Но все пошло наперекосяк.
Трава под ногами заколыхалась, словно я стояла на палубе корабля в шторм. Здания окрестного квартала рухнули. Водопровод взорвался и выбросил в воздух гигантский столб жидкой грязи.
В поднявшейся неразберихе группа родителей перешла в наступление на конвой, пытаясь пробиться к нам. Военные открыли огонь. Толпа горожан рассеялась, и взрослые бросились наутек по переулкам, которые проваливались под их ногами. Через некоторое время землетрясение прекратилось.
Отряд оцепления теснее сжал кольцо вокруг нас, отбросив тела убитых в сторону. По солдатскому строю пробегали, не доходя до нашего слуха, новые и новые приказы. Те военные, что стояли к нам ближе, после этого загнали наш класс на узкую полоску брусчатки вокруг разрушенного фонтана.
– Вот дерьмо! – крикнул Деррик. – Да они собрались нас перестрелять!
Итан и Тоби подняли с земли каменные осколки, а стоявшие за ними Гектор и некоторые другие стали молиться. У северного края площади солдаты растащили в стороны несколько заградительных барьеров, чтобы открыть путь восемнадцатиколесной фуре. Черный Костюм выпрыгнул из своего фургона, как только дверцы гигантской машины распахнулись.
На землю спустилась группа мужчин в комбинезонах химзащиты.
– Какого черта? – Я взглянула на Гвоздя, который грыз собственный кулак.
Люди в химзащите сквозь тот же просвет в цепи вышли на площадь. Каждый из них нес что-то странное, похожее на рюкзак, внешнюю сторону которого опоясывал длинный шланг. На концах шлангов крепилось нечто, напоминавшее сопла огнетушителей.
Эти люди безмолвно окружили нас, прижав к фонтану.
– Да пропади все пропадом! – Итан сделал шаг по направлению к ближайшему прорезиненному незнакомцу, но брызнувшие у самых ног пули сразу же остановили его. Солдаты продолжали сжимать кольцо. Коммандер Саттон что-то крикнул. Конвой отступил, оставив наш класс прижатым к разрушенному фонтану наедине с людьми в защитном снаряжении.
Земля застонала. По Мэйн-стрит пошла глубокая трещина. Гвоздь и Ноа прижались ко мне с двух сторон. Я увидела, как Черный Костюм что-то прокричал Саттону, запрыгнул в фургон и захлопнул дверь.
– Нам конец, – прохрипел Ноа.
Где-то прозвучал взрыв, сотрясший весь город. Подземные толчки усилились.
Коммандер Саттон поднял над головой кулак.
Я взяла Ноа за руку. Другой рукой схватилась за ладонь Гвоздя.
Саттон помедлил. Свободной рукой он отдал нам честь. Потом резко разжал кулак и резанул рукой по воздуху.
– Огонь!
Команда химзащиты дернула замки в верхней части своих «рюкзаков». Из сопел в воздух потекли струйки зеленого вязкого тумана. Не прошло и нескольких секунд, как облако маслянистой субстанции достигло булыжной мостовой, на которой мы толпились.
Первым оказался Итан. Он упал на колени. Его лицо побагровело, и он судорожно схватился за горло.
Потом, выпучив глаза и хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, упал Тоби.
Это яд! Они травят нас газом!
Я попыталась бежать, но ноги отказали на первом же шаге. Осев на землю, как тряпочка, я выпустила из рук ладони Ноа и Гвоздя. Туман просачивался повсюду – сквозь поры, глаза и, в конце концов, заполнил легкие. Они словно схлопнулись, блокируя доступ кислорода.
Я ползала на четвереньках, пытаясь выбраться на свежий воздух.
Гвоздь рухнул рядом со мной, ужасно корчась. Ноа полз к руинам фонтана, его рубашка была заляпана рвотой. Ему удалось перебросить верхнюю часть тела через край бассейна. Он плюхнулся лицом в воду, но сразу обмяк и затих.
Остальные наши одноклассники извивались и корчились на газоне, слезы и слизь заливали их лица. Агония была невыносимой – жестокий жгучий ужас буквально рвал кожу на куски. Стоны звучали жалобно и как-то не по-человечески. Сквозь разъедавший глаза аэрозоль я увидела, как коммандер Саттон приставил пистолет к виску и нажал на курок.
Я перекатилась на спину. Язык перестал помещаться во рту. Сознание мутилось, но я понимала, что умираю. Я не знала, в чем смысл происшедшего, но мне уже было все равно.
Я посмотрела вверх, на солнце, загипнотизированная его сиянием.
Я проиграла. Я умираю. На сей раз по-настоящему.
Небо вдруг заволокло паутиной молний.
Сильный подземный удар. Потом страшный, словно сверхзвуковой, грохот.
Голова дернулась. Мне показалось, что она оторвалась от тела.
Все вокруг расплылось, потеряло очертания, потом, наоборот, сфокусировалось на одной отдаленной точке, словно в конце тоннеля зажглась сверхновая звезда.
Свет, звук и ощущения – исчезли.
Легкий ветерок трепал мои волосы, вызывал дрожь.
Я открыла глаза. Моргнула. Села.
Вокруг было светло.
Я лежала у фонтана на городской площади. Фонтан был цел и невредим, венчавшая его статуя была на месте.
Земля была неподвижна. Небо было ясным. В долине было спокойно. Тихо.
