сюда и дали устное разрешение. Представляете? Просто взяли и передали своих детей властям для экспериментов! Поразительно.
Он поднял глаза от страницы, и посмотрел на меня с неопределенной гримасой, явно жалея о сказанном.
– Но в чем же смысл эксперимента? – спросила я, стараясь игнорировать болезненные воспоминания. – Какова его чертова цель? – Я окинула взглядом корешки многочисленных папок, полная решимости исследовать все и каждую, если потребуется.
Фраза Гвоздя сильно задела меня. Мы были так близки к разгадке, и все становилось только хуже.
– Может, вот это поможет? – Ноа взял серебристый футляр с ди-ви-ди-диском со следующего рабочего места, расположенного чуть выше. – Здесь написано: «Темная Звезда – УМВ». Вам это о чем-нибудь говорит?
«УМВ». Опять эта аббревиатура!
– Тут можно где-нибудь просмотреть его? – спросила я.
На рабочем месте, у которого стоял Ноа, был компьютер. Он развернул к себе клавиатуру и нажал на пробел. Левый экран в передней части зала тут же ожил.
– И дисковод есть! – Ноа вставил диск. Удивительно, но на экране начался старый документальный фильм. Мы увидели кадры с нашей планетой из космоса. Послышался мягкий обволакивающий голос:
«В течение двадцати шести миллионов лет Немезида, легендарная темная звезда, пряталась от Земли, далекая и невидимая, в глубинах космического пространства. Однако неумолимый закон ее орбитального движения однажды заставит ее вернуться, чтобы посеять разрушения и хаос, как это уже случалось в прошлом».
Я бросила удивленный взгляд на парней, но они не сводили глаз с экрана. Картинка сменилась на анимационное изображение Солнечной системы в движении. «Большинство людей уверены, что Солнце – единственная звезда в нашей системе, где ему составляют компанию лишь восемь планет. Однако недавние научные исследования указывают на совершенно иную возможность».
Охват изображения расширился далеко за пределы орбиты Нептуна – так, что в него вошел гигантский пояс астероидов и даже еще более крупное облако комет. А еще дальше, в самом углу экрана, появился пылающий затаенной угрозой темно-красный шар.
«Что, если Солнце не одиноко в своем спиралевидном движении вокруг центра нашей галактики, а является частью бинарной системы вместе с удаленным, почти невидимым попутчиком?»
На экране ярко-красными буквами зажглось слово «НЕМЕЗИДА».
– Это что, учебное пособие по астрономии? – насупился Гвоздь.
Голос за кадром продолжал звучать, теперь уже на фоне новой анимированной инфографики. «Многие годы ученых беспокоили регулярные аномалии в облаке Оорта – области ледяных космических тел на границе Солнечной системы. Именно в этом царстве льда и холода возникают кометы, которые иногда залетают во внутреннюю ее часть, поближе к Солнцу».
На экране возникла фигура ученого, сидящего на валуне в пустыне.
– Геологические данные недвусмысленно показывают: каждые двадцать шесть миллионов лет на нашей планете происходит масштабное вымирание видов, в результате которого жизнь на Земле почти уничтожается. Самый известный пример – вымирание динозавров, но речь не только о нем. Подобные условия массового вымирания создаются, повторяясь с четкой, как по часам, регулярностью. Раньше мы не знали ответа на вопрос, почему так происходит. – Он улыбнулся на камеру дрожащей улыбкой. – А теперь знаем.
Я вся напряглась.
Условия массового вымирания. УМВ!
Ноа взглянул на меня. Он тоже это понял.
– Археологические находки свидетельствуют о том, что на протяжении длинной истории нашей планеты периоды разрушений окружающей среды случались регулярно, – продолжил ученый, – но нас интересовали события, инициировавшие их, их основные причины. Большинство ученых полагало, что речь идет о катаклизмах вроде падения астероида или кометы, и в известной степени это подтвердилось. Но общей картины, гораздо более широкой по масштабам причин и следствий, эти теории не дают. Они не принимают в расчет Немезиду.
Немезиду.
В висках у меня застучало.
Вновь зазвучал голос основного ведущего: «Часто называемая Звездой Смерти, Немезида считается красным карликом масштаба примерно в одну десятую Солнца. Она почти не светится, и поэтому ее не видно с Земли даже в мощные телескопы. Но хотя мы ее не видим, она может очень сильно нам навредить».
В кадре появился темнокожий профессор и заговорил с мягким афро-британским акцентом:
«Немезида гораздо меньше нашего Солнца и движется по эллиптической орбите, из чего следует, что она значительную часть времени проводит за пределами Солнечной системы. Но когда темная звезда возвращается, ее мощнейшая гравитация, более чем в сто раз превосходящая гравитацию Юпитера, создает в облаке Оорта нестабильность. В результате этого тысячи комет летят в нашу с вами зону обитания. Кроме того, Немезида «разгоняет» астероиды из пояса Койпера[63]. И происходит массированная галактическая бомбардировка, в ходе которой у Земли нет шансов избежать серьезных ударов.
