Я отвлекся на своего психиатра, лицо которого побагровело, и он хрипел, вцепившись обеими руками в компьютер. На лбу у Лоуэлла выступил обильный пот.
– Доктор! С вами все в порядке? Похоже, это было небольшое землетря…
– Иди. – Доктор указал мне на дверь, не поднимая головы. – Пожалуйста, уйди, Ноа. Мы начнем с того места, на котором остановились, завтра. Или нет, наверное, послезавтра. Я свяжусь с тобой.
– Ладно. Хорошо. – Я окончательно расстроился. Впрочем, этот сеанс с самого начала складывался ужасно.
Идя к двери, я машинально поднял несколько книг, упавших во время подземного толчка.
– Оставь их в покое! – гаркнул Лоуэлл. – Большое спасибо, Ноа, но я сам наведу здесь порядок. А тебе пора идти.
Качая головой, я вышел в приемную. Землетрясение – жуткая штука, это несомненно, но нынешнее – даже чашки не разбило.
Почему же он так испугался?
ПРОЕКТ «НЕМЕЗИДА»
РАСШИФРОВКА БЕСЕДЫ
С НОА Ч. ЛИВИНГСТОНОМ (НЛ)
Дата: 21 октября 2016 г.
Эксперт: доктор ДЖЕРАЛЬД ЛОУЭЛЛ (ДЛ)
Тема: Анализ поведения пациента Б, Бета-тестирование, сеанс 14-Д3
ДЛ: Проведи меня, пожалуйста, через всю цепочку воспоминаний, Ноа. Шаг за шагом.
НЛ: Это обязательно?
ДЛ: Направление нашего разговора всегда определяешь ты сам, это наше правило. Но крайне важно обсудить и проанализировать все твои… приступы, даже прежние. Обсуждая болезненные воспоминания, мы тем самым высасываем из них часть яда, если можно так выразиться. Лишаем их власти над тобой.
НЛ: (ПАУЗА) Это было самое… тяжелое. Я имею в виду первый случай.
ДЛ: Ты помнишь, как заснул?
НЛ: (ИСПЫТУЕМЫЙ ОТРИЦАТЕЛЬНО КАЧАЕТ ГОЛОВОЙ) Но сам тот день я помню, как будто он был вчера. Я… я…
ДЛ: Расслабься, Ноа. Помни, в моем кабинете – ты в безопасности. Здесь нас только двое. Пока мы беседуем, тебе ничто не угрожает.
НЛ: (ПАУЗА) В тот день мне исполнилось восемь. Я был на тренировке по футболу… Нет, нет, подождите… Это была не тренировка, а игра. Я хорошо помню, потому что наша команда отвратительно играла весь сезон, а в тот раз мы выигрывали. Я легко обвел Криса и не позволил Кэшу блокировать себя.
ДЛ: Кто был с тобой на матче?
НЛ: Лупе, моя няня. И моя первая мачеха, Дженис. Лупе вовсю болела за меня, а Дженис была недовольна, что та слишком громко кричит. В конце концов, Дженис отправила Лупе принести из машины еще льда. Мачеха на все мои мероприятия таскала с собой пластиковый контейнер для напитков и обычно успевала нализаться, пока я играл.
ДЛ: Но Дженис следила за твоей игрой?
НЛ: Да никогда в жизни! У нее всегда был с собой журнал и эта самая бутыль, и ее внимание было приковано исключительно к ним. Кажется, она как раз поплелась в туалет, перед тем как… как…
ДЛ: Продолжай, Ноа. Я знаю, это тяжело, но это поможет в будущем. Обещаю.
НЛ: (ПАУЗА) Видимо, я упал у боковой линии и отключился… Или… Может быть… Не знаю. Но игра вдруг закончилась, и появился Он. Черный костюм. Темные очки. Я… Когда я говорю об этом, мне кажется, что все это происходило на самом деле…
ДЛ: Да, я знаю. Это идеально вписывается в твой диагноз. Эти сны таким могучим потоком врываются в твой мозг, что ты невольно мучаешься, стараясь отделить, оторвать их от подлинной реальности. А компонент лунатизма лишь усиливает эту путаницу. Но все-таки это сны, а не действительность, запомни это, Ноа.
