ещей?
– Товарищ майор, – раздался в ухе голос Кота, да так неожиданно, что Молот вздрогнул, – все внутри, проход за нами закрыли.
– Это нормально, – ответил Мечислав, – не важно, здесь мы или нет, они обязаны и впредь беспокоится о своей безопасности.
– Мне кажется, что здесь что-то не то. Слишком тихо.
– Что чувствуешь? – тут же встрепенулся Мечислав.
– Ничего конкретного, – секунду подумав, ответил Дима. – Только странно всё. Тихо. Даже если переворот недавно был, ну, комендантский час введён, на улице появляются верные новому режиму войска. А здесь все как будто вымерли: ни гражданских, ни военных. Словно бури ждут.
– Всем внимание, – переключив канал на общую частоту для всех штурмовиков, приказал Мечислав, – не расслабляться. Здесь что-то не так. Смотреть в оба. Обо всём подозрительном докладывать командирам, а тем немедленно сообщать мне.
И буквально секунду спустя в гарнитуре раздался голос одного из разведчиков.
– Товарищ майор, здесь странное что-то. Обнаружены двое неизвестных, спрятавшихся в переулке, в руках метатели. Такое ощущение, что затаились и чего-то ждут.
Мечислав остановился и быстро надел шлем, который до этого держал на сгибе левой руки.
– Всем внимание, вероятное нападение.
Именно эти слова совпали с первыми выстрелами неизвестных бойцов. Сразу три капсулы, выпущенные из метателя, поразили танк. И из танка мгновенно заговорил крупнокалиберный станковый пулемёт.
Майор отпрыгнул в сторону и заметил, что его проводник целится в него из метателя. Короткую очередь разрывными реактивными пулями он дал почти в полёте. И все три попали в цель, разворотив парню правую сторону груди и оторвав руку.
Мечислав пытался разобраться в хаосе радиоэфира. Сейчас он слышал всё, шестьдесят человек говорило одновременно, приказы, мат, просто ругательства, поминание бога всуе, поминание девы Марии с матом, и много чего ещё.
Отовсюду трещали автоматные очереди и рвались капсулы, выпущенные из метателей. Недаром специалисты называют бой в городе самым сложным. Они правы: каждое окно – огневая точка, каждый дом – самостоятельный дот, а улица – линия обороны. В Чечне иногда, чтобы выкурить на свет божий пару окопавшихся духов, просто сносили дом.
Мечислав глянул на танк. Башня и правая сторона горели, но, видимо, без особого ущерба для брони и экипажа. Башня повернулась, пушка задралась на угол тридцать градусов и громко рявкнула, после чего верхний этаж дома перестал существовать с двумя боевиками, бившими оттуда.
Молот осмотрелся.
– Танкистам внимание! Дом справа от вас, три огневые точки, подавите их.
Грянул взрыв и ещё один дом разлетелся, засыпав обломками всё вокруг. Иногда майор задумывался: кто такой солдат? Защитник? Убийца? Освободитель? Угнетатель? Наверное, всё в совокупности, и Мечислав вывел для себя общий термин: Проводник Хаоса. Это суть солдата, там, где он находится – поле, город, пустыня, море – приходит в хаос, разрушается покой безмятежности, размеренная жизнь прекращается, уступая место хаосу, беспорядку. Но когда солдат уходит, всё возвращается на круги своя, обожжённое, изуродованное, но снова безмятежное и спокойное.
Именно это сейчас происходило на единственной улице внешнего города, принадлежащего клану Небесных соколов. Всё горело, даже то, что не могло гореть. Всё перестало быть в покое, в котором находилось, пока Мечислав и его бойцы не столкнулись с противником.
Он вскинул к плечу автомат и прошил насквозь стену ближайшего дома, откуда вылетали прожигающие бронекостюмы капсулы. Громкий крик подтвердил, что цель поражена. Грянул взрыв и это явно стрелял не танк.
Майор повернул голову, БТР, охваченный огнём, полыхал, добавляя ещё больше красок в царящий вокруг хаос, внутри него рвались боеприпасы, которые пробивали броню и летели в разные стороны.
Танк прекратил стрелять из пушки и теперь просто крошил всё из крупнокалиберного пулемёта.
Вскоре стрельба стихла. Молот вылез из укрытия и посмотрел по сторонам. Машины как стояли, так и стоят, только БТР, который чуть в стороне от остальных, продолжал гореть, превращая ночь в день.
– Кот, какие потери?
– БТР, – отозвался заместитель, – двое с ожогами, и больше ничего.
– Слава богу, – вздохнув с облегчением, произнёс Мечислав.
– Командир, она предала нас, – сквозь зубы произнёс Кот. – Можете меня расстрелять, но я так думаю.
– Не буду я тебя расстреливать, но пока мне не докажут, что это она сделала, я не поверю.
– Вот сейчас и спросите, – Кот подошёл к Мечиславу и указал в противоположную от купола сторону. Там посреди улицы стояла девушка, у ног которой лежала огромная рысь. А за её спиной стояли двадцать мужчин с метателями в руках.
Майор забросил автомат за спину, и, сняв шлем, пошёл к ней. Здоровенная рысь, вдвое крупнее любого земного собрата, лениво постукивала костяным наконечником хвоста по пыльной дороге, не проявляя ни малейшего признака беспокойства.
В гарнитуре раздались отрывистые команды Димы, приказывающего взять на прицел группу Арвы. С ним осталось всего пятеро бойцов, остальные прочёсывали близлежащие дома.
