С наёмниками распрощались сразу после операции. Павел очень не хотел, чтобы «Сломанное копьё» связали с такой противозаконной акцией: одно дело громить дворянскую собственность в рамках установленного договора, и совсем другое — участвовать в похищении человека.
Короче говоря, не верил он, что делу не дадут официальный ход. В теории, конечно, могли. Хотя бы те же замещённые джассанцами дворяне. Но только если смотреть на ситуацию с точки зрения местного жителя. Для пришельца вроде меня было совершенно очевидно, что вся эта компания сейчас затаится и даже дышать будет через раз. Хотя искать пропажу и не прекратят.
Но для нас это уже не будет играть никакой роли.
— Ну как он там? — уточнил у лисы. — Не отошёл?
— У меня не отойдёт! — хвастливо фыркнула та. — Не таких удерживали!
По последней фразе я бы поспорил: таких — не удерживали. Но возражать не стал, тепло потрепал подругу по плечу. Может быть, и слишком фамильярно вышло, но хотелось показать, что я ценю её участие в нашем безумном предприятии. Без её поддержки в последние дни вообще ничего не вышло бы.
Ну и контроля тоже. Именно она всю дорогу удерживала Ремнева на границе жизни и смерти. Откачивая ровно столько его жизненной энергии, чтобы он не помер, но при этом не мог даже связно мыслить. Что-то вроде медикаментозного сна — высший пилотаж при работе с ки. Мне до такого уровня, как до Хабаровска на велосипеде.
— Тогда давай начинать. Нужно что-то конкретное, чтобы идти к твоему начальству.
— Сама знаю, — не всерьёз огрызнулась Ринко. — Момент.
Момент затянулся. И никаких видимых действий не происходило. Привязанный к дереву Кочевник выглядел спящим, лиса — сосредоточенной, но и всё на этом. Мне даже показалось, что у неё ничего не выйдет. Даст ему сейчас жизненной энергии, а он поймёт, что попал и тут же активирует ментальную закладку. И убьёт себя.
Но через две минуты, которые показались мне вечностью, Ремнев открыл глаза. Взгляд его был мутным, расфокусированным, он явно не понимал, где находится и кто его окружает. Даже улыбался глуповато — какая, дескать, интересная компания подобралась.
— Только так, — выдохнула кицунэ. Выглядела она так, будто всю ночь работала грузчиком в порту, даже прядки волос на щеках слиплись в сосульки от пота. — Я понятия не имею, как у него работает его ментальный приказ на самоубийство, поэтому частично лишила энергетической подпитки префронтальную кору мозга и изменила уровень влияния нейромедиаторов. Ну и ещё там по мелочи норадреналин подняла…
— Чего? — похоже, это не один я спросил. Эхо послышалось и от леновцев, тоже ничего из объяснения шпионки не понявшие.
— Он считает, что спит, — усталым тоном пояснила девушка. — Уровень логического восприятия реальности у него сейчас снижен, и всё происходящее он считает сном. Странным, но не лишённым приятности. Короче, не забивай голову! Долго в таком состоянии он не продержится, несуразности скоро вылезут и придётся снова его усыплять. Так что задавай вопросы, Роман.
Ну что же, вот и наступил момент истины. До этого были лишь догадки, обоснованные предположения, а прямо сейчас станет окончательно ясно, не ошибся ли я дважды.
— Как твоё настоящее имя, Лука? — спросил я. — В Джассане?
— Хатберт, — ответил он всё с той же улыбкой. — Брат Хатберт. Почему ты спрашиваешь?
Выглядел джассанский Кочевник — теперь в этом уже не было сомнений — весьма расслабленно. Не смущали его ни руки, связанные за спиной и прикрученные к дереву, ни странное место, в котором оказался. Ни даже люди, его окружавшие. Только то, что кто-то почему-то спросил его настоящее имя.
— Ты ведь Кочевник, брат Хатберт? — продолжил я, игнорируя его вопрос.
— Глупое название! — хмыкнул тот. — Никогда мне не нравилось. Почему нас так вообще стали называть? Мы же не кочуем, а переселяемся! Надо было назвать проект — Поселенцы. Это более точно.
И не поспоришь. Но те люди, которые придумали программу по спасению населения гибнущего мира, так не считали. Непонятно даже, чем они руководствовались. Впрочем, какая разница — название давным-давно прижилось.
— Ты один Кочевник на Деносе?
— Ковчег Надежды лишь недавно принял решение развивать этот мир. В прочих, положение избранного народа, — он произнёс это так, что стало понятно, речь идет о джассанцах. — уже упрочилось. Посевы дают всходы, пастырям лишь нужно следить за ходом процесса, вмешиваясь минимально. Но Денос — жемчужина в ожерелье Ковчега. Путь, выбранный местным человечеством, во многом, уникален.
С этим нельзя было не согласиться. Магия, которая есть у здешних одарённых, встречалась далеко не в каждом из миров. Строго говоря, других таких на ближайших Ветвях нашему народу пока найти не удалось. Правда, это и сложности создавало, хотя бы в виде кастового общества. Но джассанцы, судя по их действиям, решили этот вопрос. Путём захвата тел именно дворян.
— Так ты один здесь или вас несколько?
