– То есть, власти потратили десять лет на то, чтобы изобрести секретный способ исчезнуть?
Мин с явным раздражением пожала плечами.
– Я не знаю. Возможно, на самом деле они не исчезли. Но мне кажется, это и было завершение их плана, что бы этот план ни подразумевал. И нам надо понять, что они делают или собираются делать теперь.
– Этот туман… – начал я, содрогаясь при одном упоминании о нем, – он меня действительно убивал. Я не мог ни дышать, ни двигаться. И в самом конце, я готов поклясться, он что-то изменил в моей голове.
Она кивнула.
– Я тоже это почувствовала. Мой мозг сначала словно скатали в шарик, как кусок пластилина, а потом пропустили через пресс. Ничего подобного никогда раньше не чувствовала.
Я колебался перед тем, как спросить, но в конце концов от этой темы все равно не уйдешь.
– Даже тогда… в тех случаях?
Мин покачала головой.
– В тех случаях были другие ощущения. Когда меня убивали, я просто… отключалась. Мозг переставал работать. А сейчас по-другому. Словно… словно мою личность разорвало на куски. Там, в голове.
Гвоздь сплюнул.
– И со мной то же самое. Я чувствовал себя так, как будто у меня душа горит. Страшно неприятно.
Чем больше я обо всем этом думал, тем больше соглашался. Этот последний случай отличался от прежних убийств. Я очнулся оглушенным и с резью в животе. В пещере такого никогда не было. Кроме того, я очнулся не в пещере.
– А чувствовал себя так, словно мой мозг нашинковали, а потом сшили обратно.
– Да, это что-то новое, я уверена, – подытожила Мин, медленно поворачиваясь, чтобы рассмотреть окрестности. – Ладно. Но где все?
У фонтана остальные наши одноклассники постепенно начинали заводиться. Спенс Коулман кричал, что у него не работает мобильный. Пайпер Локвуд отчаянно звала родителей. Неб Фармер и двое его друзей побежали прочь от площади вверх по склону, к тому кварталу, где все трое жили.
И тут словно плотину прорвало. Все побежали в разные стороны, причем большинство кинулось искать родных. Но не я. Отец уехал раньше, чем все случилось. С какой стати он теперь здесь окажется?
С Мин все было иначе.
– Я пойду домой. Надо проверить… в общем, я должна поговорить…
Она сощурилась. У меня защемило сердце. Я годами не доверял отцу, но Мин меньше часа назад узнала, что мама нанесла ей удар в спину. То есть, вернее, прямо в грудь.
– Я с тобой, – вырвалось у меня.
Мин кивнула. Гвоздь молча присоединился к нам.
Мы поспешили вверх по Мэйн-стрит. Нигде не было ни души. Но проходя мимо магазина «Все для домашнего досуга», я заметил, что Чарли Белл возится внутри с телевизором.
Я остановился и помахал ему. Он вышел на улицу.
– Думал, что смогу узнать новости, – сказал он, почесывая прыщавую щеку. – Но мамы здесь нет, а я не мог без нее запустить кабельные каналы. И мой адрес интернет-протокола компьютер почему-то не распознает, что очень странно. Электричество есть, а сигнала нет. Всемирная сеть как будто растворилась.
– Да, старик, странно. Но продолжай. Постарайся что-нибудь придумать. – И я поспешил за Мин с Гвоздем.
В тот момент, когда мы поравнялись, Гвоздь внимательно осматривал одну из боковых улиц и сокрушенно качал головой.
– Что ты ищешь? – поинтересовался я.
Он всплеснул руками.
– Ни-че-го, черт возьми, Ноа! Ни полицейских. Ни фур. Ни солдат. Где мне теперь искать того подонка, что застрелил моего отца?! – Гвоздь закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Все исчезли. Значит, либо они закатили все это свое шапито обратно в лес, либо два войсковых подразделения плюс все население курортного города просто растворились в воздухе. Но к чему все эти хлопоты? Какой смысл окружать и травить нас, чтобы потом просто исчезнуть и оставить нас одних?
На этот вопрос у меня ответа, конечно, не было, зато было множество вопросов. Куда делся Черный Костюм? И Майерс с Лоуэллом? Вздрогнув, я вспомнил, как коммандер Саттон покончил с собой за секунду до того, как я отключился.
По коже поползли мурашки. Меня прошиб холодный пот.
Как статуя смогла стать целой? Кто склеил расколовшуюся гору?
Я остановился. Наклонился и уперся руками в колени.
Слишком много всего случилось. Слишком быстро.
– Ноа! – позвала Мин, остановившись шагах в десяти впереди меня. Гвоздь тоже встал поблизости, закатывая глаза от еле сдерживаемого нетерпения.
Я открыл рот. Закрыл. Ответов не находилось.
В голове было пусто. Ноги дрожали, как желе. Захотелось сжаться в комок и никуда больше не идти.
Неожиданно послышались голоса. Я и заметить не успел, как Мин и Гвоздь оказались рядом и втолкнули меня в незаметный дверной проем. Через пару секунд мимо промчались Итан и Тоби, так увлеченные разговором, что не заметили нас.
– Ну, давай же! – Мин осторожно подтолкнула меня к тротуару. – Надо добраться до моего трейлера. Там и передохнем, и решим, что делать дальше.