Вокруг меня валялись, словно поленья, выброшенные из воды, ученики Файр-Лейкской средней школы.
Шестьдесят три души – на траве, без сознания.
Все остальные пропали.
Часть четвертая. Файр-лейк
Кто-то схватил меня за ноги и поволок.
Я ударился обо что-то твердое.
Дышать я не мог – в груди ощущалась странная тяжесть.
Кто-то принялся давить мне на живот. Это было ужасно. Я перекатился на бок, и меня вырвало целым галлоном воды.
– Он дышит, – произнес чей-то голос. Итан? Папа?
– Ноа! Ты в порядке? – Это девушка. Мин.
Я попытался ответить.
– Кх-а-а…
Не лучший результат. Я с силой вытолкнул из себя еще немного жидкости. Потер голову.
– Жить будет. – Тяжелые шаги стали удаляться. На сей раз точно Итан.
Веки дрогнули, я открыл глаза и тут же закрыл их. Яркое солнце опалило сетчатку. Когда боль утихла, я осторожно сел и снова попробовал приоткрыть глаза.
Я все еще на площади.
– Не спеши, – предупредила Мин, подойдя ко мне. – Через пару минут в голове прояснится. Я бы тебе предложила воды, но, думаю, тебе на сегодня достаточно.
– Ха! – Я потер лицо и высморкался.
Когда Мин снова заговорила, ее голос дрогнул.
– Посмотри, Ноа, ты только посмотри. Это ни на что… Ни на что не похоже. – Она осеклась, словно что-то еще привлекло ее внимание.
Мин хмыкнула и отошла, оставив меня одного.
Я сжал руками голову, надеясь, что головокружение прекратится. Попробовал вспомнить хоть что-то, но воспоминания ускользали. Последнее, что я помнил, были люди в прорезиненных костюмах с пожарными шлангами…
Меня подбросило.
Ну конечно! Люди в защитных комбинезонах! Они травили нас газом. Убивали нас.
Долина сотрясалась и разваливалась на части, но это не помешало тем психам распылить на нас яд. И когда невозможно стало дышать, я пополз к фонтану, чтобы намочить зудящую кожу. Но вместо этого свалился в воду.
Меня бросило в дрожь под насквозь мокрой одеждой, и я вспомнил, как рот, гортань, ноздри заливала вода… Руки не слушались. Каждую мышцу в теле свело страшной судорогой, а потом, наоборот, я обмяк. Голова ударилась о дно бассейна в тот самый миг, когда легкие заполнила влага.
Тону… Умираю… Какое жуткое дежавю.
О господи!
Я ощупал себя. Никаких порезов, шрамов, сломанных костей. Совершенно очевидно, что я жив.
Как и во всех предыдущих случаях.
Я поднялся на ноги.
И только тут заметил, что творится вокруг. Я стоял посреди городской площади вместе с одноклассниками, которые тоже с трудом поднимались с грязного газона.
Я попытался сфокусировать взгляд.
Отряд химзащиты исчез. Исчезли военные, горожане и даже трупы. Квартал опустел. Ни грузовиков, ни ограждений, вообще никакого оборудования.
Но и это было еще не все.
Трава на газоне была мягкой и ухоженной, фонтан не был разрушен. Все здания на Мейн-стрит были целы, и нигде не было видно ни одного разбитого окна. Тротуары и аллеи были гладкими, без трещин и провалов. Все вокруг выглядело нормальным, словно никакого землетрясения не было.
Я повернулся на непослушных ногах, пытаясь осознать увиденное. Долина выглядела как обычно. Даже лучше, чем совсем недавно. Разрушения прошедшей недели тоже исчезли. Кристально чистая вода нежно ласкала берег озера. Даже оползень развеялся, как в сказке, и гора, разрушенная им, возвышалась на южной стороне хребта гордо и невозмутимо, как прежде.
Все наши нервно переговаривались, наперебой указывая друг другу удивительные детали восстановленного ландшафта. Я взглянул на небо. Чистый горный воздух, ярко-желтое солнце… Идеальный вид с открытки «Приезжайте в Файр-Лейк».
Гвоздь сидел на траве в паре метров от меня и с силой тер виски. Его покрасневшие глаза смотрели на меня с недоумением.
– Какого черта? – прохрипел он. – Мы, что, умерли?
Я пожал плечами.
– Не знаю. Я не чувствую себя мертвым. А ты?
– Не уверен. Пока не разобрался. – Гвоздь, пошатываясь, встал на ноги. – А где Мин?
Я огляделся и заметил ее на другой стороне площади.
– Вон она.
Отирая ладони о джинсы, Гвоздь пошел к ней. Поколебавшись, я последовал за ним. Услышав наши шаги, Мин обернулась, помахала нам рукой и нахмурилась.
– Видели это?
Гвоздь кивнул.
– Это безумие. Как они могли успеть все восстановить за то время, что мы были без сознания?
– Не могли! – Мин указала рукой на хребет по ту сторону озера. – Кем бы эти ребята ни были – и мне, честно говоря, плевать, – но никто не может восстановить расколовшуюся гору. Нет… Это что-то другое.
Я передернул плечами, стараясь перевести мозги в рабочий режим.
– Как ты думаешь, что не так?
– Не так? – Мин удивленно взглянула на меня. – Почему «не так»? Что бы с нами сейчас ни происходило, я думаю, это как раз то самое, что имелось в виду по «Проекту Немезида».
Гвоздь сложил руки на груди.