– Ну, так куда же?
– Гони к озеру. Пусть думают, что мы едем к тебе домой. Потом вернемся назад.
В тот же момент двигатель задребезжал, закашлялся и застучал. Ноа побледнел.
– О!.. Кажется, нам нужен другой план. – Он посмотрел на меня взглядом нашкодившего ребенка. – Бензин кончается.
– Кончается бензин?
– Как я мог заправиться? Заправка стоит пустая.
Ноа свернул налево, на Куорри-роуд, и машина покатилась вниз по склону на холостом ходу. Нам удалось добраться до развилки, где шоссе переходит в Мэйн-стрит.
– Поверни направо! – закричала я, на ходу придумывая план.
Ноа газанул последний раз, и машина, чихая и кашляя, ворвалась в промзону у подножия Шахтерского пика.
– Паркуйся в зоне очистных сооружений.
Ноа в последний раз свернул и остановился. Я сорвала с себя ремень безопасности.
– Пусть они думают, что мы прячемся в одном из этих зданий, которые я прочесывала сегодня утром. А мы добежим до моста и дальше по пешеходной тропе на краю хребта к трейлерному парку. Они, конечно, могут туда сунуться, но домов на колесах там десятки. Попытаемся спрятаться там до наступления темноты.
План рискованный и ненадежный, но без машины ничего лучше не придумать. Придется довериться судьбе.
Ноа выбрался из-за руля.
– Я согласен!
Мы поспешно скрылись в лесу. Вскоре я услышала визг тормозов. Они увидели внедорожник Ноа и, надеюсь, пришли к неверному выводу. Мы же, пробираясь через подлесок, свернули к разрушенному мосту. Тропинка, на которую были возложены наши надежды, не пользовалась особой популярностью. Мне казалось, что о ней знают только жители трейлерного парка. Если удача нам улыбнется, мы собьем преследователей с толку и спрячемся в любом из многочисленных домов на колесах. А потом, когда настанет ночь, перейдем на другую сторону долины.
Мы вышли из леса у скалистого склона перед каньоном. Бревно – точнее, то, что от него осталось, – лежало прямо под нами. Я искала глазами тропу, когда заметила, что Ноа остановился. Прикрыв ладонью глаза от солнца, он напряженно всматривался в руины моста на дне.
Я проследила за направлением его взгляда и заметила ярко-оранжевую точку. Кто-то стоял на краю пропасти.
– Это Гектор, – удивленно шепнул Ноа.
– Слушай, нам пора. Каждая секунда дорога.
– Да, но…
Гектор стоял на краю разрушенного пролета, вглядываясь в бездну.
Ноа обернулся ко мне.
– Я должен проверить, что он там делает, дай мне пару секунд.
Я посмотрела на него с нетерпением, но он уже бежал к остаткам моста. Я неохотно последовала за ним, не сводя глаз с дороги. Ноа осторожно приблизился к Гектору и позвал его.
– Гектор! С тобой все в порядке?
Гектор по-прежнему смотрел в пропасть.
– Я не могу этого сделать, Ноа.
Ноа, похоже, понял, о чем он.
– Думаю, ты слишком суров к себе, парень. Мы же здесь все вместе, верно?
Гектор покачал головой. Его ноги задрожали.
– Нет. Это возмездие для меня. Откуда мне знать, реален ли ты? Я… Мне кажется, я здесь один. Гвоздь доказал это. Это не общее чистилище, а только мое личное. А я… У меня не хватает духу.
Ноа протянул к нему руку.
– Слушай, Гектор, перестань. Не говори так.
– Удачи тебе, Ноа. Как бы там ни было, я никогда не считал тебя плохим.
И прежде чем кто-то из нас успел хоть как-то отреагировать, он шагнул в пустоту и исчез.
– Гектор! – Ноа рванулся вперед, затормозив в опасной близости от обрыва.
Он заглянул на дно каньона и резко отвернулся. Я подбежала к нему и обняла. Вниз решила не смотреть. Со мной такое уже случалось в день, когда мне исполнилось восемь. Мне было и так ясно, что там, на дне.
– Ему не следовало так поступать! – жалобно всхлипнул Ноа. По его щекам текли слезы.
– Ты прав, – я попыталась успокоить его, обнимая крепче.
Я была в шоке, но чувствовала, что Ноа вот-вот сломается. Мне нужно было быть сильной.
– Он вбил себе в голову, что уже мертв. – Ноа отстранился, вытирая глаза. – Кто знает? Может, он был прав?
Я не знала, что ответить, но это не имело значения.
– Черт побери, он прыгнул!
Мы оба обернулись к дороге. Итан со своей бандой стояли в сотне метрах от нас, на вершине холма. Судя по смятению на их лицах, они тоже видели падение Гектора.
– Итан! – Ноа выплюнул имя с таким жаром и такой горечью, каких я в нем еще не наблюдала.
Я схватила его за руку и потащила в сторону леса.
– Надо бежать. Немедленно!
Пару секунд он сопротивлялся, но потом уступил и помчался рядом, не отставая.
А позади нас гулким эхом в каньоне отзывался стук доброго десятка ног по скальной породе.
Они преследовали нас.
Полностью стемнело.
Ветер не доносил ни голосов, ни звуков погони. Я наконец начал расслабляться.
Мин стояла у окна, вглядываясь в просвет между шторами. Весь свет был выключен, и пусть так и будет. Мы выбрали трейлер в западной части парка. Неподалеку отсюда, по словам Мин, жил Гвоздь.
