– О чем ты хотела мне рассказать?
– Я… я тут вспомнила кое о чем, что мы с Гвоздем нашли в кабинете у Лоуэлла.
Ноа кивнул, чтобы я продолжала. Я все еще колебалась. На его долю в последнее время выпало немало переживаний. Стоит ли добавлять?
Видимо, Ноа почувствовал мою неуверенность.
– Все в порядке, Мин. Я понимаю, что речь пойдет о чем-то скверном и это что-то касается меня. Просто расскажи мне все, и покончим с этим.
Я сделала глубокий вдох.
– Форма «согласия» на «Немезиду», подписанная моей матерью в папках Лоуэлла… Она там была не единственной. На тебя тоже оформили.
– Я так и думал. – Ноа откинулся назад в кресле и вздохнул. – Ничуть не удивлен. По правде говоря, меня скорее шокирует, что отец счел меня достаточно значительной личностью, чтобы продать. О боже, боже – какой же он чертов мудак. Всю жизнь он издевался над моими душевными проблемами. Над этой терапией. Над тем, как я себя веду. А сам все знал с самого начала!
Я не отрывала взгляда от настила набережной.
– Согласие подписано не твоим отцом, Ноа.
Он резко выпрямился. Я чувствовала, как меня прожигает его взгляд.
– А кем же тогда?
– Твоя мама подписала его.
Ноа вскочил с кресла, как ошпаренный. Затем, не отводя глаз от меня, сделал несколько шагов назад, повернулся и зашагал прочь от пристани.
Я поспешила за ним.
– Ноа! С тобой все в порядке?
Он не отвечал, продолжая быстро идти по берегу озера. Только когда мы добрались до центра города, он замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, засунув руки в карманы.
– Ноа, прости. Наверное, мне не стоило…
Он жестом остановил меня, глядя на озеро.
– Спасибо, что рассказала мне.
Я молча придвинулась к нему, надеясь, что мое присутствие облегчит его боль.
– Знаешь, это странно, – медленно проговорил он, – но в некотором роде для меня это даже облегчение. По крайней мере, отец не предал меня в детстве на всю оставшуюся жизнь. Он, конечно, мудак, и мы друг друга ненавидим, но это честно. Я уверен, что он представления не имеет о «Немезиде». Отец никогда не допустил бы, чтобы одного из Ливингстонов вот так использовали.
– Ну, тут я тебе сто очков вперед дам, – сострила я, стараясь придать голосу беззаботность. – Мой отец бросил нас, когда я была младенцем. Он меня даже не игнорировал, находясь поблизости, а просто исчез в неизвестном направлении. А вот мама обнимала меня перед школой каждый день в течение многих лет, а сама все время знала, что согласие ею подписано…
Его блестящие зеленые глаза встретились с моими. Мне пришлось отвести взгляд.
Я мысленно дала себе пинка. Зачем я приплела своих родителей?
– Ты права. – Голос Ноа звучал виновато. – Я даже не подумал… Очень на меня похоже. Избалованный мальчишка из богатой семьи, с головой погруженный лишь в собственные заботы. Думающий только о себе.
– Нет! – Я повернулась к нему. – Я не это имела в виду. Последнее, что нам сейчас нужно – причинять боль друг другу. – Я заставила себя улыбнуться. – Мне кажется, что у нас с тобой много общего.
– Правда?
Я кивнула.
– От отцов у нас обоих – одни проблемы. А матери…
– Полны секретов? Продали нас, как лабораторных крыс, для опытов, и мы даже не знаем, почему.
Я провела рукой по волосам. Увидев скамейку, жестом пригласила Ноа. Мы сели рядом, его нога прижалась к моей. Я не отстранилась.
– Все-таки тяжело это переварить, – сказал он искренним тоном, шаркая ботинком по настилу. – Я о маме помню совсем немного, но то, что помнил… грело душу. Теплые руки. Забавные песенки. Мне нравилось думать, что моя жизнь была бы другой, будь она жива. И вот оказывается, что она «отписала» меня Лоуэллу… Трудно такое принять.
Я накрыла его руку своей ладонью.
– А я свою маму вижу каждый день. И это меня убивает. Мысль о том, что она была одной из тех, кто заставлял меня страдать все эти годы, и скрывала это от меня… Иногда у меня от этого перехватывает дыхание. Но и поговорить с ней об этом я тоже не могу.
Он перевернул ладонь и сплел свои пальцы с моими.
– Мне жаль, Мин. Жаль нас обоих. То, что они сделали, кажется невозможным. Должна быть причина…
– Я ее выясню. Вот увидишь.
Ноа вздохнул.
– Иногда я думаю: а стоит ли пытаться. Никому нет дела до наших проблем. Тем более – сейчас.
– Но это же все взаимосвязано! – Я нечаянно крепко сжала его руку. – Наши убийства. Мировые катастрофы. Я понимаю, это кажется невозможным, но это так – я чувствую, я уверена. И даже если планета взорвется уже завтра, я успею узнать, что со мной происходило. Зачем они сделали это с нами.
Он обнял меня за плечи.
– Я тоже думаю, что успеешь. Несмотря ни на что. Иначе ты не была бы собой.
Я снова не отстранилась.
– Я не перестаю размышлять обо всем, что мы узнали. Переваривать информацию. Тут должна быть какая-то связь. Например, что означают эти часы с обратным отсчетом, которые ты нашел?
