколько сможем, но вряд ли долго. Придется эвакуировать штаб и отступать к побережью. Все ваши люди до последнего человека нужны нам здесь. Подошло время нашего договора, Ингвар.
— Простите, сэр. Я не ослышался?
— Пора выполнить задание, от которого будет зависеть твоя дальнейшая судьба, лейтенант. Речь идет о важном грузе, который ты обязан доставить в определенную точку континента.
— И все? Как будто просто.
— Это непростая миссия.
— Что-нибудь еще, сэр? — мрачно спросил я, охваченный плохими предчувствиями.
— Все снаряжение и оружие получите на аэродроме в Нянтранге, как и короткий инструктаж. Пока все, лейтенант. Крепитесь. Буду ждать вас всех на посадочной площадке.
— Что не так, лейтенант? — тревожно спросил остановившийся рядом со мной боец.
— Все хорошо, капрал. Продолжайте движение. Нам нужно поскорее попасть в Донджоу и дождаться эвакуаторов. Мы скоро будем дома…
Мои слова здорово приободрили остальных и подняли им настроение. Только я лукавил. Мы не попадем домой, просто сменим один ад на другой, вот и все.
Переход занял не два дня, как планировалось вначале, а почти три. Мы хоронили тех, кто не выдержал пути, прямо вдоль тропинки, не углубляясь далеко в лес. На наше несчастье, начался сезон дождей, обещая долгие месяцы беспрестанных водных процедур. Одно хорошо — зона заражения пошла на убыль, и лишь в некоторых местах еще были видны следы «ви-экса». Мы шли по относительно чистой территории, где нам не грозила неожиданная атака с флангов.
— Лейтенант, видны башни дальней связи. Сомнений нет, это Донджоу. Вокруг не наблюдается ни единого сиама или гура! — отрапортовал один из разведчиков охранения. — На базе видимого движения не обнаружено. Зона периметра не нарушена. Можно предположить, что сюда они еще не добрались. Коды безопасности стандартные и не менялись с прошлой недели.
— Прекрасно, капрал, отправьте туда одного из разведчиков. Организуйте безопасный коридор к оборонительному периметру. Попытайтесь вызвать персонал аэродрома. Мы же не хотим, чтобы по нам открыли стрельбу наши же собственные операторы.