От внезапного порыва ветра снаружи дрожат стекла, и мы со Львом смотрим в окна. На улице раскачиваются деревья, свинцовый цвет неба говорит о приближающейся буре. Лев хмурится, и ветер мгновенно затихает. Мелькает мысль, что его унял Лев.
Но, конечно же, это не так.
– Артур убедил Пола в том, что тот может раскопать здесь у нас что-то ценное. Я думал, все уже утрясли, а теперь ты… – Лев поворачивается ко мне, смотрит в глаза. – Я ни капли не сомневаюсь: дай тебе шанс, и ты вдохновишь других.
Я сглатываю.
– О чем ты?
– Отказ от общения с прессой долгое время был верным решением, однако настала минута для другой тактики.
– И как это связано со мной?
– Я хочу, чтобы ты написала для «СВО» очерк о нас. Обо мне. И о Проекте «Единство».
– Что? – отступаю я.
– У тебя будет неограниченный доступ.
Я, как рыба, беззвучно хлопаю ртом. Разум отказывается понимать услышанное. Подписанное соглашение о неразглашении информации хотя бы имело смысл.
«Я хочу, чтобы ты написала для «СВО» очерк о нас… У тебя будет неограниченный доступ».
– Ты же это не всерьез? – наконец выдавливаю я.
– Всерьез.
– И под неограниченным доступом ты подразумеваешь…
– Свое интервью. Интервью с любым согласившимся на это членом Проекта. Обход наших владений. Информацию о нашей повседневной работе, планах на будущее.
Я зажимаю рот ладонью. Лев предлагает нечто беспрецедентное. Статью, которая займет первую полосу «СВО». И Полу придется отдать ее мне.
Отдаст ли?
Сначала нужно ее написать. Вдруг что…
Перед глазами мелькает строка с моим именем, и впервые это кажется не мечтой, а будущим:
«Автор: Ло Денэм».
Пораженно спрашиваю:
– Я?
– Кто еще, если не ты?
Лишь таращусь в ответ, осмысливая происходящее.
– За последние шесть лет ты впала в глубокое заблуждение о нас, и я знаю, что ты сделаешь все возможное, чтобы доказать свое ошибочное мнение.
– И ты считаешь, что я его не докажу.
– Я в этом абсолютно уверен. Но твоя попытка добиться правды увенчается очерком, который невозможно будет отрицать.
У меня перехватывает дыхание. Лев произнес практически те самые слова, которые я до смерти хотела услышать от Пола, если бы он только дал мне шанс: «Чем ближе ты к сути, тем невозможнее твои слова отрицать». Вот только Пол не собирался давать мне ни единого шанса.
Медленно качаю головой. Это кажется невозможным…
– Я не…
– Ты хотела узнать правду, Ло.
– Да, но…
– И теперь боишься ее узнать?
Смотрю в окно. Такое ощущение, будто я нахожусь внутри рождественского шара со снежинками, и все еще более нереально, чем казалось раньше.
– А что насчет моей сестры? Неограниченный доступ распространяется на нее?
Лев долгое мгновение молчит.
– Ты должна понять: в ваших отношениях с Би мы всегда были на ее стороне и действовали соответствующе. Она ясно дала понять, как нам с тобой себя вести, и мы уважали ее решение. Мы делали только то, Ло, что она сама просила нас делать.
Я гляжу на него со вспыхнувшей надеждой, сердце подскакивает к самому горлу.
– Это значит, что она изменила решение? – шепотом спрашиваю я.
– Это значит, – отвечает Лев, – что твоя сестра больше не является членом Проекта.
2012
– Я хочу проявить себя, – шепчет Би.
Она смотрит на таймер записывающего устройства, ощущая себя странным образом открытой и беззащитной. Би нажала на запись минуту назад и все ждала, когда найдутся хоть какие-то слова.
Теперь они сказаны, и их не вернуть.
Это ее первая аттестация. Каждую неделю члены Проекта должны пройти в комнату раздумий и излить душу перед микрофоном: поделиться своими победами и неудачами, страхами и надеждами; рассказать о своих чувствах ко Льву, Проекту и пути Проекта, о своих чувствах друг к другу. Потом Лев прослушает эти записи и обсудит услышанное на семейном собрании. Би любит эти собрания больше всего на свете, даже больше проповедей. Она в восторге от них. От того, как Лев вызывает их по именам и, стоя перед каждым из них, убеждает: их видят, их чувствуют, их слышат. Он задает вопросы, предлагает решение проблем, легко и без усилий меняя свою роль в зависимости от поставленных перед ним требований, а этих требований бесконечное множество. На семейных собраниях Би видит, как Лев для одних становится отцом, для других – другом, для третьих – психотерапевтом, судьей, спасителем, опорой… И это ведь тоже чудо! Видеть кого-то столь разным для столь многих. У Льва к каждому свое невероятно-особенное отношение, и Би уверилась в его уникальности для всего мира… и в своей уникальности для него.
Би умудрялась избегать аттестации, пока Лев не отвел ее в сторонку в конце последнего собрания, когда рассвет медленно окрашивал горизонт, и не сказал, что соскучился по ее голосу. Ее бросало в дрожь при мысли о том, что он просто обязан скучать по ее голосу, обязан желать выслушать ее. Би ужасно не хотелось обременять Льва. Чем таким важным она могла поделиться? Ничем. Но Кейси уверила: ни о каком обременении и речи быть не может.