НЛ: Но раз так, зачем мы их бередим? Почему бы мне не попытаться все забыть?
ДЛ: Потому что это помогает. Ты веришь мне?
(ИСПЫТУЕМЫЙ УТВЕРДИТЕЛЬНО КИВАЕТ)
ДЛ: Тогда прошу тебя, соберись с мыслями и продолжай.
НЛ: (ПАУЗА) Я пошел к деревьям у кромки поля, чтобы забрать улетевший туда мяч. Но там его не было. И… и…
ДЛ: Что там произошло, Ноа?
НЛ: (ИСПЫТУЕМЫЙ ЕЛОЗИТ В КРЕСЛЕ) Мне на голову набросили мешок. Я… не мог дышать… Я кричал, но… никто не пришел на помощь… Я не мог сбросить с головы этот мешок, не мог из него вывернуться. Было так душно и темно…
ДЛ: (ПАУЗА) Ноа, тебе нужно время, чтобы успокоиться?
НЛ: (ИСПЫТУЕМЫЙ ОТРИЦАТЕЛЬНО КАЧАЕТ ГОЛОВОЙ) Собственно, это все. После этого я в первый раз проснулся в пещере.
ДЛ: Очень сильная душевная травма, я понимаю. И что же было потом?
НЛ: Я заплакал и побежал домой. Когда добрался, Дженис отвесила мне оплеуху, хотя сама едва держалась на ногах. Если б я не пришел, вышло бы так, что она меня потеряла, а это сулило ей большие неприятности от отца. И что самое ужасное, она уволила Лупе и всю вину за случившееся свалила на нее.
ДЛ: Ты кому-нибудь рассказывал обо всем этом?
НЛ: Нет. А что бы я мог рассказать? Я понятия не имел, что произошло. Как это возможно? Я был в парке и вдруг раз – за несколько километров от него, в пещере. У меня охоты обсуждать эти чудеса было не больше, чем у Дженис.
ДЛ: Мне кажется, тебя расстраивает то, что случилось с Лупе. Она тебе нравилась?
НЛ: Я ее любил. Она жила с нами много лет. Намного дольше, чем Дженис. Потом я узнал, что когда я потерялся, она долго меня искала. Даже после того, как ее уволили. (ПАУЗА) Она была единственным человеком в доме, кто действительно обо мне заботился.
ДЛ: Это не так, Ноа.
НЛ: (ИСПЫТУЕМЫЙ ФЫРКАЕТ) Для Дженис я был непонятным маленьким троллем, бесплатным приложением к отцу. Я однажды подслушал, как она говорила, что как только они с папой поженятся, меня надо отправить в интернат. Она ненадолго задержалась после того, как вышвырнула Лупе. Они разошлись через год.
ДЛ: Дженис была самовлюбленной личностью. Так что с ней все понятно. Но твой отец заботился о тебе. И сейчас заботится.
НЛ: Ну, да, конечно.
ДЛ: Да, Ноа, и без всякого сарказма. Ты его единственный ребенок. Он любит тебя. Почему ты в этом сомневаешься?
НЛ: Знаете, где он был, когда все это происходило?
ДЛ: (ЭКСПЕРТ ОТРИЦАТЕЛЬНО КАЧАЕТ ГОЛОВОЙ)
НЛ: Его даже в городе не было. Как обычно.
Я почувствовал, как мне в сердце вонзился нож.
Глаза резко распахнулись. Я и не спал, но всякий раз, когда веки смыкались, видение возвращалось мучить меня.
Черный Костюм всегда был здесь, притаившись в моем мозгу.
На сей раз он пообещал освобождение, облегчение от страданий, но от очередного убийства не отказался.
