— Где? — удивился Осипов.
— Да, все верно, в Бразилии. Если бы он находился где-нибудь ближе, я не стал бы вас беспокоить.
— Странное место. Он что собирается всю жизнь отсиживаться в джунглях?
— А всю жизнь и не нужно. Он продает рукопись какому-нибудь крупному издательскому дому, получает деньги и может возвращаться. Вопрос всего лишь в том, кто успеет выпустить книгу первым: мы, или те, с кем он сейчас ведет свои переговоры.
— При чем здесь милиция? Подавайте в международный розыск. Мы же министерство внутренних дел. А у вас дело явно внешнее.
— Ну, во-первых, официальный иск подать мы не можем. Дело слишком конфиденциальное. Знать о нем до поры, до времени посторонним совсем ни к чему.
— А во-вторых?
Ответить толстяк не успел. Дверь открылась, и в кабинет вошел майор. Позу Осипов сменил моментально: сказались годы тренировок. В присутствии начальства офицер милиции обязан выглядеть деловитым, собранным и готовым исполнить любое распоряжение.
Майор, не раздеваясь, рухнул за стол. Куртка у него была мокрая, шарф вокруг шеи намотан кое-как, а ноги в грязных ботинках, майор сразу же попытался закинуть на рабочий стол, да только не сумел и чуть не свалился со стула. Осипов скосил на него глаза и вдруг понял: его непосредственный начальник смертельно пьян.
Толстяк ерзал у себя на стуле, но капитан больше не обращал на него внимания. Прежде пьяным своего железобетонного шефа Осипов не видел ни разу в жизни. А уж пьяным с утра, — казалось, что скорее солнце взойдет на западе. Теперь Осипов не стесняясь, во все глаза смотрел на майора. Безвольно распущенный рот, мокрые пятна на рубашке, — явно пролил на грудь какое-то количество напитков, брюки почти до колен перепачканные в грязи. Хотелось выглянуть в выходящее на запад окно: не обнаружится ли над крышами домов еще и краешек восходящего светила?
Сообразить, что в таких случаях говорят, Осипов не мог довольно долго. Майор вытащил из кармана пистолет и положил перед собой. Странно (подумал Осипов), что табельное оружие лежало у него не в кобуре под мышкой, как обычно, а просто в кармане куртки.
— Гуманитарий уже здесь? — наконец спросил майор.
— Нет.
— Звонил?
— Пока нет. Он вам нужен?
— Очень.
Осипов посмотрел на лицо майора, перевел взгляд на оружие и все-таки спросил:
— Что-то случилось?
— У меня? Нет. У меня все отлично, а у тебя?
— Тоже все хорошо.
— Ну, так и занимайся своими делами.
Капитан послушно перевел взгляд на толстяка. Попытался вспомнить, на чем именно они остановились. Потом сказал, что лучше, наверное, им будет продолжить в коридоре, подхватил посетителя под локоть и вышел из кабинета.
Даже стоя издатель едва доставал Осипову до плеча. Капитан чуть придавил его локтем к стене и негромко, так, чтобы тот едва мог расслышать, объяснил:
— Договоримся так. Десять процентов суммы вы выплатите мне сразу, сегодня. Еще двадцать в течение недели. Все накладные расходы, если они появятся, вы тоже берете на себя.
— Хорошо. Я согласен.
— И предупреждаю сразу: никаких гарантий я не даю. Если вернуть рукопись не получится, аванс все равно остается мне.
Толстяк даже заскрипел от досады. Но все же кивнул:
— Договорились.
— Все, идите. Ваш телефон у меня есть, если что — позвоню.
Толстяк засеменил своими короткими ножками к выходу. Капитан вытащил из кармана телефон:
— Где ты, дорогой друг? Вот и отлично! Там пока и сиди. Нет, на службу спешить не стоит. Как называется кафе? Можешь чего-нибудь мне пока заказать, я сейчас подъеду.
3
Барменша убрала со стола грязную посуду и тут же принялась выставлять еще какие-то салаты. Когда она ушла, Стогов все-таки поинтересовался у капитана:
— У тебя сегодня день рождения? Или может, майор вручил тебе орден за заслуги перед ним лично?
— Нет. День рождения у меня весной.
— Тогда по какому поводу вечеринка?
— Не обращай внимания. Будем считать, что Дед мороз прислал нам гостинцев.
— Как зовут этого Деда мороза?
— Давай называть его «Хобот». По-моему отличное имя.
— Тогда за Хобота?
— До дна!
Они выпили и одновременно потянулись за сигаретами. Их столик располагался у самого окна, и иногда казалось, что бьющиеся в стекло капли все-таки забрызгают стоящие на столике пустые бокалы. Часы показывали 13–37. Бокалов успело скопиться довольно много. Некоторое время перед витриной стоял странный парень, в бесформенной мешковатой куртке, но, постояв некоторое время, ушел и он.
Стогов проводил парня глазами. Ему показалось, что где-то он его уже видел, но думать на эту тему долго ему совершенно не хотелось.
— Ты никогда не хотел уехать в Бразилию?
— Зачем? Чего бы я там делал?
— В Бразилии тепло… Наверное…
— Знаешь, последнее время я часто думаю о смерти. О том, что другие люди станут жить дальше, а мое мертвое тело скоро закопают в землю.
— И что?