– Мечислав Дмитриевич, ну хоть шлем наденьте, – упрашивал Всеволод, идущий в трёх шагах позади. В отличие от майора, он не выпускал автомата из рук.
– Здравствуй, – тихо произнёс Молот, останавливаясь в шаге от неё, – вот я и пришёл.
Естественно, лишённая переводчика Арва ничего не поняла. Но она не нуждалась в переводе: сделав короткий шаг, разделяющий их, она, ни слова не говоря, обвила руками шею Мечислава и поцеловала в губы.
Молот на мгновение растерялся, не ожидая такого напора. Столь искренне и страстно его никто никогда не целовал. Ему казалось, его охватил огонь, но не смертельный, который полыхал за спиной, а древний, божественный, который Прометей принёс людям, дабы обогреть их.
Он прижал девушку и поцеловал в ответ. Так они и стояли посредине улицы, по бокам которой горели дома.
Мечислав вернулся к трупу проводника, который выдавал себя за Рикора, а, может, и был им, и, сняв гарнитуру, быстро надел на ухо Арвы.
– Здравствуй, – снова повторил он, – вот я и пришел.
Он виновато огляделся вокруг.
– Это моя вина, – глядя на Мечислава, произнесла Арва, – нас предали. Сразу после того, как я говорила с тобой, меня и Рикора захватили. И только четверть хронометра назад нам удалось вырваться, но всё уже случилось.
Майор не стал развивать тему вины и искать виноватых.
– Забудь, – махнув рукой, бросил он, – все мои бойцы живы, сопротивление сломлено. Да, жаль, что погибли ваши люди, но тут я не властен.
Подбежал какой-то мальчишка, и, потянув Арву за броню, быстро заговорил с ней. ЕВА исправно перевела. Маху не удалось захватить Надзирателя. Он с сыном и тремя стражами исчезли, даже Дерг не предполагает, где они могут быть. Сейчас группа прочёсывает бункер, но пока никаких следов. Мах просит прислать воителей, чтобы обыскать бункер.
– Рикор, бери людей и поспеши к Маху, – приказала Арва. – Надзирателя нужно найти. Он может быть опасен.
Рослый воитель с огромной мускулатурой, которая легко угадывалась под серебристой чешуйчатой бронёй, кивнул, и, махнув стоящим рядом с ним воителям и воительницам, побежал с огромной скоростью по улице в сторону огромных дверей, ведущих в глубь скалы.
– Группу бегущих к базе воителей не задерживать, – выйдя на общую частоту, приказал Мечислав.
– Понял, – подтвердил получение приказа Кот. – Мы тут ещё парочку воителей поймали, – доложил он, – пытались сбежать, оказали сопротивление. Один штурмовик ранен. Могучие ребята, были вооружены метателями, а ещё у них руки трансформируются в оружие: у одного молот, у второго меч. Довольно забавно выглядит, если не считать, что он этим мечом бронекостюм пробил, как лист жести. Но Игорю повезло: задето бедро, помощь оказали.
– Ищите дальше. Захватывайте всех. Пока что здесь вводится комендантский час. Прости, но иначе нельзя, – повернувшись к Арве, которой ЕВА исправно переводила переговоры, произнёс Мечислав.
– Я понимаю, я так рада, что всё закончилось. И мне стыдно. Это всё-таки моя вина.
Майор нежно провёл рукой по волосам, успокаивая девушку.
– Не важно, результат достигнут. Так или иначе, но мы здесь. И я с тобой, – немного помолчав, добавил он, – а это самое главное. Но время бежит, у нас ещё будет возможность поговорить. Сейчас нужно закончить переворот, и рассказать людям, что произошло.
– Надзиратель нас опередил, и боюсь, теперь нам не поверят.
– Нужно просто объяснить, зачем мы здесь, и что мы не враги. Я не хочу подавлять мятежи, мне не нужны трупы. Нам нужны соратники. Хотя часть несогласных мы сможем пристроить на исправительные работы. Слишком много всего нужно сделать, и рук не хватает.
– Командир, тут ещё пять воителей поймали, пытались выбраться за территорию купола, – доложил Кот. – Куда их? Я не могу отрядить десять человек, чтобы держали их под прицелом, ведь что ни делай, они всё равно вооружены. И запереть негде.
– Арва, куда их можно запереть? Я уверен, у вас есть помещение для содержания подобных заключенных.
– Конечно, есть, – улыбнулась девушка. – Я сбежала из него четверть часа назад. Я покажу.
– Дима, давай их сюда под конвоем. Арва покажет, куда девать.
Вскоре в сопровождении пяти штурмовиков Арва увела семерых пленных в глубь базы падших.
– Вот видишь, она не предавала, – подойдя к заместителю, с укором произнёс Мечислав.
– Прости, командир, что сомневался, – виновато ответил Дима.
– Ничего, ты имел на это все основания, – заметил майор, хлопнув его по броне и едва не сбив с ног, – прости, не рассчитал.
Дима махнул рукой и пошёл к сожжённому БТРу.
– Как им удалось? – спросил Мечислав, разглядывая машину. – Неужели их метатели смогли пробить броню?
– Нет, – отмахнулся капитан, – глупо вышло: когда штурмовики десантировались, не закрыли боковой люк, туда и влетели несколько капсул. Всё вспыхнуло, глазом не успели моргнуть, экипаж вовремя выбрался. Тушить никто даже не пытался.