Я кивнул, не полагаясь на голос. Со стороны, наверное, выглядело глупо, как она вела меня под руку по улице, словно древнюю старушку. Я был, как минимум, в два раза крупнее ее. Но я был ей благодарен. Как только мне удалось сделать первый шаг, напряжение начало потихоньку спадать.
На окраине города Гвоздь остановился.
– Может, сходить проверить, как там Бревно?
Мин секунду поколебалась.
– Потом. Сначала я хочу домой.
Гвоздь пожал плечами, и мы свернули на Куорри-роуд. Минут через пять мы добрались до парка трейлеров.
Он был похож на город-призрак. Кругом – ни души.
Гвоздь с тревогой огляделся.
– Это действительно очень странно. Куда все подевались?
Мин подбежала к своему трейлеру. Дверь была открыта. Мы с Гвоздем ждали снаружи, пока Мин искала маму, но это не заняло и минуты.
– Ее там нет, – сказала Мин и закашлялась.
– Я сейчас, – Гвоздь побежал назад к воротам.
– Куда он? – спросил я.
– Проверить, что с его отцом.
– Но… мы же видели…
– Я помню, Ноа, – сухо перебила Мин. – Но это не значит, что он не может проверить.
Она глубоко вздохнула. И ее голос зазвучал мягче.
– А может, Гвоздь просто захотел побыть один. У него не было такой возможности с… с того самого момента. Хочешь посмотреть, как дела у тебя дома? Я пойду с тобой, если ты не против.
Я был тронут, но не хотел идти. Отца там точно не было.
– Смысла нет, – чувство отчаянной безнадежности постепенно накрывало меня. – Куда они делись, Мин? Куда мог запропаститься целый город.
– Я не знаю. Но поверь, выясню.
– Мы выясним, – вырвалось у меня.
Я украдкой взглянул на нее, вдруг смутившись. Но Мин просто улыбнулась и кивнула.
В парке трейлеров было пусто.
Особенно расстраивало то, что все было на месте. Дешевые садовые стулья по-прежнему стояли вокруг мангалов – ни один не был сдвинут. Там и сям были припаркованы машины – как всегда. Все казалось обыденным. Кроме того факта, что все жители исчезли.
– Надо вернуться в город, – сказала я, осмотрев все четыре проулка между домами на колесах. – Мы не знаем, сколько времени пробыли без сознания. Возможно, военные всех загнали в грузовики и эвакуировали из долины.
Ноа кивнул.
– Значит, тем более стоит пойти и посмотреть, как обстоят дела с мостом.
– Ты же сказал, что он провалился в каньон.
– Провалился. А еще я видел, как весь центр города развалился на куски, так что…
Я подавила приступ дрожи.
– Ладно. Тогда прихватим Гвоздя и вместе сходим к каньону. А потом вернемся в город, и… и… – я неопределенно взмахнула рукой, – найдем кого-нибудь.
Мы пошли назад к главному въезду, туда, где несколько часов назад нас захватили военные. Или больше, чем несколько часов назад? Положение солнца на небе говорило о том, что времени прошло немного. Но это точно тот же самый день? Кто может сказать, как долго мы пролежали в отключке?
Ноа сел рядом с водокачкой ждать Гвоздя. Я присела рядом, не прекращая судорожно размышлять.
Я не сомневалась, что все это произошло в рамках «Проекта Немезида». Майерс и Уотсон в разное время говорили, что процесс уже запущен, и наш арест и сбор под дулами винтовок вписывались в эти утверждения. Солдат привезли, чтобы подавить сопротивление местных. Ну, а отравление нас газом было, очевидно, главной целью операции.
Они убивали людей. С легкостью и помногу. Но зачем, с какой целью?
Я топнула ногой, чем привлекла удивленный взгляд Ноа.
– С тобой все в порядке?
Я покачала головой, не в силах больше скрывать своих мыслей.
– Что же все-таки произошло? Просто вырубить нас и скрыться – в этом заключался смысл грандиозного плана?
– Может, им важно было вывести нас из игры? На то время, пока они увозят всех остальных?
– Тогда к чему все эти тесты и терапия? Зачем годами тайно орудовать в школе? Зачем тот психопат регулярно, снова и снова, преследовал нас и убивал? Все лишь для того, чтобы похитить население маленького изолированного от мира городка? Для этого потребовалось лишить сознания более шестидесяти детей?
– Может, все это игры разума? – тихо сказал Ноа, глядя вдаль. – Все вместе: астероиды, землетрясения, буквально все, что случилось на прошлой неделе. Откуда нам знать, произошло это в действительности или нет? Может, они просто с нами шутки шутили и до сих пор продолжают шутить. Я… я больше ничему и никому не доверяю. Даже собственным глазам. Иногда… мне… иногда я даже не понимаю, сплю я или нет.
Его голос дрогнул. Я взяла Ноа за руку. Опять забыла, какой же он все-таки ранимый.
– Я не сплю, Ноа. Положись на меня.
Он слабо улыбнулся.
– Ты же такая маленькая. Я раздавлю тебя, если положусь.
Внутри у меня что-то затрепетало. Я задушила это чувство. Но его руку не выпустила.
За спиной заскрипел гравий, и я обернулась.