Полная катастрофа. Джейкоб снова посмотрел на отца:
– Потрясающе, папа.
– Дело движется, дело движется… – Дэн потер руки. – Но над ним нужно еще поработать. Ты не поверишь, как трудно было его запрограммировать, чтобы он сел в кресло!
– Не сомневаюсь. – Подростку жутко хотелось уйти отсюда. Становилось все хуже и хуже.
– Я понимаю, что до завершения еще далеко, но я уже серьезно продвинулся. – На лице отца появилось задумчивое выражение, и Джейкоб понял, что он уже оседлал любимого конька.
– Мой отец, твой дедушка, всегда говорил, что нужно жить мечтой. Но я должен тебе сказать, что иногда это нелегко. Ведь недостаточно просто иметь мечту – нужно финансирование. – Изобретатель присел на край верстака и серьезно посмотрел на сына. – Твой дед пас на этой земле скот и прилично зарабатывал. Ему принадлежали тысячи акров на этих холмах, большое ранчо, только он слишком рано продал большую часть земли.
Это было семейное предание, история о том, как во время Великой депрессии дед продал землю по десять долларов за акр. Сегодня, не уставал повторять отец, за нее можно было бы выручить пять миллионов. Что же сделал дед с этими деньгами? Вложил в «надежные» акции железной дороги и прогорел.
– Дедушка оставил себе лучшую часть, более пятнадцати акров, и дом, в котором мы сегодня живем. Конечно, до океана от нас несколько миль, но все равно это дорогая недвижимость, – сказал Дэниел.
Потом он немного помолчал и продолжил:
– Что подводит меня к объяснению, почему мы с твоей мамой хотим продать дом, переехать в более скромное жилище и, возможно, использовать часть денег для финансирования моего предприятия. Мы тебе этого не объяснили, что, как мне кажется, может быть… понимаешь, источником твоего беспокойства.
«Возможно, именно поэтому ты пытался себя убить, вот что ты имеешь в виду», – подумал Джейкоб.
– Налоги резко увеличились, и нет смысла цепляться за пустующую землю, которую мы не используем. Я просто хотел, чтобы ты знал… Я подумал, что раньше недостаточно понятно тебе все объяснил, – говорил Гоулд-старший.
Джейкобу казалось, что отец просто завершает катастрофу, которую начал дед. Мысль о продаже дома приводила его в ужас. Он молчал.
– Я понимаю, что ты здесь вырос. Я тоже. Это был наш семейный дом на протяжении ста лет, – вздохнул Дэниел. – Наши предки поселились тут одними из первых. Мне трудно даже думать о продаже. Но налоги все повышаются. Мы можем жить ближе к морю – ближе к твоей школе и друзьям. Тут ты одинок. В городе у тебя было бы больше друзей.
Да уж!
– Нам не нужен такой большой дом, не говоря уже о пятнадцати акрах земли.
– Ладно, папа, – выдавил из себя парень. – Как скажешь.
– Спасибо, что взглянул на Чарли и дал мне совет, партнер. Мне еще нужно кое-что сделать. А ты чем займешься?
Джейкобу хотелось просто поскорее убраться отсюда.
– Я собирался съездить на Маверикс, посмотреть, что там происходит, – ответил он. – Прогноз волны очень благоприятный.
Отец колебался.
– Мне очень жаль, но… мы считаем, что тебе не стоит ездить на берег, по крайней мере некоторое время. – Голос у изобретателя был нерешительный, напряженный.
Его сын почувствовал, что краснеет. Ему не приходило в голову, что это может стать проблемой.
– Я не буду ничего делать, обещаю, – сказал он тихо.
– Извини, но… с учетом того, что случилось… мы просто не можем этого позволить. Но послушай, я с удовольствием пойду с тобой. Посмотрю на прибой в Мавериксе.
– Забудь.
– Нет, правда, я с удовольствием! – Еще одна вымученная улыбка.
– Все нормально, – сказал Джейкоб. – Я пойду к себе в комнату.
Он встал и направился к выходу.
– Не забывай о Чарли, – сказал отец ему вслед. – Я бы хотел получить твои отзывы. Это правда очень помогает.
– Да, конечно. – Подросток взял робота, сунул его под мышку и понес к себе в комнату.
Когда он ставил Чарли в шкаф, тот подал голос:
– Ну как? Хочешь поговорить о девчонках?
Джейкобу стало совсем тошно. Выключатель у его подарка по-прежнему отсутствовал. И теперь даже нельзя сбежать от этой дерьмовой жизни на пляж! В следующий раз у него получится. В следующий раз он все сделает правильно.
33
Лансинг окинул взглядом комнату Моро. Вся квартира его помощника была неряшливой – под стать неопрятной внешности и отталкивающим манерам хозяина. Паркер, конечно, не предполагал, что Эрик пригласит знаменитого дизайнера интерьеров, как сделал он сам для своего поместья в Гринвиче и коттеджа в Саутгемптоне, но считал, что программист мог бы придумать что-то получше, чем эта хипстерская мансарда в районе Трайбека, обставленная в стиле «уличный мусор» – задрапированные старой тканью диваны, выуженные на свалках металлические урны, поставленные одна на другую и скрепленные заклепками, так что получились буфеты, обшарпанные этажерки от Армии спасения и отвратительные картины с блошиных рынков Канал-стрит. Миллионер мысленно пожал плечами. Если напарнику нравится так жить – это его дело.