Я довольно быстро понял, что такая форма допроса имеет лишь один существенный недостаток — пленник слишком уж красноречив. Ему эта беседа представляется странным сном. И, соответственно, он не столько отвечает на вопросы, сколько рассуждает в заданном ими направлении.
— Я, брат Настро, и пастырь Акрим. Но почему ты спрашиваешь об этом?
— Просто интересно узнать о делах Ковчега Надежды, — я предположил, что так у джассанцев называется Совет Координаторов. — Колонизация других миров — это так волнующе!
— Пф! Колонизация! — рассмеялся Ремнев. — Глупцы из других городов считают, что достаточно потихоньку просачиваться в другие Листы и там жить спокойно, не привлекая внимания. Тупиковый путь! К счастью, Творец указал пастырям другой. Правильный!
— И в чём же он заключается, брат Хатберт? — ответ, как бы напрашивался, но нужно же поддерживать разговор. — Просвети меня?
— А ты в Творца веруешь? — подозрительно нахмурился он.
— Ну конечно, что за вопрос! — лишь бы только он не догадался проверить мою «веру» каким-нибудь догматом из святых для любого джассанца текстов. Поэтому я сразу же переключил фокус его плавающего внимания. — Но пастыри не всем говорят об истинном пути, лишь достойным.
— Конечно! — надулся от важности Кочевник. — Паства — лишь трава на ветру. Куда тот дует, туда она и клонится. Священство следит за их интересами и само определяет направление.
— Как это мудро! Так и должно быть. Так каков путь, брат Хатберт?
Тот ненадолго прикрыл глаза, словно бы вспоминая, после чего начал не говорит, а вещать. Встречал такую манеру у политиков и преподавателей, подобным образом выдают давно и прочно заученный материал, вроде лекций или программ.
Даже выражение лицо джассанца сделалось похожим на лекторское. Наверное, представлял себя за кафедрой, где рассказывал неофитам о преимуществах своей жизненной платформы.
— Когда наш Лист начал умирать, большая часть людей по всему миру смирилась — так или иначе. Но пастыри не сдались! Они искали ответ в священных книгах и нашли его. Ибо сказано: ищи и обрящешь! Вот пастбища тучные, населённые безбожниками, говорит Творец, их земли отдаю я вам! Всё, что увидят глаза ваши — дар мой!
Дальше он продолжил в том же духе примерно, перемежая полезные сведения с цитатами из священных книг. И потихоньку замысел джассанского руководства стал вырисовываться. Не сказать, что прямо неожиданный, но всё же от носителя культуры я слышал его впервые.
Брат Хатберт был прав — нельзя было их Кочевников так называть. То, что затеяли эти люди, имело другое определение — экспансия. И как-то же подвели под это теоретическую базу даже! Я в религиях родного мира плавал, как топор без ручки. Никто этот предмет не изучал уже многие годы — зачем? Но в Джассане, видимо, раскопали совсем уж древние тексты. И на их основе построили целую концепцию миграции.
Есть, мол, народ божий, у которого возникли проблемы. И безбожники, занимающие жизненные пространства, так необходимые избранным. Всего-то требуется — забрать нужное у тех, кто им владеет и отдать тем, кто на это имеет больше прав. Джассанцам, то есть. Причём, речь шла не только о Деносе. За сотню лет эти религиозные фанатики проникли уже в пять миров, два из которых уже начали перекраивать под свои запросы.
Точнее, фанатиками они не были. Паства, которая «как трава на ветру» — да. Эти верили истово и, без сомнений. Принимая переселение в другой мир и новое, молодое и здоровое тело, как награду за праведную жизнь. А вот лидеры, которых называли пастырями, скорее всего, в свой мистический трёп и сами не верили. Использовали, как инструмент управления обычными людьми.
Действовали они дерзко и агрессивно. В отличие от беззубого леновского Совета Координаторов, джассанский Ковчег Надежды не рассматривал случайные переходы как эффективную стратегию. Первой в новый мир отправлялась разведгруппа с одним Кочевником. Все менталисты — из рассказа Ремнева я понял, что это одна из причин, почему они так ополчились на неблинцев. Банальная конкуренция!
Так вот, разведчики занимали тела, так сказать, на общих основаниях. То есть те, что отдавал мир: умирающие и потерявшие волю к жизни. Но затем собирались в ячейку, проводили оценку ситуации и определяли ключевые цели. В смысле людей, которых нужно было заместить в первую очередь для дальнейшей успешной колонизации.
«Готовили» их разными способами, отдавая предпочтения наркотикам — этот бич имелся в каждом из миров. После чего связывались с базой и проводили Переход. Так, шаг за шагом создавали целую структуру из людей, которые не только обеспечивали прикрытие для вновь прибывших, но и имели серьёзное влияние на местные власти. Повторюсь — в двух мирах под ними уже находились не самые маленькие государства. Полностью управляемые джассанцами.
В некоторой степени их организационный подход даже восхищал. В смысле, он был абсолютно людоедским, бесчеловечным и аморальным, но всё же работал куда эффективнее, чем любой другой, использующийся другими городами. Джассанцам не приходилось, как остальным, проводить небольшие группы людей, которые рисковали выдать себя местным.