…Результаты бывали весьма разрушительными. – На экране открылась диаграмма со списком периодов массового вымирания и соответствующими датами. – Каждые двадцать шесть миллионов лет жизнь на Земле откатывается едва ли не к точке старта. Единственная возможная причина этого – Немезида».
В кадр вернулся первый ученый со своей бессмысленной улыбкой.
«Немезида приблизится, ее гравитационное поле взломает систему тектонических плит на нашей планете, вызывая извержения вулканов, землетрясения и прочие стихийные бедствия. Земля превратится в настоящий ад. Человечество еще ни разу не видело Немезиды, и ее визита оно не переживет. И сделать ничего нельзя».
– Почему этот псих улыбается? – возмутился Гвоздь, качая головой. – Он рассказывает об Апокалипсисе, как будто это чертов концерт группы «Уан Дайрекшн»[64]. Придурок.
Тем временем на экране двое парней побросали теннисные мячи в мусорную корзину – очевидно, для того, чтобы продемонстрировать законы гравитации. Через пару минут фильм закончился.
В памяти промелькнули события минувшей недели.
Происходило именно то, что описывалось в фильме. Потом все закончилось. И все исчезли.
Все вокруг бессмысленно. Абсолютно все.
– Значит, все эти ученые думают, что подлая звезда должна опустошить Землю, – начала я думать вслух. Полученная информация совершенно не имела отношения к тому, чего я подспудно ожидала, так что было не очень понятно, как реагировать. «Немезида» оказалась не моим личным серийным убийцей, а раскаленным газовым шаром из далекого космоса. – И в ответ на это наше правительство в строжайшем секрете оборудовало этот подземный бункер и наполнило его припасами. Тут пока все понятно.
– В рамках подготовки к глобальной катастрофе, – медленно кивнул Ноа. – Да. Конечно.
– Молот! Должно быть, эта звезда смерти сбросила его на нас. И все те кометы. Боже, Тоби был прав! Правительство действительно знало обо всем заранее, – добавил Гвоздь.
Я хлопнула ладонями по столешнице.
– И что потом? Все это просто… прекратилось? Землетрясения. Извержения. Клубы пепла, застилающие небо. Все это исчезло и унесло с собой – ну да, выходит так, – всех, кого мы когда-либо знали? Как такое возможно?
– И этой шахтой никто не воспользовался, – заметил Гвоздь. – Мы беспрепятственно проникли в нее. Столько усилий даром?
– И зачем понадобилось посылать человека снова и снова убивать меня? – Я почти кричала. – Зачем ставить опыты на школьниках? Зачем изолировать город? Они стреляли в людей. Отравили газом шестьдесят четыре человека – парней и девушек – на площади! Как хоть что-то из этого может быть связано с невидимой звездой, летящей по своей орбите за миллиарды километров отсюда?!
– И вот еще что… – тихо начал Ноа.
– Что? – спросила я отрывисто, почти боясь услышать ответ.
– Где теперь эта звезда смерти?
Мин с Гвоздем перебирали папки.
– Мы целую неделю не могли ничего ни найти, ни узнать, – проворчал Гвоздь, отбрасывая бумаги в растущую кипу просмотренных документов. – А теперь задыхаемся от переизбытка информации. О, Вселенная, ты остроумна!
Он обернулся к Мин.
– Что там у тебя?
Она выпустила изо рта прядь волос.
– Телеметрические исследования. Прогноз движения небесных тел. Разрушения комет и орбитальная аэродинамика. Иными словами, нигде никакого намека, на что направлен «Проект Немезида». А у тебя?
– Те, что с самого верха, касались систем контроля над спутниками. То есть, я так думаю, но не уверен. Ничего скучнее в жизни не читал. А средняя полка, похоже, вся целиком посвящена вопросу: «Ну, и что же нам, черт возьми, теперь делать?». Там есть, например, папка, посвященная строительству гигантской космической станции, но на обложке стоит штамп: «Прекращено». Не полетела у них, видимо, эта штука на орбиту. То же самое и с подземным городом в Западной Виргинии.
Он потряс папкой, которую изучал прямо сейчас.
– А вот тут какой-то чувак распространяется о стратегии «противокометной» обороны. Сразу даю спойлер – эти рассуждения ведут в никуда. В общем, похоже, они очень долго размышляли, что бы такого сделать со звездой смерти, и пришли к выводу, что ничего не сделаешь.
Но они что-то сделали! – хотелось крикнуть мне. – Мы же живы, а Немезида исчезла.
Я сидел за одним из рабочих столов, не пытаясь помочь им. Я собирался просмотреть содержание жестких дисков на компьютерах, но почти сразу наткнулся на брандмауэр. Все было запаролено. Мин с Гвоздем, поглощенные изучением папок, казалось, забыли обо мне.
Меня это устраивало. События развивались слишком быстро. Немного времени, чтобы собраться с мыслями, совсем не мешало.