– Пальто снимешь? – спросил хозяин мансарды своего гостя.
Дж. Паркер протянул ему кашемировое пальто, и Эрик бросил его на неубранную кровать. Затем они отправились к рабочему месту программиста, в экранированную комнату с металлическими стенами, без окон, в дальнем конце мансарды, где хозяин разместил все свои компьютеры. Они были тут, а не в офисе, потому что Моро хотел начать атаку с помощью своего оборудования.
Он отпер и распахнул металлическую дверь, и за ней оказалось совсем другое помещение – светлое и просторное, глянцевое и блестящее, почти аскетичное в своей простоте, все в полированном граните, светлом дереве и стекле. Но это еще не все. Сверкающие стальные полки и стеллажи на одной из стен вмещали огромное количество компьютерного оборудования, расставленного в идеальном порядке – кабели аккуратно связаны и уложены, экраны смонтированы заподлицо. Завершали картину пара кресел «Барселона» Миса ван дер Роэ и столик в стиле «Талиесин» Фрэнка Ллойда. Единственным украшением на стенах был маленький плакат. Надпись на нем гласила:
Лансинг, даже не подозревавший о существовании такой стороны жизни Моро, был потрясен.
– Входи, садись, – сказал ему хозяин, откидывая со лба сальные волосы и взмахнув костлявой рукой. Гость устроился на одном из кресел «Барселона», а Эрик прошелся вдоль стеллажа с оборудованием, щелкая выключателями. Комната ожила – экраны зажглись, жесткие диски загудели…
Моро сел за центральную рабочую станцию, открыл руководство программиста для проекта «Кракен», выдвинул из ниши клавиатуру и принялся печатать.
– И ты действительно думаешь, что это сработает? – спросил его партнер.
Программист повернулся на своем вращающемся кресле. Глаза у него были необычно яркими.
– Я поймаю эту суку, – сказал он жестко.
– Похоже, ты обиделся.
– Из-за этой суки Дороти я просидел в лифте всю ночь, выворачивая кишки наизнанку и думая, что умираю.
Такой Моро Лансингу нравился. Ничто так не мотивирует человека, как жажда мести.
– Надеюсь, ты все тщательно обдумал, – сказал Паркер. – Программу, которая способна преодолевать сетевые экраны и потрошить «Крэй», не так-то легко загнать в угол.
– У меня есть план, и я все подготовил, – ответил Эрик. – Судя по этому руководству, программа имеет только одну уязвимость – ее идентификационный номер. Вот наша точка входа.
– Превосходно.
– Я написал маленькую программку, вирус. Называется «Злая ведьма». Она прикрепится к одному из невидимых регистров, содержащих идентификационный номер, о котором Дороти не знает. Прочесть эти регистры Дороти тоже не может. И затем стремительным выпадом, словно ножом, «Злая ведьма» ее заморозит.
– Каким образом?
– Это довольно сложно. Дороти устроена таким образом, что в ней есть шина – становой хребет основного кода, к которому прикрепляются разнообразные модули. Все операции проходят через эту программную шину. Это нечто вроде спинного мозга у человека. Быстрое внедрение соответствующего кода в этот спинной мозг приведет к остановке программы. Мгновенной. Но самое главное – останется неповрежденный код самой Дороти. В целости и сохранности. Затем «Злая ведьма» отправит мне сообщение, указав местонахождение аппаратуры, в которой заморожена Дороти. Я заберу парализованную программу и привезу сюда. Тут мы сможем спокойно изучить ее, модифицировать и превратить в нашего раба.
– И найти джентльмена, который украл наши деньги.
– Это первый пункт повестки дня. Новая Дороти будет способна проследить цепочку серверов, которую он использовал, до самого источника. – Костлявое лицо Моро расплылось в широкой улыбке.
– А как ты собираешься загнать ее в ловушку?
– У «Джондоу» есть громадная бот-сеть из пятидесяти миллионов компьютеров-зомби, которой я управляю.
– Мне казалось, ты порвал с «Джондоу».
– Не совсем. И ты должен этому радоваться. Я мобилизую всю эту бот-сеть для поисков Дороти.
– Звучит многообещающе.
– Но прежде чем начать, я должен заказать себе еды.
– Свинину мушу? – вскинул бровь Лансинг.
– Очень смешно.
Миллионер отказался разделить трапезу с партнером – он не хотел рисковать здоровьем, поэтому подождал, пока программист закажет себе пиццу и вернется к работе.
Понаблюдав несколько минут за сгорбленной спиной Эрика, Лансинг решил, что нет в мире более скучного занятия, чем смотреть на хакера за работой. Он встал и обошел мансарду, дергая себя за галстук, рассматривая предметы обстановки, листая журналы и читая названия книг на полках. Потом гость взял с кровати свое пальто стоимостью пять тысяч долларов и повесил его на вешалку, вздрогнув от отвращения при виде лежащего на полу незастеленного матраса хозяина, на котором виднелись пятна, остающиеся после секса. Мог бы хотя бы накинуть покрывало, когда к нему кто-то приходит! Интересно, подумал Лансинг, какая женщина могла бы заниматься сексом с Эриком? Конечно, парень до неприличия богат, но не мыт, не культурен и груб. Тем не менее Паркер почему-то любил этого компьютерного гения – хотя ни за что на свете не пригласил бы его в свой дом в Гринвиче.