Итан со свитой не знали о существовании тропинки вокруг горы, и нам удалось оторваться от них до того, как они сообразили, что к чему. Мы слышали шаги и приглушенные разговоры на главной дорожке парка, но слишком далеко, чтобы нас могли обнаружить. Все стихло не меньше часа назад.
Мин вздохнула, отошла от окна и села рядом со мной на диван. В этом трейлере было только два отсека – общая гостиная сразу у входа и тесная, пропахшая кислым спальня в дальнем конце. Если бы я раскинул руки, то, пожалуй, смог бы коснуться передней и задней стенки одновременно.
– Не знаешь, кто здесь жил? – спросил я, нарушив тишину. Почему-то я задал этот вопрос в прошедшем времени.
– Знаю, – кивнула Мин. – Один из братьев Дженкинсов. Не помню, какой именно. Он почти всегда ночевал на улице у мангала. Пьяный в хлам.
Снова повисла пауза. Я не знал, что сказать. В трейлере, освещенном лишь лунным светом, было темно. Даже черты лица Мин в нескольких сантиметрах от меня едва угадывались впотьмах. Я знал, что она думает о погибшем друге.
– Ты ничего не могла сделать, – тихо сказал я.
– Да.
– Правда, – я взял ее за руку. – Гвоздь совсем разошелся, назвал Итана неудачником и мошенником. Итан бы, в любом случае, этого так не оставил. – Я поежился, встревоженный воспоминаниями. – Но я, конечно, не думал, что он действительно убьет кого-то. Даже те парни, что на его стороне… В общем, никто не был готов к такому.
Плечи Мин задрожали. Она прикрыла рот рукой.
Я замолчал. От слов все стало только хуже. Инстинктивно я притянул ее поближе и обнял. Тут словно дамбу прорвало, и она зарыдала у меня на плече.
– Его все так злило! – бормотала она сквозь слезы, позволив, наконец, эмоциям, которые она так долго сдерживала, вырваться наружу. – Может быть, если… если бы я… повнимательнее к этому отнеслась или… или… надо было его слушать!
– Ну же, ну! – Я осторожно отодвинул ее и взглянул ей прямо в глаза. – В смерти Гвоздя нет твоей вины. Его убил Итан. Итану за это отвечать – и никому другому. Я знаю, ты чувствуешь себя виноватой в том, при каких обстоятельствах он погиб, и я тоже чувствую, но мы не виноваты. Серьезно, Мин.
Она буквально вцепилась в меня взглядом, так ей хотелось поверить. Луна стояла уже высоко над горами, лунный свет мерцал в глазах Мин и подсвечивал ее лицо мягким голубым сиянием. Мне очень захотелось поцеловать ее. Он была так красива. Так беззащитна. Хотелось защитить ее. Стать с ней одним целым. Сделать частью самого себя и никогда не отпускать.
О чем ты думаешь, подонок? Она же оплакивает своего лучшего друга. Друга, который был влюблен в нее, и она, возможно, об этом знала. Прояви, мать твою, хоть каплю уважения к ее утрате.
Я неловко выпустил ее из объятий. Уши полыхали от стыда. О чем я только думал?..
Мин, не отодвигаясь от меня, напряглась и заправила иссиня-черные длинные волосы за уши. Я сошел с ума, или ей тоже не хотелось размыкать объятий?
Она подняла голову, и ее глаза цвета серой штормовой волны заглянули мне прямо в душу. Я отвел взгляд. Мне вдруг стало некуда девать руки. Я не понимал, что происходит. Между нами. Со мной. И с миром вообще.
Нога сама по себе начала подрагивать. Действительность вокруг меня трещала по швам.
Смерть. Столько уже смертей.
Гвоздь. Гектор. Шериф Уотсон. Те несчастные, кого скосили пули у моста и на городской площади.
И я сам. Невозможно забыть о том, как меня много лет подряд убивали. И Мин.
Я взглянул на нее. Оказалось, что она тоже смотрит на меня.
Все мышцы напряглись до предела, как кожа на боевом барабане. И я снова ощутил подступающий приступ паники. Вот он опять неумолимо одолевает меня, даже сейчас, когда я рядом с единственным человеком, которому доверяю. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы Мин стала свидетелем моей слабости.
Я дорого бы дал за то, чтобы эта девушка поверила в меня. Положилась на меня. Считала меня сильным.
Она коснулась рукой моего плеча, потом лица. Повернула меня к себе. Заглянула в глаза.
– Все хорошо. Я здесь, с тобой.
Подавшись вперед, она поцеловала меня.
На какое-то мгновение я, как это ни дико, отпрянул, словно напуганная лошадь. Но Мин не отстранилась, скользнула ниже, ко мне на колени. Мое тело ответило. Прильнуло к ней. Страх испарился. Я обвил руками ее худенькую фигурку, прижался лицом к ее лицу, и все, что болело, ушло.
Я проснулся рядом с ней на диване.
Мин лежала с открытыми глазами и, казалось, изучала меня. Это должно было смутить меня, но не смутило.
– Давно не спишь?
– Довольно давно. – Она закинула руки за голову и потянулась.
Я обнял ее за талию и притянул к себе. Уткнулся лицом в ее шею. Наши губы снова встретились, и на какое-то время мир перестал существовать.
Наконец отстранился, чтобы вздохнуть.