— Да, в общем-то, ничего. Просто хочется, чтобы земля, в которую его закопают, находилась бы где-нибудь тут.
— Если ты будешь мертвый, какая тебе разница?
— Ты прав. Разницы никакой. Давай за это и выпьем. А к чему ты вообще об этом спросил?
Осипов только пожал плечами. Они помолчали.
— Как твои поиски библиотеки Ивана Грозного?
— Движутся потихоньку.
— Когда в следующий раз пойдешь рушить башни Кремля?
— Тебе вправду это интересно?
— Ну, нужно же нам о чем-то разговаривать. Разговоры по душам сближают… и вообще. Почему не поговорить об Иване Грозном?
— Надоело мне про него разговаривать. И думать, и разговаривать, — все надоело. Давным-давно надоело. А работать в вашем отделе надоело, кстати, особенно.
— Ты, наверное, в детстве мечтал стать археологом?
— Не-а. В детстве я мечтал стать писателем.
— Ух, ты! И про что бы ты писал?
— Я бы писал какие-нибудь странные истории. Обо всем, что вижу вокруг.
— Фантастику?
— Нет. Не фантастику, просто истории. Типа того, что жил-был на свете паренек. Скажем, частный детектив. И вот, он узнает, что накануне распада СССР, когда все уже трещало по швам, и казалось, что коммунистический режим не спасти, люди из высоких кабинетов приняли единственно верное решение. Они решили клонировать Ленина. Чтобы он возглавил народ и спас бы ситуацию. Ну, ты понимаешь: клеточный материал для такой операции имеется, почему не попробовать?
— Ну, да. Ничего заход. И что дальше?
— И вот этот частный детектив роет носом землю, опрашивает свидетелей, собирает улики. И выясняет, что проект-то был реализован на самом деле. Что Ильича клонировали, да только все имевшие отношение к этой операции в 1991-м погибли. Например, застрелились. Зато теперь где-то среди нас живет единственный в мире клон. Который возможно и сам не знает, кто он такой, а просто чувствует, что он не такой как все.
— И чем бы там у тебя все кончилось?
— А в конце парень бы узнал, что клон, это он и есть. Что он — не сын мамы с папой, а гомункулус из пробирки. Смотрит на себя в зеркало и видит мутанта, выращенного неизвестно кем, с неизвестно какими целями.
Капитан залпом допил свой бокал, и внимательно посмотрел на Стогова.
— Скажи, а ты только пьешь? Или еще что-нибудь? Обещаю: майор ни о чем не узнает.
Стогов только усмехнулся. Вышло это у него совсем не весело.
— Тебе смешно. А я таким вот мутантом ощущаю себя всю жизнь. Я, блин, вообще не такой, как остальные. Не в смысле, лучше, а наоборот. Я словно бы и есть этот гомункулус, понимаешь? Все хотят простых, понятных вещей. А я черт знает чего. Позавчера я слышал, как наш майор разговаривал с кем-то по телефону. Говорил, что отлично провел выходные: сослуживец пригласил его на шашлычки и там наш шеф накушался так, что вечером аж два раза в туалет сходил, — и все по делу.
— Неужели, правда, так сказал?
— Ты думаешь, это я к тому, что он — приземленная скотина? Черта с два! Я все на свете отдал бы за то, чтобы тоже стать таким. Простым и незамысловатым. Чтобы радоваться тому, что могу сперва кушать, а потом какать. Но я не могу. Я другой. Я хочу чего-то такого, чего, блин, и в мире-то нет… понимаешь?
— Если честно, не очень. Но если выпью еще немножечко, то, наверное, пойму. Тебе заказать?
— Закажи. Сто пятьдесят того же самого.
4
Он аккуратно приоткрыл дверь чердака и протиснулся внутрь. На чердаке было темно и воздух пах пылью. В крышу стучали капли, а где-то далеко можно было расслышать шум улиц.
Он плотно прикрыл за собой дверь, снял рюкзак, разложил перед собой все необходимое. Быстро, почти не глядя, собрал винтовку. Поплотнее прикрутил крепеж под стволом, аккуратно загнал в ствол первый патрон. Машинально кинул взгляд под ноги: ничего не уронил?
Накануне он уже влезал на этот чердак и осматривал место. Через слуховое окно открывался отличный вид на нужное ему кафе. Теперь он не торопясь, приоткрыл одну из прикрывавших окно ставень и выглянул наружу.
Потом вынул из кармана небольшую рацию, включил ее и почти шепотом произнес:
— Я на месте. Вижу объект.
После чего, не выключая рацию, убрал ее в карман куртки.
5
— Может, дойдем до отдела?
— Знаешь, мне кажется, сегодня на службу тебе лучше не ходить.
— Почему это?
— Ну, ты немного выпил, и вообще.
— В таком немного выпитом состоянии я отлично хожу на службу уже несколько месяцев подряд.
— А сегодня лучше не надо. Давай лучше поговорим про Бразилию.
— Про Бразилию?
— Ко мне тут с утра клиент один приходил. Можно даже сказать, спонсор…
На то, чтобы пересказать всю историю с пропавшей рукописью у капитана ушло полтора бокальчика и один небольшой салат. Стогов подумал, что так обильно как сегодня свой алкоголь они не закусывали на его памяти еще никогда. За окном понемногу начинало темнеть.
— И короче, эту рукопись теперь нужно вернуть.