– Давай просто посидим немного. Расслабимся. И подумаем.
Он прижал меня к себе. Я не сопротивлялась, наоборот, положила голову ему на плечо. Ноа придвинулся, обнял меня другой рукой и притянул к груди. Я прижалась к нему теснее.
Так мы сидели долго-долго и смотрели на озеро.
Нам было хорошо.
Я держал Мин в объятиях.
Мне едва удалось выровнять дыхание и заставить сердце биться в обычном ритме. Я старался быть естественным, но эти попытки были фальшивыми и призванными изображать покой и расслабленность, в то время, как тело пылало огнем. Но я не хотел, чтобы этот огонь погас. Совсем не хотел. Все это казалось нереальным. Волшебным. Удивительным. Я держал бы и держал Мин в объятиях столько, сколько она бы позволила. И чувствовал покой.
Но длилось это недолго.
Ветер донес громкие голоса. Мин взглянула вниз, на берег озера, и высвободилась из объятий.
По причалу, обмениваясь шутливыми пинками и хриплыми смешками, к нам приближались Тоби и Крис. Они заметили нас в тот же миг, что и мы их. Брови Тоби насмешливо изогнулись. Он отвернулся и свистнул. В ответ со стороны аллеи появились Деррик и Майк, а следом Итан с девчонками.
Ох.
Мин поспешно встала навстречу им.
– Не связывайся с ними, – шепнул я в надежде избежать разборок. Гвоздя с нами не было, но я не знал, как у Итана котируется Мин. Оставалось молиться, что речь зайдет не о наших делах, а о чем-нибудь другом.
– Йо! Не знал, что у вас тут свидание, извини, братишка, – ухмыльнулся Деррик.
Тоби поднял с земли камень и запустил его в воду. Тот дважды отскочил от поверхности, прежде чем угодить в рыбацкую лодку. Тоби заржал.
Мин вспыхнула.
– Ты, конечно, мастер, но у этой лодки есть хозяин.
Я взглядом умолял ее сдержаться, но она проигнорировала предупреждение.
Тоби самодовольно усмехнулся Крису, тот в ответ осклабился.
– Она не врубилась, да?
– Может, покажем даме, на что мы способны?
– А то!
Тоби и Крис подошли к скамейке, на которой мы только что сидели. Молча кивнули друг другу и синхронно пнули по ней ногами. Деревянная конструкция затряслась, но устояла. Тогда они пнули еще раз. От скамейки отвалилась спинка, осталось одно сиденье.
– Ого! – Тоби почесал подбородок. – Смотри-ка. Она прикручена к настилу.
Тут подбежал Деррик и, схватив урну, вытряхнул ее содержимое на остатки скамьи, что вызвало у всех троих бурный восторг. Мин взглянула на меня, но что мне оставалось? Только пожать плечами. Я знал, к чему все идет, и заранее чувствовал себя измученным и загнанным в угол.
Итан, приблизившись, покачал головой.
– Ну и ну, Ноа. Близится конец света, а ты роешься в мусорных баках?
Я почувствовал на себе взгляд Сары. То, что они застали нас вместе, наверняка жгло ее изнутри. Я подавил побуждение отстраниться от Мин.
– А ты предпочитаешь просто крушить все подряд? – огрызнулась Мин, сильнее затягивая удавку на моей шее. – Умно, ничего не скажешь. Вообще-то, страна на военном положении. За такое тебя полиция схватит.
Итан поднял бутылку, упавшую ему под ноги, и швырнул ее в стену магазина за нами. Осколки разлетелись, словно искры новогоднего фейерверка.
– Посмотри вокруг, Мин. Здесь, кроме нас, никого нет. Полиция готовит план эвакуации или что-то в этом роде. Орегон и Вашингтон разрушены, а с часу на час еще пара комет врежется в Азию. До нас точно никому нет дела.
– Мой отец говорит, что готовятся новые жесткие меры, – сказал Тоби. – У ребят в нижнем городке почти у всех есть оружие, которым можно ухлопать кого угодно. Люди в курсе. Все будет становиться только хуже.
– Сегодня уже упали две кометы. – Джессика, потирая руки, встала рядом с Сарой. – Русская еще только ожидается, так что, возможно, эти безумцы успеют сбить ее ядерным оружием. А что если они промахнутся, и их ракеты упадут здесь?
Майк покачал головой и сказал:
– Они не промахнутся. Вопрос в том, куда после этого полетят осколки…
Мин бросила на меня обеспокоенный взгляд. Мы отключили мобильники и пропустили эти новости. Сколько еще людей погибло, пока мы обнимались на скамейке?
– Эх, чуваки, вы просто не понимаете, – снова вмешался Тоби, заводясь. – Власти нам лгут! На любительских радиостанциях сейчас можно такое услышать, просто волосы на голове дыбом встают. Все очень странно. Вы слышали о массовом самоубийстве в Оклахоме? Несколько сотен человек якобы покончили с собой посреди кукурузного поля. Что-то в этом роде. А военные арестовали съемочную группу и отобрали камеры. В правительстве не хотят, чтобы люди знали…
– Ты не знала, Мелинда? – Итан ногой сбросил мусор в воду. В наших заповедных туристических краях такое расценивалось как смертный грех. – Когда вокруг происходит такое, я бы не слишком рассчитывал, что полицейские на местах станут гоняться за уличными вандалами.