– Он хочет всегда быть нам близок. Для этого необходима связь высокого уровня. Аттестация по сути своей – та же молитва. В молитве можно возносить благодарности Богу или о чем-то его просить. Многие понимают ее только так. Но мы хотим, чтобы ты в своей молитве выражала, что у тебя на сердце и на душе. Лев хочет услышать твою молитву, Би. Помолись ему.
Кейси отвела Би в комнату раздумий. Просторную, с одиночным окном, выходящим на сторону крещенского озера. На маленьком столике рядом с записывающим устройством крепился список вопросов, на случай если Би потребуется понять, в каком направлении двигаться. Ей не потребовалось. Она дважды нажала на кнопку записи и подождала молитвенного вдохновения.
В «Единстве» шестьсот активных членов. Пока его главная цель – рост, расширение. Лев обеспечил постоянно присутствие членов Проекта в Мореле, Беллвуде и Чапмэне – городах Гудзонской долины, достаточно маленьких для того, чтобы внести качественные изменения, и достаточно больших для того, чтобы эти изменения не прошли незамеченными. Настанет момент, когда их идея распространится сама по себе. Сейчас же «мы собираем армию». Нет членов – нет движения, нет движения – нет возможности указать людям путь.
Лев посылает Би, Кейси и еще несколько человек – Дженни, Аарона и Дэна – на первомайские протесты в Нью-Йорк. Переночевав на ферме Гарреттов в Беллвуде, они по Гудзонской железнодорожной ветке проехали от станции Тарритаун до Центрального вокзала. Вооружив их брошюрами о Проекте, Кейси напоминает, что они должны быть осторожными и внимательными. Выбирать только открытых и дружелюбных людей. Вести себя искренне. Никому не нравится, когда им что-то втюхивают, даже если им предлагают спасение. Кейси просит не забывать, что они лишь гости на этой демонстрации, и подчеркивает, что их сегодняшняя деятельность представляет для Проекта огромную ценность.
– Мы предлагаем остаткам движения «Захвати»[11] новый путь, чтобы они продолжали выполнять свою миссию. Мы сплотимся с ними против неравенства, против одного процента богачей, против отсутствия контроля над властью, против тех, кто спалит весь мир ради сохранения своего богатства.
Би подозревает, что ее присутствие на протестах – прямой результат аттестации. Лев пришел попрощаться с ними, и вряд ли ей показалось, что он обнимал ее чуть дольше остальных. И она уж точно не вообразила себе то, как он нежно сжал ее плечи и как пристально глянул в ее глаза, прежде чем усадить в машину. Вернуться к нему с пустыми руками – значит потерпеть неудачу.
В поезде по дороге в город Би мысленно проходится по распечатке, полученной от Кейси. «Простыми словами Проект ”Единство” предлагает: пищу – если вы голодны; воду – если вас мучает жажда; одежду и кров – если в том есть нужда; и семью – если у вас ее нет. Все, что Проект просит взамен, – стать его частью и отстаивать его принципы».
Когда они приезжают на Центральный вокзал, идет дождь. Кейси становится их гидом, она хорошо знает город. Частично ее детство прошло здесь, в особняке отца. Привычка к Нью-Йорку заметна в ее равнодушии к бурлящему городу, по которому она их ведет. Би не представляет, как можно быть к нему равнодушной. Она так редко бывала в Нью-Йорке, что его жизнь всегда приводила ее в восторг. Би любит находиться там, где случается самое интересное, а тут столько всего происходит! Столько разных тел движется в разных направлениях, столько людей дышат, и столько сердец бьется одновременно. Это волшебно!
С щемящим чувством Би думает о Ло. Сестра была дважды в Нью-Йорке. В первый раз – совсем маленькой, чтобы помнить об этом, а во второй – в двена- дцать лет, за год до смерти родителей. Они всей семьей ездили на рождественскую елку в Рокфеллер-центр, и реакция сестер разочаровала родителей. В свои восемнадцать Би чувствовала себя в большом городе маленькой и смахивающей на туристку. Ей это ничуть не нравилось, поскольку в таком возрасте хотелось выглядеть классной. Ло же, в отличие от большинства гостей елки, нашла потрясающее рождественское представление совершенно неинтересным и, не скрывая, глазела на окружающих.
«Ты только посмотри, сколько вокруг историй», – сказала она тогда. Так виделись ей люди – историями. Интересно, Ло до сих пор их так видит? Все еще хочет писать?
– Ты в порядке? – спрашивает Кейси.
Би не перестает удивляться тому, как тонко эта женщина чувствует ее настроение. Она кивает и говорит, что просто нервничает. Это ведь правда.
Кейси берет ее за руку и не выпускает, отчего Би сразу чувствует прилив сил. А присутствие рядом остальных придает ей храбрости.
Все вместе они идут в Брайант-парк, красивый, зеленый и влажный. Дождь не смущает Би, настолько здесь хороша атмосфера. Она сейчас в самом сердце прекрасной какофонии музыки и речевок.