Бойцы, сидящие рядом, захохотали.
Один из бойцов степного дозора выглядел неважно: бледный, со лба льёт пот. Майор подошёл к нему и присел рядом.
Внимательно осмотрел броню и обнаружил тонкий костяной шип, вонзившийся в ногу.
– Быстро помогите раздеть, – приказал он.
Парня уложили на спину и принялись снимать комбинезон. Молот сразу понял, что парню конец: пульс был бешеным, лоб в буквальном смысле обжигал, а нога с вонзившимся шипом почернела. От неё шёл устойчивый сладковатый запах гниения.
– Отвернитесь, – приказал штурмовикам Молот.
Когда те выполнили приказ, он достал пистолет и выстрелил в сердце. Парень дёрнулся и затих. Все молча стояли над трупом, который продолжал гнить прямо на глазах.
Никто не осуждал, все знали, что парень обречён, и Мечислав сделал то, что сделал бы любой из них. Но майор, как старший, взял ответственность на себя.
Майор первым сбросил оцепенение, и, нагнувшись над трупом, аккуратно выдернул шип, и, стараясь не пораниться, упаковал в контейнер для образцов.
– Труп в пластиковый замораживающий мешок, – приказал он стоящему рядом сержанту. – Принести с поля тварь и тоже в контейнер. Пусть наши учёные занимаются исследованиями. Но от этого яда срочно нужно противоядие.
Все засуетились, двое бойцов бросились за мешком, ещё двое во главе с сержантом рванулись в поле за трупом неизвестного животного.
Мечислав присел возле трупа, от которого распространялся ощутимый гнилостный запах. Прошло чуть больше недели, а он уже потерял четверых.
«Может, я плохой командир, – подумал он про себя. – Как не иду с бойцами, так сразу потери».
– Молот, – раздался в гарнитуре голос Артёма, – у нас потери.
– У меня тоже, – зло бросил майор.
– Поганый денёк, – устало произнёс Артём. – На группу Кота напали какие-то твари, трое погибших. Но не штурмовики, учёные.
– Если ты думаешь, что ты меня обрадовал, то ошибаешься, – огрызнулся майор. – Если с солдатами мы как-нибудь разберёмся, я всё-таки надеюсь на удачную операцию и на набор новых рекрутов, то учёные у нас на вес золота, их ближайшие двадцать лет взять негде. Кто погиб?
– Один биолог и два техника. Геолог жив, ранены два штурмовика, но помощь оказали вовремя и они вне опасности. Ольга приказала свернуть все операции. У тебя что случилось?
– Орда тварей, помесь собаки с ящерицей, ядовитые иглы, бойца ранили в ногу, заражение развилось почти мгновенно, несколько минут.
– Умер?
– Я добил, – тяжело вздохнув, признался майор, – он был обречён.
– Ладно, давай домой. Кот уже возвращается, – бросил Артём.
– Закончу сбор образцов и вернусь, – почти выкрикнул Мечислав.
– Но это приказ куратора, – попытался образумить его Шест.
– Плевать, я продолжаю. Иначе получится, что парень погиб просто так. Всё, до связи.
– Успехов, – успел произнести Артём и отключился.
– Если Арва не поторопится, мы обречены, – произнёс в пустоту майор и выпрямился. – Сержант, усилить оборону лагеря, и ещё двух штурмовиков в охрану команды учёных.
Три дня пролетели незаметно. Арва откровенно бездельничала, готовясь к походу в купель. Туда нельзя просто войти и забраться в каменную чашу, наполненную Дисконом. Человек, который входил туда ради изменения, должен быть внутренне готов к этому, иначе он обречён. Уверенности Арве было не занимать, она твёрдо верила в изменения и была готова к ним. Она верила, пока не повстречала странного воина из другого мира. После этого её вера пошатнулась, и девушка пыталась заставить себя не думать о последствиях. Но ничего не получалось: в мыслях она представляла себя огромной бабищей с руками, словно брёвна, и приходила от этого в ужас. Умный металл подобного не прощал, и мог мгновенно погубить её.
В дверь постучали, Арва нехотя поднялась с кресла и пошла открывать.
– Ты как? – с ходу поинтересовался Рикор, едва за ним закрылась дверь.
– Плохо, – отозвалась девушка. – Я не хочу этого.
– Не делай.
– Нельзя, тогда весь план может рухнуть. Воительнице проще разговаривать с людьми: больше шансов, что к моим словам прислушаются.
– Тогда надо решиться, – заметил он, – твёрдо знать, что изменение необходимо. Подумай вот о чём: ты ведь боишься не самого изменения, а того, во что превратишься?
Арва неуверенно кивнула.
– А знаешь, я слышал о тех, кто прошёл изменение и остался прежним. Кстати, твоя мать внешне совсем не изменилась.
– К чему ты клонишь? – садясь напротив, спросила Арва.
– А клоню я вот к чему, когда войдёшь в купель, сосредоточься на мысли, что хочешь остаться прежней, и, возможно, металл прислушается к твоему желанию.
– То есть ты хочешь сказать, что все, кто заходят туда, думают как-то иначе?
Рикор кивнул.