Я сидел на земле в маленькой кедровой роще близ спортзала, прислонившись спиной к одному из шершавых стволов. Глаза чесались и были сухими – аллергия на солнечный свет. Все тело ныло. Я бы весь свой трастовый фонд отдал за восемь часов нормального сна, но это было слишком рискованно. Я всего час назад принял таблетку в кабинете Лоуэлла.
Кто же этот таинственный убийца, порожденный моим воображением? Доктор никогда не поднимал этой темы. Вообще, чем больше я обо всем этом думал, тем более странным казалось то, каких вопросов психиатр мне не задавал. Впрочем, сейчас я чувствовал себя слишком вымотанным, чтобы мыслить здраво.
Объявление я слушал в одиночестве, напуганный до смерти. Папа прислал мне всего одну эсэмэску из Рима. В ней он велел мне переключить дождевальные установки на осенний режим, а также повторил, что, по его мнению, вся эта истерия вокруг астероида – «полная чушь».
Что ж, он оказался прав, и меня это бесило, как бы безумно это ни звучало. Сломанные часы однажды случайно показали точное время. Братья Ноланы пронюхали, что отца нет дома, и вся шайка явилась к моему порогу.
Я не смог послать их к черту. Игра не стоила свеч – проще было впустить их, чем объяснять, почему не хочу.
Да и не так уж это было плохо. После долгих часов одиночества приятно было оказаться среди людей. Мы с Итаном играли в настольный теннис, девчонки смотрели видео на «Дабсмэше»[29]. Тоби рассказал кучу безумных историй о фанерном городке, подъедая мои чипсы. Нормально. Но потом некоторые стали слишком шумно буянить, так что я стал прикидывать, не стоит ли сбежать из собственного дома…
Я потер глаза и прикинул, получится ли, если что, подняться на ноги.
Что будет, если я усну прямо здесь?
Братья Ноланы взломали отцовский бар, и очень скоро половина банды напилась в стельку. Итан становился злее с каждым глотком и клялся разбиться в лепешку, но выяснить, что случилось с его джипом. Сара клеилась ко мне, словно я выиграл ее в лотерею, игнорируя тот факт, что год назад мы расстались. Предложила мне прогуляться к озеру. Я, как мог, прикидывался дебилом. На какое-то время даже заперся в туалете. Она, конечно, по-прежнему шикарная девчонка, но есть в ней что-то такое, что пугало меня до чертиков. Неслучайно мы продержались вместе всего пару месяцев.
Когда начали запускать фейерверки, мы всей толпой загрузились в кошмарный фургон Ноланов и принялись разъезжать туда-сюда по долине, словно бродячий цирк уродов. Тоби и Майк принялись крушить все, до чего могли дотянуться. Минут двадцать я убеждал Итана не заезжать в трейлерный парк, объясняя, насколько это плохая идея. В общем, в их сумасшедшем обществе я застрял на много часов. И вчера тоже было не лучше. Люди вокруг были слишком возбуждены, а мне был нужен покой.
А тут еще и землетрясение. Низкий тебе поклон, Мать Природа.
Я снова закрыл глаза. Порассуждал, идти ли мне вообще сегодня в школу или нет. Если не пойду, никто слова не скажет, разве что Майерс. Но кому он сможет пожаловаться? Отец беспробудно пьянствует в другом полушарии.
Вдруг я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Открыв глаза, я увидел Мин Уайлдер, идущую ко мне через парковку.
– Привет, Ноа!
Какого черта?
Я вскочил на ноги и тут же почувствовал себя идиотом. Я старался вести себя естественно. А это было трудно, поскольку разговаривать с ней вообще не казалось мне естественным. Мин не общалась ни со мной, ни с моими друзьями, уже черт знает сколько времени. Во всяком случае, с тех пор, когда два года назад произошло то фиаско с днем рождения, когда по какой-то безумной, самому мне непонятной причине я уговорил девчонок устроить вечеринку в честь двоих именинников, а она не удосужилась на нее прийти.