– Я разговаривал с некоторыми воителями, которые прошли обряды несколько циклов назад. Так вот они говорят, что кто-то вроде как внутри тебя спрашивает: что ты хочешь получить? Ну, все говорят, что хотят быть сильными, быстрыми, обладать особыми способностями. И получают по максимуму мускулы, мышцы, огромные лезвия, выходящие из рук и прочую атрибутику воителей. Возможно, это ответ на твой вопрос и выход из сложившейся ситуации. Кстати, у тебя есть что-нибудь перекусить? А то я с утра голодный.
Арва открыла замораживатель и вынула приготовленное накануне мясо Гирена с овощами. Нагревательный круг почти мгновенно разогрелся, и из сковороды пошёл приятный запах специй.
Через минуту Рикор жадно набросился на еду, девушка же нехотя ковыряла вилкой свою порцию. От мыслей, носящихся в голове, кусок в горло не лез. Все мысли сводились к Мечиславу, превращаясь в манию.
– Арва, я тебя не узнаю, – оторвавшись от еды, заметил Рикор. – Ты раньше такая живая была, деятельная, а теперь грустная, бледная и вялая.
Девушка его проигнорировала. Она продолжала гонять вилкой одинокий кусок мяса.
– Арва, послушай, всё будет хорошо, – попытался утешить её Рикор. – Скоро вы встретитесь и будете вместе, но для этого нужно поработать, и очень много. В таком состоянии ты ничего не сделаешь, тебе нужно собраться, сжать волю в кулак и заняться делами. Я вот что подумал: в Союз входили десять сильнейших кланов, это не считая диких. Никто не знает, что с ними, и где они. Но был ещё один.
Арва вскинула голову и внимательно посмотрела на Рикора.
– Что за клан? – поинтересовалась она. – Я никогда не слышала об одиннадцатом клане Союза.
– Потому что его вроде как и нету, – отставляя опустевшую тарелку, произнёс Рикор. – Я случайно узнал.
– Это что, тайна?
– Нет, не тайна. Просто все постарались о нём забыть. Совет предал их, бросив в войне с Турмами. Они мужественно сражались и погибли все до единого. Союз дорого заплатил за предательство: гибель Серебряных волков открыла дорогу Турмам на нашу сторону хребта.
– Я первый раз слышу это название, – заинтересовано произнесла Арва. – И что дальше?
– Турмы разграбили многое из того, что принадлежало волкам, но не всё. На нижние уровни базы они так и не смогли пройти.
– Откуда ты знаешь?
– Я нашёл у отца дневник моего прадеда и втайне прочитал его. И теперь знаю, где находится погибшая база. И вот что я предлагаю. Ты сказала, что у тебя есть связь с твоими пришельцами. Сообщи им о погибшем клане. Может быть, им удастся войти внутрь и добыть сокровища нижних уровней. Если мы всё равно объединимся, то нам не помешает оружие и техника волков. К тому же там под землёй остался генератор щита, сейчас он отключён. Но Турмам он не достался.
Девушка вскочила и стала мерить комнату шагами.
– Я сообщу им, как только стану воительницей.
– Зачем тянуть? – удивился Рикор.
– Потому что я не могу отправить послание отсюда, для этого нужно выйти из-под купола. А сделать это могут только воители.
– Ну что ж, – задумчиво произнёс Рикор, – значит, обряд. Тогда тебе не мешает хорошо выспаться, завтра ты войдёшь в купель.
– А ты когда?
– А я на следующий день. Рука ещё не до конца зажила, лекарь просил денёк обождать.
– Ну, тогда тебе пора, – поднимаясь, произнесла Арва.
– Вот теперь я узнаю тебя. Это прежняя Арва, которую я знал, решительная, деятельная. Удачи завтра и помни, о чём следует думать.
Оставшись одна, девушка поняла, что от сомнений, которые грызли её последние дни, не осталось и следа. Рикор дал ей смысл и надежду. Хорошо, когда рядом есть друг, который поможет и поймёт.
На рассвете Арва вошла сквозь гигантский шлюз, и в сопровождении Хранителя купели начала спуск в подземелья древней базы падших. Её провожали десятки любопытных людей. Вход в бункер будущего воина был важным событием, а спуск Арвы после возвращения из столицы с огромной добычей ещё больше привлекал внимание людей.
После вчерашнего разговора с Рикором девушка окончательно успокоилась и снова превратилась в застывший дискон, твёрдый и несгибаемый.
Проходя через зал памяти, она остановилась у огромного полотна, на котором изображена гибель имперской столицы. Теперь, когда она стала взрослой и сама побывала там, картина вызывала ещё большее восхищение и трепет, но одновременно с этим – жуткую тоску по огромной погибшей цивилизации.
– Здесь нельзя долго находиться, – тихо заметил Хранитель купели.
– Почему? – удивилась девушка.
– Впечатлительные люди теряют здесь рассудок. Отчаянье и тоска по былому могуществу может отравить разум, и человек будет жить лишь прошлым, его будет раздражать ничтожное настоящее, и в итоге он не выдержит. Именно поэтому мы редко пускаем сюда людей. Нам пора идти дальше.
Арва кивнула и последовала за Хранителем. Она брела по коридорам, поражаясь неведомым строителям: три тысячи циклов прошло, а на стенах ни единой трещинки. Даже землетрясения – довольное частое явление для гор – не смогло разрушить созданное падшими. Так же, как время оказалось не властным над стоящими в ангаре небесными соколами.
Теперь она осознала, зачем водят сюда детей: чтобы показать величие и задать стремление. А когда сюда приходят юноши и девушки, чтобы стать воителями, чтобы увидели: чего можно достичь.